Bakhtin’s marginalia as a source for the study of the thinker’s creative laboratory

Full Text

Выступления участников и итоги XVII Международной Бахтинской конференции (Саранск, 5–10 июля 2021 г.) обозначили круг проблем, принципиально важных для дальнейшего изучения наследия великого русского мыслителя. Среди актуальных задач – реконструкция научной биографии М.М. Бахтина, продолжение работы как с его известными текстами, так и с текстами, до настоящего времени находившимися за пределами внимания исследователей, расширение комментария и круга сопроводительных материалов, поиск новых источников, важных для понимания «лаборатории мыслителя» [см. подробнее: 7; 15]. К кругу источников должны быть отнесены воспоминания современников Бахтина, тесно общавшихся с ним в разные периоды его жизни, архивные материалы, так или иначе связанные с ученым, эпистолярий и дневниковые записи, газетно-журнальная периодика, в которой фигурирует имя Бахтина или восстанавливается необходимый контекст [см.: 5].

В центре нашей статьи – один из источников, хотя и привлекавший внимание исследователей, но так и не ставший предметом специальных научных разработок. Речь идет об изданиях, составивших личную библиотеку Бахтина, а также книгах и журналах, с которыми ученый работал в ходе своих исследований и которые сохранились в библиотеке Мордовского государственного педагогического института им. А.И. Полежаева (с 1957 – Мордовский государственный университет), в Национальной библиотеке Республики Мордовия им. А.С. Пушкина. При этом, говоря о материалах, находящихся за пределами личной библиотеки ученого, мы имеем в виду те книги и статьи, бахтинская работа с которыми документально подтверждена. Это либо библиотечные формуляры с узнаваемой подписью Бахтина и обозначенной датой начала его работы с данным источником, либо – бахтинские маргиналии на страницах книг, попадающих во временные пределы пребывания мыслителя в Саранске. Ученый простым карандашом делал на полях страниц вертикальные отчеркивания. Их количество зависело от степени важности для Бахтина-читателя отмечаемого места [см.: 2, с. 534–535; 6].

Издания с бахтинскими маргиналиями находятся в названных саранских книгохранилищах, куда была передана основная часть личной библиотеки М.М. Бахтина, в том числе – книги и журналы с дарственным надписями [11]. Несколько книг в составе личного архива ученого хранятся в рукописном отделе Российской государственной библиотеки. Также, исходя из анализа имеющихся свидетельств, опубликованной переписки Бахтина и его окружения, бесед Бахтина и В.Д. Дувакина, есть все основания предполагать, что издания с читательскими пометами мыслителя могут находиться в библиотеках ИМЛИ РАН им. А.М. Горького, ИНИОН РАН, во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы имени М.И. Рудомино, откуда их брали на свой абонемент и присылали Бахтину в Саранск (а позже привозили в Климовск) его младшие коллеги, прежде всего В.В. Кожинов и С.Г. Бочаров [3, с. 486–619; 13]. Очевидно, что книги с пометами Бахтина находятся и в санкт-петербургских библиотеках. Это предположение основывается на собственном рассказе Бахтина Дувакину в марте 1973 г.: «В Ленинграде у меня был друг, очень близкий мне… Это профессор Канаев Иван Иванович… Директор Библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (бывшая Государственная библиотека) был его родственник близкий… Он мне доставал любые книги. Из любого фонда… Притом так: был ящик, ящик, на одной стороне крышки был написан мой адрес, а на другой – адрес Канаева. И вот я переворачивал только крышку… Он мне пришлет – я крышку снимал, пользовался книгами, а потом отправлял их назад, перевернув крышку» [9, с. 238–239].

Необходимо учитывать и тот факт, что часть книг была передана Бахтиным его младшим коллегам по кафедре. Так, в личной библиотеке В.Б. Естифеевой сохранился важнейший источник для понимания того, как шла работа Бахтина над второй редакцией диссертации, переделывавшейся по замечаниям экспертного совета по филологии ВАК – первый том «Истории французской литературы» с бахтинскими маргиналиями [10, с. 57].

Указанный круг источников использовался исследователями довольно редко в силу объективных причин (малая доступность материалов архива и личной библиотеки Бахтина, неустановленный перечень прочитанных книг и статей за пределами библиотеки ученого и др.). Однако, когда тот и или иной бахтиновед обращался к этим материалам, результаты его работы производили сильное впечатление, что еще раз подтверждает необходимость введения этой части бахтинских материалов в научный оборот. Рассмотрим несколько известных нам исследовательских кейсов.

В комментариях к собранию сочинений Бахтина известный философ языка и лингвист Л.А. Гоготишвили ссылается на издания из бахтинской библиотеки и имеющиеся в них маргиналии в связи с работами В.В. Виноградова – давнего оппонента Бахтина. Как известно, в своих металингвистических штудиях Бахтин ведет открытую и скрытую полемику с ведущим советским лингвистом. При детальном прочтении работ Виноградова Бахтин отмечает принципиально важные для него моменты. В интерпретации Гоготишвили, бахтинский метод «пристального чтения» представлен следующим образом: «Специальной работы по неполным предложениям именно в разговорной речи в библиографии трудов В.В. Виноградова не числится. М.М.Б. имеет здесь в виду, вероятно, статью Виноградова “Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения” (ВЯ, 1954, № 1); статья была прочитана М.М.Б. – в принадлежащем ему номере журнала имеются соответствующие пометы. Именно в этой виноградовской статье вводится со ссылкой на работу С.И. Поповой само понятие “неполных” предложений» [1, c. 603] .

