М.М. Бахтин в восприятии его саранских студентов

Аннотация

В статье освещаются неизвестные эпизоды саранского периода биографии М.М. Бахтина, связанные с его преподавательской и культурно-просветительской деятельностью 1950-х – 1960-х гг.: на курсах, организованных при Министерстве/Комитете государственной безопасности (МГБ/КГБ) Мордовской АССР, в Саранском городском университете культуры, в Мордовском республиканском обществе «Знание». Материалом исследования являются записанные автором статьи в 1990-х гг. устные воспоминания жителей Республики Мордовия и города Саранска – бывших студентов и слушателей М.М. Бахтина.

Полный текст

Педагогическая и культурно-просветительская деятельность М.М. Бахтина в Саранске неоднократно освещалась в исследователями [см., например: 1, 3–5], однако многие ее эпизоды и факты остаются неизвестными. Немаловажную роль в их изучении играют устные воспоминания жителей Саранска и в целом Республики Мордовия – бывших студентов Мордовского государственного педагогического института им. А.И. Полежаева (ныне Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева), а также слушателей различных курсов, семинаров и т. д., на которых он также читал лекции. В конце 1980-х –1990-х гг. нами была собрана обширная коллекция устных воспоминаний о Бахтине жителей республики и ее столицы.

Заслуживают внимания воспоминания бывших сотрудников Наркомата/Министерства/Комитета государственной безопасности (НКГБ / МГБ / КГБ) и Министерства внутренних дел Мордовской АССР. В самом начале 1950-х гг. Министерство внутренних дел и Министерство государственной безопасности республики, которые были в то время объединены и располагались в одном здании на ул. Л. Толстого (тогда ул. Ленина), организовали для своих сотрудников курсы, готовившие их к поступлению на заочное отделение педагогического института и помогавшие им овладеть программой обучения в институте. То есть сотрудники МГБ/КГБ проходили институтскую программу непосредственно на работе. В основном это были офицеры, пришедшие с фронта. Многие из них не имели не только высшего, но и полного среднего образования, некоторые были просто малограмотными. Кроме фронтового опыта у них не было никаких знаний. Вести занятия на курсах приглашались лучшие преподаватели института. Их работа хорошо оплачивалась, причем, половину суммы платило Министерство/Комитет, а половину – сами слушатели из своей зарплаты, которая была для того времени немалой. Однако и работа у сотрудников была нелегкой: во время войны в советском тылу, в том числе и в Мордовии было немало диверсантов, дезертиров, бандитов; после войны велась напряженная борьба с уголовниками.

Постоянных слушателей на курсах было около 25 человек. Они занимались непосредственно в помещении МГБ/КГБ регулярно, 2–3 раза в неделю на протяжении нескольких лет. На курсах велись занятия по литературе, русскому языку, истории, географии.

Одним из слушателей курсов был Василий Павлович Сыресин (1922–2006) – в то время сотрудник МГБ. Летом 1941 г. он окончил среднюю школу в с. Козловка Атяшевского района МАССР, в январе 1942 г. был призван в армию. Окончив Смоленское пехотное училище, переведенное в г. Сарапул Удмуртской АССР, с марта 1942 г. Сыресин воевал в артиллерийских войсках, был командиром орудия, участвовал в боях под Старой Руссой, Сталинградом, Ленинградом, был ранен. После лечения в госпитале Василий Павлович был отозван с фронта и некоторое время работал на родине – в селе Козловка – секретарем районного отделения НКГБ. В сентябре 1943 г. он был направлен в спецшколу НКГБ находившуюся в Уфе, окончив которую с декабря того же года работал в Саранске в системе НКГБ.

Из всех педагогов, работавших на курсах, Василию Павловичу особенно запомнились двое – преподаватель русского языка Александра Ивановна Чикина (которой он был очень благодарен за то, что она помогла ему восполнить пробелы в знании русского языка) и преподаватель литературы Михаил Михайлович Бахтин. Чикина работала здесь два года, Бахтин – намного дольше. Согласно воспоминаниям Василия Павловича, он вел курсы «История зарубежной литературы» и «Введение в литературоведение».

