After Bakhtin. New Publications of Interviews and Memoirs of V.D. Duvakin

Толық мәтін

После Бахтина. Новые публикации бесед и воспоминаний В.Д. Дувакина^[1]

Имя московского литературоведа и историка культуры Виктора Дмитриевича Дувакина (1909–1982) стало известно широкому кругу читателей после публикации его бесед с М.М. Бахтиным, два издания которых стали важнейшим событием не только в отечественном, но и в международном бахтиноведении [2, 5]. Повторим вслед за О.Е. Осовским, что эти беседы фактически представляют собой устную биографию мыслителя, рассказанную им самим, и занимают ключевое место в биографическом пласте исследований личности и творчества великого ученого [7].

Диалог Бахтина с Дувакиным не просто расширил представление читателей о жизни мыслителя, пролил свет на многие не проясненные эпизоды, но и позволил по-новому увидеть и почувствовать контекст и аромат эпохи, задуматься о личности не только самого Бахтина, но и его интервьюера. Как проницательно отметил В.Л. Махлин, «… собеседники в “Беседах...” – люди очень разные … тем более удивительно, что В.Д. Дувакину удалось, по слову С.Г. Бочарова … вытянуть … из Бахтина больше, чем кому-либо из его запоздалых собеседников. Мне, впрочем, кажется, что самое интересное … это сам процесс бесед, сам разговор из шести бесед начала 1973 года» [6, с. 515].

Дувакин, волею судьбы выбранный на роль создателя «устной истории» отечественной культуры ХХ века, оставил более восьмисот магнитофонных записей, но лишь небольшая часть доступна читателю в книжном формате. Cреди его собеседников были и выдающие ученые, и деятели культуры, главное предназначение разговоров с которыми – сохранить и передать живые свидетельства об уходящей эпохе. Конечно, для Дувакина, как для специалиста по творчеству В.В. Маяковского, было важно, по крайней мере на первом этапе, воссоздание «контекста Маяковского». Не случайно в беседах с Бахтиным фигура Маяковского тоже появляется, хотя, как мы видим, творчество создателя «Облака в штанах» и «Бани» не было предметом интереса автора книги о Достоевском и Рабле.

Однако этот «поворот к Маяковскому» должен быть учтен при анализе того направления, в котором движется разговор Дувакина с выбранными собеседниками, и в целом – всей совокупности записей Дувакина во второй половине 1960-х – начале 1970-х гг. (о коммуникативных установках самого Дувакина подробнее см. работы Д.Б. Спорова [8, 9]).

Именно в этом контексте следует воспринимать недавно опубликованные беседы Дувакина с Виктором Борисовичем Шкловским и Евгенией Александровной Ланг, сделанные в 1967–1968 и 1969–1970 гг. соответственно. Беседы могут рассматриваться как своего рода подготовительный этап, когда Дувакин только «примеривается», нащупывает пути, на которых должна создаваться устная история отечественной культуры. Для нас же принципиально то, что сопоставительный анализ бесед Дувакина с Бахтиным, Ланг, Шкловским позволяет увидеть некую общность того разговора в «большом времени», который вырастает из всей совокупности сделанных литературоведом записей.

Более всего в бахтинском контексте интересна фигура В.Б. Шкловского, персонажа бахтинских работ, одна из центральных фигур «формального метода в литературоведении», пребывающего и в бахтинских диалогах. Бахтин, говоря о петербургском кружке «Omphalos», замечает: «Мы устраивали всевозможные заседания, а потом еще увлекались шарадами. Вот я помню, на квартире … у Сребрного... он старше нас, не всех, конечно, но старше большинства из нас... Он был уже доцент и вел практические занятия по древнегреческому стихосложению. Семинарские занятия он проводил, как и очень многие профессора и доценты, у себя на дому. Это вполне было в моде тогда! …оставались после этих занятий, пили чай, а потом ставили шарады. Вот, я помню, одна шарада – “Бурлюк”. Первая часть – это был “бур”. Брат мой разыгрывал бура великолепно: в одной руке у него Библия, в другой ружье, одним словом, такой стилизованный бур... Дувакин подхватывает и говорит: И книжечка была: “Питер Марис – молодой бур из Трансвааля”. Это и Шкловский вспоминает, и я помню» [5, с.72]