Не менее внимателен Бахтин и к статье «Язык художественного произведения», более того, как фиксирует комментатор, даже система его помет становится разнообразнее: «Характерно, что М.М.Б., крайне редко делавший пометы непосредственно в тексте читаемой им статьи (обычно все пометы идут лишь на полях), подчеркнул виноградовскую формулировку этой темы – “комбинаторные приращения смысла”» [1, c. 610] .

К сожалению, ограниченность доступа к источникам не дала возможности комментатору представить более широкий ряд использовавшихся Бахтиным изданий. Так, в комментарии к бахтинскому фрагменту «Проблема текста» исследовательница указывает на имеющийся в архиве конспект книги Виноградова «О языке художественной литературы»: «В тетради, помеченной “конспекты”, содержится конспект только одной работы – Виноградов В.В. “О языке художественной литературы. Гос. изд. худ. лит. М., 1959 (в дальнейшем – ОЯХЛ). Эта тетрадь исписана почти полностью; ничего, кроме выписок из ОЯХЛ, достаточно объемных, в ней не имеется. М.М.Б. законспектировал книгу Виноградова вплоть до ее 206 стр. (в самой книге – 653 стр.)» [1, c. 619].

Зная технику работы Бахтина с источниками, можно утверждать, что на предварительном этапе чтения законспектированной книги Виноградова на экземпляре, имевшемся у ученого, были сделаны отчеркивания и только потом составлен описанный конспект. То, что Бахтин использовал именно такой метод последовательного освоения интересующего его материала, подтверждает его работа с книгой О.М. Фрейденберг «Поэтика сюжета и жанра». Как удалось установить О.Е. Осовскому, практически сразу по приезде в Саранск, 17 ноября 1936 г., Бахтин берет эту книгу в библиотеке Мордовского пединститута [12]. Она становится одним из важнейших источников не только для работы, посвященной проблемам романа воспитания, но и рукописи о Рабле. Осовским был подробно проанализирован характер бахтинских маргиналий, специфика выделения наиболее важных для ученого мест книги, включая ее библиографию [12]. Отметим, что маргиналиями дело не ограничилось: Бахтиным были составлены два подробных конспекта этой книги Фрейденберг, один из которых датируется приблизительно концом 1930-х гг., другой – второй половиной 1940-х гг. Американская исследовательница Нина Перлина предприняла примечательную попытку сопоставить бахтинские маргиналии на страницах книги Фрейденберг с ее первым конспектом и соотнести сделанное Бахтиным с текстом «Форм времени и хронотопа в романе». Это позволило Перлиной сделать обоснованный вывод: «Бахтин следует Фрейденберг и пользуется ее научным аппаратом, когда рассматривает корреляции вертикальных однонаправленных хронологических и циклических атемпоральных рядов; когда приводит перечни параллельных слову серий или рядов предметов (объектов материально-вещного мира, ФВХ, 319, 322, 332–5, 327, 328). От Фрейденберг идут и указания Бахтина на мотивное, “словесное и предметное соседство склепа и питья вина” (329), данные в контексте генезиса и родословной героев» [14, с. 223].

Не менее важные находки были сделаны С.А. Дубровской и О.Е. Осовским, которые выявили источник цитат из А.И. Герцена в бахтинской диссертации (редакция 1949–1950 гг.) и монографии 1965 г. [6]. Этим источником оказался сборник статей «А.И. Герцен», подаренный Бахтину 15 ноября 1946 г. литературоведом и историком культуры Н.П. Анциферовым. Анализ бахтинских маргиналий в книге позволил установить, что именно в ней были отмечены герценовские цитаты о смехе, включенные затем в переработанный текст диссертации.

Важность бахтинских помет для реконструкции не столько бахтинского отношения к злободневным вопросам политической современности, сколько к самой атмосфере и идеологическому дискурсу познесталинской эпохи убедительно показал Г. Тиханов: «В начале 1950-х годов, когда накладывающиеся друг на друга волны антикосмополитической кампании в Советском Союзе постепенно отступали, он жадно прочитал и подчеркнул несколько статей в санкционированном партией “Кратком философском словаре”. Среди них была статья о “космополитизме”» [7, с. 49–50]. Анализируя пометы Бахтина на статье «Космополитизм» в принадлежащем мыслителю экземпляре «Краткого философского словаря», английский славист сосредоточивает свое внимание на том, что именно важно Бахтину-читателю, отчеркивающему тот или иной тезис.

Бахтинские маргиналии оказываются не только маркерами движения мысли и читательского внимания ученого в конкретный период, они в значительной мере позволяют расширить представление о ходе его научной работы в целом, уточнить характер его научных интересов. Так, опираясь на список изданий (в их числе – книги и статьи с бахтинскими пометами), который был впервые приведен в монографии И.В. Клюевой и Л.М. Лисуновой [8], Н.Л. Васильев углубил свои выводы о взаимоотношениях Бахтина и представителей московско-тартуской семиотической школы [4, с. 367–369].

В заключение отметим, что работа по выявлению изданий с пометами М.М. Бахтина является важной и актуальной для современного бахтиноведения. Эти материалы заметно расширят исследовательские возможности бахтиноведов, верифицируют ряд имеющихся гипотез, будут способствовать уточнению круга источников и повышению качества комментария к бахтинским текстам.

About the authors

Svetlana A. Dubrovskaya

N.P. Ogarev National Research Mordovia State University

Author for correspondence.
Email: s.dubrovskaya@bk.ru

Doctor of Philological Sciences, Professor of the Chair of Russian as a Foreign Language, Deputy Director of the M.M. Bakhtin Center

Russian Federation, Saransk

Anna D. Vladimirova

N.P. Ogarev National Research Mordovia State University

Email: kiunru.2436@gmail.com

first year student Department of Foreign Languages

Russian Federation, Saransk

References

Supplementary files