Василий Павлович был самым молодым среди слушателей, поэтому ему было поручено сопровождать Бахтина по дороге на занятия и провожать его обратно до дома. Здание МГБ/КГБ находилось неподалеку от здания бывшей тюрьмы, где жил тогда Бахтин, но ему все равно было трудно дойти до него, особенно в непогоду. Когда Василий Павлович приходил за Бахтиным, они с женой встречали его очень любезно, приглашали войти в комнату. Ученый показывал молодому человеку редкие книги, говоря: «Вы их больше нигде не увидите». Вдвоем с Еленой Александровной Василий Павлович помогал Бахтину спуститься, а потом подняться по железной лестнице (ему очень хорошо запомнились эти лестницы). Так было на протяжении нескольких лет.

По дороге Бахтин всегда начинал рассказывать своему спутнику что-нибудь интересное; когда они шли обратно, продолжал начатый рассказ. Сыресин утверждал, что у него с Бахтиным сложились замечательные отношения – «человеческие, дружественные»: «Ведь мы, рядовые сотрудники, понимали, что он был осужден несправедливо, сочувствовали ему, возмущались тем, что его не ценили по достоинству. Работа у нас была трудная. Работали не меньше 12 часов в сутки, конечно, и ночью тоже. Некоторые не выдерживали и во время занятий дремали. Но на лекциях Бахтина невозможно было дремать. Он у нас был самым любимым лектором. Все мы слушали его очень охотно – он увлекал необыкновенно. Знания у него были исключительные, и он обладал удивительным умением их преподнести, заинтересовывать слушателей. Мы сидели, раскрыв рты, и это не фигуральное выражение: рты раскрывались в буквальном смысле слова. Мы мало знали историю культуры, а он так интересно рассказывал обо всем».

Как и в пединституте, на курсах Бахтин читал лекции, сидя за столом (стоять ему было трудно). Но от курения в этой аудитории он воздерживался. Как вспоминал Василий Павлович, в своих лекциях ученый приводил много народных пословиц по поводу того, как надо правильно, честно, достойно жить: «Он все время повторял нам: “Учитесь, учитесь”». Сыресин утверждал, что Бахтин вызывал у всех слушателей симпатию: «Что прежде всего в нем чувствовалось – это высочайшая культура. Он был очень внимательным, вежливым, умел находить общий язык с любым человеком, мог поговорить на любую тему, и всегда с ним было интересно». У Сыресина долго хранились конспекты лекций Бахтина, однако затем они затерялись.

Среди слушателей курсов была также Мария Андреевна Карачкова (1918–2007), работавшая в то время секретарем приемной одного из отделов МГБ. Она также утверждала, что всем слушателям Бахтин очень нравился, слушали его с огромным интересом и удовольствием. В МГБ регулярно проводились закрытые собрания, на которых говорилось о лицах, осужденных по какой-либо статье. Кроме того, каждый работник МГБ мог при желании навести справки о любом интересующем его лице. Так что все слушатели знали, что Бахтин был осужден по 58-й статье. «Но в наших глазах это ни в коей мере не умаляло его достоинств как лектора, как ученого, как эрудита», – подчеркивала Мария Андреевна.

В 1952 г. Мария Андреевна поступила на заочное отделение филологического факультета педагогического института. График работы в МГБ даже у секретаря был очень тяжелый. Рабочий день начинался с 9.00; с 17.00 до 20.00 – перерыв, а с 20.00 до 24.00 – снова работа. Мария Андреевна была добросовестной студенткой: каждую свободную минуту старалась использовать для подготовки к предстоящей сессии. Однако окончить институт ей не удалось, спустя три года она вышла замуж за известного, уважаемого в городе человека – Героя Советского Союза Константина Алексеевича Карачкова, у которого умерла жена, оставив двоих маленьких детей: «Учебу мне пришлось бросить: плохо учиться было стыдно, а хорошо не могло получиться – слишком много у меня прибавилось забот, – рассказывала нам Мария Андреевна. – Но эти три года учебы оставили неизгладимое впечатление в моей памяти. Ведь я училась у самого Бахтина!».

Известно, что Бахтин выступал с лекциями не только перед студентами, но и перед «специальной», «целевой» аудиторией: сотрудниками издательства, журналистами, театральными деятелями, работниками культуры. Его коллега В.Б. Естифеева писала в своих воспоминаниях: «Деятельность М.М. Бахтина, лектора и педагога, выходила далеко за пределы пединститута. Он выступал с докладами в разных организациях города» [2, с. 144].

Выйдя на пенсию в 1961 г., Бахтин продолжал вести семинар по эстетике для коллектива музыкально-драматического театра, читать лекции в Саранском городском университете культуры, а также по линии общества «Знание»: в частности, в республиканском Доме печати (для журналистов, литераторов). Журналист Татьяна Михайловна Ковалева (Живаева, р. 1931) слушала его лекции, не только будучи студенткой, но и позже – когда работала в Мордовском книжном издательстве. Он приходил по просьбе работников издательства в Дом печати на ул. Советской (здание не сохранилось). Татьяна Михайловна вспоминала, как Бахтин с трудом поднимался на четвертый этаж Дома печати по узкой деревянной лестнице.

Тележурналист Вячеслав Николаевич Кисляков (1948–2020) неоднократно слушал публичные лекции Бахтина в 1960-х гг., работая корреспондентом Мордовского республиканского телевидения. Тогда его уже было хорошо известно имя всей интеллигенции Саранска: «Честно говоря, я боялся разочароваться – уж очень много и постоянно слышал о нем, – рассказывал он. – Но впечатление было ошеломляющее. Как только он появлялся, наступала тишина. Все – и те, кто пришел впервые, и те, кто слышал его уже несколько раз, и те, которые были вообще постоянными слушателями, не пропускавшими ни одну его публичную лекцию, затаив дыхание, ждали – не просто лекции, а действа. И, что особенно интересно, даже лекция на одну и ту же тему, воспринималась каждый раз по-другому, вызывала другие эмоции, видимо, затрагивала какие-то другие струны души».

В 1959 г. в Саранске открылся городской университет культуры. Он работал сначала в клубе «Строитель», затем в Доме Союзов. Занятия здесь проводили лучшие преподаватели из университета, известные деятели культуры и искусства, а также лекторы, специально приглашенные из Москвы и Ленинграда. Бахтин был постоянным лектором этого университета. Его слушала самая широкая аудитория – не только гуманитарная интеллигенция, но и инженеры, рабочие, медицинские работники и т. д.

В то время в Саранске бурно развивалась промышленность, на заводы по распределению приезжало много молодых специалистов из разных уголков Советского Союза, в том числе из крупных городов, где культурная жизнь была интенсивной: было много театров, молодежных центров досуга, клубов. В Саранске же был тогда только один театр. Кроме него интересно и с пользой для себя можно было провести время только в городском университете культуры. На лекциях Бахтина зал был переполнен до отказа. Он рассказывал о выдающихся деятелях культуры – великих композиторах, художниках.

Михаил Михайлович садился на сцене за стол, покрытый зеленым сукном. Рядом с ним находился какой-нибудь ассистент, который помогал вовремя включать проигрыватель и ставить пластинки с записями произведений музыкальной классики. Перед началом лекции Бахтин говорил: «Вы уж меня простите, не могу не курить». Он закуривал, и начинал рассказ. Ассистент в это время включал музыку Баха, Бетховена…

Среди слушателей университета был Геннадий Константинович Лукин (1936–2010) – кандидат экономических наук (1966), доцент, заведующий кафедрой политэкономии, декан экономического факультета Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева, в то время – секретарь комитета ВЛКСМ строительного треста в Саранске, который рассказывал: «На занятия городского университета культуры мы шли, как в кино. В то время, видимо, это была какая-то отдушина. Бахтина все здесь ждали с нетерпением. Он к любой аудитории мог найти какой-то особый “ключик”». Геннадий Константинович вспоминал, как однажды во время выступления Бахтина в клубе «Строитель» неожиданно погас свет: «“Продолжайте, Михаил Михайлович”, – говорили из зала. Бахтин продолжил. Голос звучал размеренно, спокойно». Свет долго не включали, очевидно повреждение было на линии. Так он и прочитал всю лекцию в кромешной тьме и в абсолютной тишине.

Все бывшие слушатели университета культуры в разговоре с нами утверждали, что Бахтин был самым лучшим его лектором.