В 1967 г. Шкловский про Бахтина не вспоминает, заметим, что и Дувакин его про Бахтина не спрашивает. Причины этого понятны: Дувакин приходил к Шкловскому прежде всего как к другу Маяковского, и большая часть вопросов была посвящена поэту, его творчеству и его окружению. Мы видим, как за подробностями рассказа Шкловского вырастает эпоха Маяковского, которая, подчеркнем, является и эпохой Бахтина. Подобный живой, насыщенный самыми неожиданными деталями разговор не просто создает общее пространство Шкловского и Бахтина, но и делает чуть более прозрачными и понятными отдельные страницы, в частности ленинградские, бахтинской биографии.

Если Шкловский – одна из самых знаковых фигур в 1910–1980-е гг., то Евгению Ланг можно отнести к числу малоизвестных свидетелей и участников событий, имена которых, как правило, если и появляются в историко-литературных текстах, то очень мелким шрифтом в сносках, примечаниях или комментариях. Однако от этого их свидетельства не становятся менее важными или значительными, приобретая порой непреходящую ценность. Это те самые штрихи, дополняющие эпоху, без которых ее образ нельзя назвать достоверным: здесь работают, как сказал бы Бахтин, законы «малого времени» [1, с. 433], но именно в этой спрессованности «малого времени» и ограниченного пространства кроются иногда очень важные детали, корректирующие «хрестоматийные» образы Андрея Белого, Александра Блока, Владимира Маяковского, Алексея Ремизова [4].

Примечательно, что иногда собеседники просто меняются ролями, и уже Дувакин рассказывает Ланг о Марии Вениаминовне Юдиной, очевидно, находясь под впечатлением ее недавней кончины. Это еще один «бахтинский» сюжет, уже будущего дувакинского дискурса, поскольку о великой пианистке они с Бахтиным станут говорить много, подробно и с удовольствием [5, с. 208–209, 211–212, 248–249 и мн. др.].

Публикация новых бесед Дувакина – важное событие для всех исследователей и любителей истории отечественной культуры, серьезное подспорье для занимающихся на- учным наследием Бахтина, изучением его эпохи и судеб его современников. Закончить же рецензию мы хотим очень выразительным фрагментом из беседы Дувакина и Шкловского, более чем адекватно оценивавших значимость этих устных историй для будущего:

«Д.: Интересно, но немного сбивчиво.

Ш.: Ну, а зачем, чтоб было несбивчиво?

Д.: Да, это правильно, пусть разбираются в XXI веке. Мое дело предложить, как сказано» [3, с. 149].

 

¹ Рецензия на книги: Дувакин В.Д. Беседы с Виктором Шкловским. Воспоминания о Маяковском / В.Д. Дувакин, В.В. Радзишевский. М.: Common place: Устная история, 2017. 182 с.; Дувакин В.Д. Беседы с Евгенией Ланг. Воспоминания о Маяковском и футуристах / подгот. текста О.В. Жигулиной, С.Г. Петрова, М.В. Радзишевской, В.Ф. Тейдер; коммент. В.В. Радзишевского. М.: Common place: Устная история, 2018. 226 с.

Авторлар туралы

Maria Babushkina

N.P. Ogarev National Research Mordovia State University

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: fairysky@yandex.ru

teacher of the Chair of Russian as a Foreign Language

Ресей, Saransk, Republic of Mordovia

Svetlana Dubrovskaya

N.P. Ogarev National Research Mordovia State University

Email: s.dubrovskaya@bk.ru

Associate Professor of the Chair of Russian as a Foreign Language, Deputy Director of the M.M. Bakhtin Center 

Ресей, Saransk, Republic of Mordovia

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар