M.M. Bakhtin’s lectures on the history of foreign literature recorded by M.A. Beban. Part 6. Publication, introductory article and notes by I.V. Klyueva

Full Text

Продолжаем публикацию лекций Михаила Михайловича Бахтина по истории зарубежной литературы в записи студента Максима Афанасьевича Бебана (Бябина), начатую в журнале «Бахтинский вестник» в 2019 г. (2019, №№ 1–2; 2020, №№ 1–2; 2021, №№ 1).

Представляемый вниманию читателей фрагмент курса читался Бахтиным весной 1937 г. и был посвящен рассмотрению истории французской литературы эпохи Возрождения. Лектор кратко дает общую характеристику данного этапа развития французской литературы, затем анализирует творчество наиболее крупных его представителей: Франсуа Вийона, Франсуа Рабле, поэтов Плеяды – прежде всего, Пьера Ронсара).

Как и предыдущие лекции Бахтина, записанные Бебаном, данный текст близок тексту будущей диссертации (а затем книги) мыслителя о Рабле. В данном фрагменте это проявляется, в частности, в том, что лектор вновь немалое внимание уделяет проблемам комического, смешения серьезного с комическим, перевода литературных образов из куртуазного в комический план.

В связи с проблемами комического Бахтин касается здесь приема алогизма в литературных произведениях, проявляющегося, в частности в стиле «кокалан» (нарочитая словесная бессмыслица) – как в вариантах его диссертации, книги о Рабле и в дополнительных материалах к ним [1, с. 443, 487, 504, 553, 561, 627; 2, с. 453, 494 и др.]. При этом лектор подчеркивает, что алогизм «Гоголь взял у Стерна, а Стерн – у Рабле». В «Дополнениях и изменениях к “Рабле”» Бахтин, обосновывая влияние раблезианской традиции на Гоголя, в числе других следов этого влияния называет и алогизм [1, с. 719]. В текстах диссертации и книги Бахтина о Рабле, говорится о «раблезианстве» Стерна [1, с. 111 и др.], о «прямом и косвенном (через Стерна и французскую натуральную школу) влиянии Рабле на Гоголя» [1, 501, 504; 2, с. 511].

Обращает на себя внимание то, что Бахтин затрагивает в рассматриваемой лекции проблему космополитизма Рабле: «Он чувствовал себя космополитом – человеком всего мира, а не патриотом. “Я принадлежу нации ума и знаний”, – говорил Рабле. Космополитизм Рабле очень любили представители XVIII в.: Вольтер и др.». В опубликованных текстах Бахтина о Рабле слово «космополитизм» не упоминается, тем примечательнее его употребление в лекции, прочитанной в Мордовском университете весной 1937 г. О неслучайности появления данного термина в мыслительном контексте Бахтина свидетельствует его пристальное внимание к статье «Космополитизм», включенной в «Краткий философский словарь», изданный Государственным издательством политической литературы в 1951 г., что было отмечено в нашей книге 2010 г. [3, с. 78–79]. Внимание Бахтина к данному термину стало темой доклада известного бахтиноведа Г. Тиханова, сделанном на XVII Международной Бахтинской конференции в Саранске [4].

Как и при публикации предыдущих частей курса лекций Бахтина в записи Бебана, мы вносим в текст небольшие коррективы: в соответствии с его логикой объединяем или разделяем абзацы; расшифровываем сокращения; вставляем (в угловых скобках) пропущенные студентом, но необходимые по смыслу слова; при обозначении веков меняем арабские цифры на римские; в некоторых случаях при обозначении чисел цифровые символы заменяем текстовыми (буквенными); убираем сделанные студентом подчеркивания отдельных слов, фраз и предложений; меняем знаки препинания.

Мы также меняем (в соответствии с принятым сегодня) написание имен французских писателей: студент записывает не «Вийон», а «Вион», не «Рабле» а «Раблэ» (так произносил Бахтин), не «Дю Белле», а «Дюбелле».

Очевидные орфографические и грамматические ошибки, неверные написания имен собственных исправляются без пояснений. Без оговорок производится замена строчной буквы на заглавную и наоборот (в соответствии с правилами современной орфографии).

Другие внесенные исправления оговариваются в постраничных сносках.

Ниже приводим фрагмент курса лекций Бахтина в записи Бебана, посвященный французской литературе эпохи Возрождения.

Французская литература эпохи Возрождения (XVI в.)

Франция отставала в хозяйстве от Италии, но централизация страны произошла раньше. Идеи гуманизма философско-педагогического характера были в XIV в., но слабые, первые ласточки гуманизма относятся к XV в.

Политика французских королей: в борьбе с феодалами опираться на город, а после победы нажать и на горожан – выкачать деньги. С XIII в. генеральные штаты уже имели представителей городов. Но вес городов был очень невелик еще и в XIV в. От городов требовали только денег. Города к XIV в. окрепли, но они были слабее городов Италии, и только в XV в. французские города приблизились к центральным магистралям – торговым путям.

Франсуа Вийон – связан с поэзией странствующих школяров (XI–XII вв.). В XIV в. эта поэзия становится распространенной в связи с ростом университетов школяров. И если раньше она была пародийной, то в XIV в. в ней уже появляются элементы не пародийные, а мотивы рыцарской поэзии – эротической. Вот чем характеризуется поэзия Франсуа Вийона. Вийон был парижским школяром – студентом. Родился в 1431 г. Биография запутана. Примыкает к шайке разбойников в середине XV в. Знаменитая шайка пользовалась французским арго-языком. Два раза был приговорен к повешению. Наконец исчезает совсем. Это тип преступного мира. Представитель низовой богемы.

Формы поэзии Франсуа Вийона. Пародия – на первом месте. По-новому перерабатывает старую форму рыцарских баллад, где гуманистические взгляды – в противовес рыцарской любви. «Малое завещание» и «Большое Завещание» – есть пародия на средневековую исповедь в стихах, но пародия глубокая. Изображается повешение и ожидание этого повешения очень остро. Знаменитая баллада. Вийон изображает свою двойственность: как человека старого мировоззрения с богословскими взглядами на мир и как человека, который живет уже в новую эпоху с новыми мировоззрениями. Для него старое чуждо, а нового у него еще нет. Оксюморон – сочетание двух противоречащих понятий, оксюморон употребляется для выражения двойственности понятий.

Вийон – первая ласточка французского гуманизма XV в., которая не делает весны. Но Франсуа Вийон оказал большое влияние на литературу последующую. <Павел> Антокольский широко пользуется методом Франсуа Вийона¹. Но двойственность. Вийон не может… применен<яться?>, конечно, в творчестве советского поэта. Вийон – деклассированный, бездомный, без социального положения. Вийон отталкивает от себя все старые формы мировоззрения, понимания жизни, но новых взглядов на мир не имеет. Мотив социальных противоречий силен в «Большом завещании», но положительных взглядов у поэта нет, он отрицает только старое.

В XV в. французский язык еще не складывался, он сложился только в XVII в. В его <т. е. Вийона> языке много аргонизма – воровского жаргона, поэтому для перевода труден.

Франсуа Рабле (1495–1553) по социальному положению близок к Вийону, но его жизнь сложилась более удачно. Положение интеллигенции Раннего Возрождения было иное, чем в период жизни Вийона. Кончает Сорбонну, становится духовным <лицом,> монахом. Но монастырь его не устраивает. Богословство менее его интересует, он читает итальянских гуманистов эпохи Возрождения и античных авторов. Представители XV в. – Пульчи и Боярдо – особенно привлекали внимание Рабле-монаха. Особенно Пульчи занимает его. Он бросает монастырь, странствует по Франции.

Кончает мединститут, теперь врач. Но он был анархически настроен. Корпорация его не интересовала. Он питал ненависть ко всякой корпорации – профессии.

Становится великим писателем, принимается светскими кругами, но он ненавидит и эту среду. Он опять скитается, посиживает в кабачках. Легенда о необычайном пьянстве. По облику своему напоминает Вийона. Ведет богемную жизнь.

Даже до сих пор удивляются ученые, какими способностями владел Рабле: он предвосхитил науку, он глубокий гуманист, владел научным переводом.

Он чувствовал себя космополитом – человеком всего мира, а не патриотом. «Я принадлежу нации ума и знаний», – говорил Рабле. Космополитизм Рабле очень любили представители XVIII в.: Вольтер и др.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» – роман, давший мировую славу писателю. В 5-ти книгах. Роман особого ряда. По композиции, сюжету не имеет единства. Рабле к этому не стремился. Здесь на него повлияли итальянцы XV–XVI вв. – Пульчи и Боярдо.

Три эпизода: (1) воспитание; (2) аббатство Телемское; (3) сватовство Панурга – стержневые эпизоды романа. Герои – два великана. Действие происходит вне времени и пространства. Облик героев – сказочный. Панург – второстепенный герой, но облик похож на Маргуту, а первые – на Морганта. Широко использован фольклор, цикл Гаргантюа, подобный циклу об Уленшпигеле и др.

Лексический французский (пословицы, загадки, присказки, прибаутки, изречения и др.) с одним предложением. Этот фольклор Рабле также использован. Лексический французский – очень важный источник. Рабле использовал и сказочный фольклор – животную сказку и другие, особенно изобретательский фольклор – сказки ковров-самолетов, сказки, где люди побеждают природу, изобретают. (На сказочный изобретательский фольклор обращал внимание М. Горький.)

Рабле очень широко использовал французский фольклор – фабльо. Сила Рабле заключается в народном юморе. Кроме всего, Рабле использовал и книжную литературу – античную и итальянскую эпохи Возрождения.

Гуманистический материал приобрел от итальянцев – эпизод воспитания сына и отца. Первоначально носил традиционный схоластический характер воспитания в Средние века.

<Первый момент пародии>. Рабле высмеивает это средневековое схоластическое воспитание, которое к телу относилось с пренебрежением. Тело безобразное, неуклюжее, оно не обрабатывается, в нем нет культуры.

Второй момент пародии – формалистичность в учении схоластов Средних веков. «Не надо искать истины, она уже найдена, и она в церкви. Находить истину помимо Священного писания грешно». Слово было подкреплено цитатой Священного писания. Это черта схоластического мышления.

<Третий момент пародии>. Засилье формальной логики, не связанной с опытом, с жизнью. Рабле пародирует средневековый язык и доходит до абсурда – трудно понять, о чем идет речь у героев.

<Четвертый момент пародии>. Бессмысленность религии. Осмеяние религии. Рисуются представители духовенства – они отвратительные.

Наряду с осмеянием средневекового воспитания Рабле дает гуманистическое воспитание, в основе которого – внушение опыта, живой действительности; роль педагога – подталкивать воспитуемого на опыт, не внушать извне, не подчинять внешним авторитетам. Все – в опыте.

Тренировка тела занимает большое место в системе гуманистического воспитания Рабле. В Средние века исследование природы было запрещено, работы в области анатомии – тоже, нельзя было резать, изучать труп, это – кощунство, поэтому-то проповедь Рабле об опыте, об исследовании, о неверии авторитету церкви, Святого писания была в его время революционным взглядом. Призыв к античности Рабле делал с той целью, чтобы вернуть опыт и использовать опыт.

Аббатство – Телемское аабатство – есть утопия человеческого общежития. Рабле идеализирует жизнь в Телемском аббатстве. Организация труда в этом обществе есть отдых, а не работа. Идеализация. Некоторая анархичность в творчестве Рабле. Он стоит за уничтожение внешних руководителей над обществом. С устранением этих противоречий, по Рабле, человек выйдет на свободу, познает мир. Свободное начало: каждый делает, что хочет, никто никому не подчиняется. Все в согласии. Но эта гармония интересов в Телемском аббатстве очень узкая – только в отдыхе и празднике. О добром естественном человеке, свободном, без внешних законов, которые портят человечество – идея Телемского аббатства.

Пародия на средневековое мышление дается Рабле в женитьбе Панурга. Достижение Оракула Божественной бутылки.

Стиль Рабле. Самый трудный писатель Франции, т. к. Рабле пародирует средневековое мышление, богослужение, культуру и прочее, и кроме того, пародирует и язык, говоря, что язык изолгался, правду не скажешь языком.

Серьезность – прикрытие зла, маскирование зла. Там, где серьезный тон, – там готовится зло. Лицемер и лжец всегда притворяются серьезными. Поэтому Рабле проповедует смех, который очищает мир от злого. Учение об освобождающей силе смеха – пантагрюэлизм: «Веселись, шути – здесь нет зла. Здесь добросовестность, а не ложь».

Так как человеческий язык изолгался, по Рабле, то он стремился это показать в стиле своего произведения, поэтому его стиль ужасно труден. Логическая форма языка пародируется писателем. По языку произведение очень пестрое: там язык судебной канцелярии, богослужения, жаргон и т. д. И все дается с целью пародии над языком, который никогда не скажет правды. (Алогизм – нарочитая бессмысленность. Гоголь взял у Стерна, а Стерн – у Рабле.)

Во второй половине XVI в. была задача создания нового литературного языка. Для высоких идеологий требовался латинский язык, а на французском языке писались только малосодержательные вещи. И Рабле не имел единого выдержанного литературного французского языка.

Со второй половины XVI в. по первую половину XVII в. во Франции идет процесс создания французского литературного языка. В связи с тем, что абсолютизм во Франции ко второй половине XVI в. сумел объединить почти всех феодалов, страна была почти централизована, в связи с этим была потребность в едином языке.

В литературе собирается Плеяда во главе с Пьером Ронсаром. <Иоахим (Жоашен)> Дю Белле (теоретик). Задача Плеяды: возрождение на французской почве больших поэтических жанров, но строго политических. Надо было создать вместо феодальных жанров жанры Нового времени, рисующие централизацию во Франции. Надо было прославлять новую политику – централизованную Францию. Плеяда выбирает оду в духе Пиндара и Горация, которая должна восславлять военную политику централизованной Франции.

Проблема оды была связана с проблемой создания французского литературного языка. Реформа во французском языке, совершенная Плеядой, обычно сравнивается с реформой Ломоносова. Плеяда предпочитала язык двора и придворных – диалект Парижа, язык городского патрициата XVI в. Ронсар и Плеяда положили в основу литературного языка язык двора и города. Язык же улицы и предместий, и кабака Ронсар и Плеяда ненавидели. Они – за язык светского общения.

Язык двора и города Плеяда решила обогатить неологизмами, языком античной Греции и латинизмами. Грецизмы наводнили французский язык. Итальянская литература в XVI в. была богата, поэтому Плеяда заимствовала итальянизмы.

Синтаксис ориентировали на греческий и латинский. В результате синтаксис нарочито осложнен, не соответствует духу французского языка. Язык получился весьма нечист, наполнен варваризмами и провинциализмами. Такое решение вопроса долго существовать не могло: ошибка Плеяды была исправлена в XVII в. неоклассиками и Академией. Они очистили французский язык от примеси.

Теоретические взгляды Дю Белле. В его трактате 1548 г. он защищает принципы Плеяды. «Защита и прославление французского языка» называется его работа.

П<ьер> Ронсар (1524–1585). Как поэт был преимущественно одописец, создатель французской оды, которая имела громадное значение на протяжении XVI, XVII и XVIII в. Европейская ода, таким образом, создана Ронсаром. Он опору делал на Пиндара и пользовался Горацием, но географический момент выступал ярче политического момента, чем характерен Гораций.

Элегия Ронсара – философская.

Основные темы оды Ронсара – прославление могущества Франции и ее территории. Оды наполнены географическими материалами, взятыми из легенд о территории Франции. Ронсар имел целью объединение провинций к центру, эти провинции же отстаивали свою независимость. Ронсар, таким образом, – за централизацию Франции. Тема актуальная.

Ода Ронсара в отличие от оды Пиндара очень надумана, холодна, искусственна. Ода очень громоздкая. Это объясняется задачей поэта – политического объединения Франции². Событий страшно много, у Пиндара же – ясность звучания. Буало выступил за оду Пиндара, нелестно отозвался об одах Ронсара.

Особенность стиля оды Ронсара: напыщенность, патетизм, холодность. К Пушкину в его «Воспоминаниях о Царском Селе» эта напыщенность не перешла. Стансы XIX в.

Есть «Элегии» Ронсара; содержание – не любовное, не эротика, а политическая насыщенность: тема централизации.

XVI в. во Франции есть эпоха Возрождения.

¹ Имеется в виду поэма П.Г. Антокольского «Франсуа Вийон» (1934).

² В записи лекции – «поэтического объединения Франции».

About the authors

Irina V. Klyueva

Author for correspondence.
Email: klyueva_irina@mail.ru

Candidate of Philosophy, Associate professor at the Department of Culturology and Library and Informational resources, analyst of the M. M. Bakhtin Center 

References

Supplementary files