Military history of the Kichuy fortification in the 18th century

全文:

Кичуйский фельдшанец¹ – это оборонительное укрепление, основанное в 1734–1736 гг. на Новой Закамской оборонительной линии (сохранился до наших дней, расположен в черте села Кичуй Альметьевского района Республики Татарстан). Полная военная история Кичуйского фельдшанца как оборонительного объекта еще не становилась предметом специального исследования. Но история организации строительства самой Новой Закамской линии, в том числе и интересующего нас фельдшанца, детально рассмотрена в монографии Э.Л. Дубмана [5]. Вот почему в данной статье на раннем периоде истории Кичуйского фельдшанца остановимся лишь тезисно, сосредоточившись на дальнейшей его военной истории.

Под Новой Закамской оборонительной линией стоит понимать систему оборонительных валов и фортификационных сооружений для защиты границ России, выстроенных в 1730-е гг. на территории нынешней Самарской области и Республики Татарстан.

Завершение строительства Старой Закамской засечной черты относится к 1657 г. Одной из причин строительства новой оборонительной линии в регионе следует считать неоднократные прорывы Старой засечной черты со стороны ногайцев и башкир. Кроме того, огромные плодородные территории Закамья не могли осваиваться без установления прочной защиты для желающих переселиться туда крестьян из числа русских, татар, мордвы и чувашей. Поэтому на данной территории еще императором Петром I было задумано возвести новую линию укреплений.

«Маршрут» Новой Закамской оборонительной линии начинался с Алексеевской крепости до Красноярской крепости и далее к Сергиевску, а оттуда на север – до реки Камы. Более половины укреплений составляли земляные валы высотой 4 м. После каждых 10–12 км «пути» вал прерывался крепостями или редутами. При этом через 300–350 м вал дополнялся реданами², целью строительства которых являлась возможность вести бой в трех направлениях [7, с.381].

Управление строительством располагалось в Самаре. Спроектировать новую линию было поручено тайному советнику Федору Васильевичу Наумову, для которого это было своеобразной ссылкой за участие в дворцовых интригах³. Официальной датой начала строительства следует считать 26 апреля 1732 г. В этот день императрица Анна Иоанновна подписала указ Сенату, определявший основные контуры будущей линии [12, т.VIII, №5993]. Предположительная протяженность фортификаций должна была составить около 320 верст.

В 1735–1736 гг. решение о строительстве укреплений на промежутке между реками Кичуй и Зай у села Русский Акташ (ныне Альметьевский район Республики Татарстан) было пересмотрено. Таким образом, конечной точкой линии становится Кичуйский фельдшанец у реки Кичуй. В тот период уже была сформирована и начала свою деятельность Оренбургская экспедиция. Немногим позже, после закладки города Оренбурга, Новая Закамская линия оказалась глубоко в тылу новых фактических границ России.

На строительство линии необходимо было направить 3 тыс. жителей Казанской губернии. Фактически ее строительство, как уже указывалось, началось в 1732 г. На следующий год из Казанской губернии было направлено уже 15 тыс. человек, фактически работавших в две смены. Первая смена длилась с 1 мая до 15 июля, вторая – до первых ощутимых холодов (1 октября). Охранные функции осуществляли три армейских драгунских полка. В окончательном виде линию составили следующие укрепления: крепости Алексеевская, Красноярская, редут Хороший, фельдшанец Чернорецкий, редут Орлямский, крепость Сергиевская, редуты Казанский, Суружский, Кандереимский, Тарханский, крепость Черемшанская, фельдшанцы Шешминский и Кичуевский [6, с.37].

Во вновь сформированные для охраны новой линии ландмилицейские полки переводились «служивые люди» укреплений Старой Закамской черты (не положенные в оклад). Именно из них было сформировано два первых конных полка ландмилиции (Билярский и Шешминский). Затем для Закамской ландмилиции сформировали еще два полка – Алексеевский (пеший) и Сергиевский (конный). Сюда «верстали» также служилых людей, но уже положенных в подушный оклад [16, с.18].

Ландмилицию предполагалось разместить в специальных военных поселениях. За службу воинские чины должны были наделяться пахотными землями и угодьями. Например, нижние чины жаловались землями от 22 до 55 десятин.

Позаботились и о величине новых населенных пунктов – в целях безопасности они должны были быть крупными (не менее 100 дворов). В период строительства линии сами эти полки продолжали оставаться на Старой Закамской засечной черте. Новые правила довольствия еще не применялись. Служащие полков продолжали получать денежное и хлебное довольствие (но земельные угодья в качестве оплаты не предоставлялись). Впоследствии денежное жалование даже было уравнено с аналогичным жалованием гарнизонных войск. Выдача же провианта для ландмилиции полагалась лишь в случае дальних выступлений и походов.

В штатах, утвержденных для этих полков в 1736 г., раскрывалась и их структура. Каждый конный полк ландмилиции делился на 10 рот, а пеший – на 8. В конных полках должны были состоять 37 офицеров, 73 унтер-офицера, 920 рядовых, а также 31 человек из нестроевых чинов. В единственном Алексеевском пешем полку ландмиции состав чинов должен был быть несколько иным: 31 офицер, 61 унтер-офицер, 1152 рядовых и 25 нестроевых. Всего в новой Закамской ландмилиции по штату полагалось иметь 142 офицера и 3912 нижних чинов. Также в каждом полку ландмилиции должны были состоять православный священник, военный лекарь и до 50-ти школьников, видимо, из солдатских детей. То есть численный состав Закамской ландмилиции составил немногим более 4 тыс. человек. [6, с.38].

На 1736 г. население Кичуйского фельдшанца составляли: 3 конные роты Шешминского ландмилицейского полка (102 чел.), 1 пешая рота Алексеевского ландмилицейского полка (156 чел.). В конце 1750-х гг. в селе Кичуй также были поселены крепостные крестьяне, принадлежавшие купцу Г.И. Глазову и работавшие на Богословском медеплавильном заводе.

Важными источниками по истории фортификационных сооружений также являются их планы и карты. Благодаря исследованию Р.Г. Букановой [3, с.87–99] известно о четырех картах Новой Закамской линии:

1. Карта Закамской линии 1731 г., составленная неизвестным автором⁴.
2. Карта Закамской линии 1734 г. за авторством инженер-прапорщика Л.Галафеева, А.Трегубова и поручика Бровцына⁵.
3. Карта Закамской линии 1735 г., составленная инженер-капитаном Бибиковым и инженер-прапорщиком Чириковым⁶.
4. Карта Закамской линии, составленная в 1737 г. кондуктором Моложениновым, проверенная и подписанная инженер-капитаном Бибиковым⁷.

В ходе поисковой работы нами недавно обнаружен непосредственно и сам план Кичуйского фельдшанца. В фонде Главного инженерного управления Российского государственного военно-исторического архива сохранился «План Кичуйского фельдшанца», выполненный на бумаге и датированный 1738 г.⁸

Кичуйский фельдшанец оставил свой след и в отечественной историографии.

Известный государственный деятель, географ, историк и краевед П.И. Рычков⁹ в своей знаменитой «Истории Оренбургской» отмечал, что в 1743 г. «…для свободного к Оренбургу из Казанского уезду поездка, учреждена, и разными деревнями до Кичуйского фельдшанца населена, названная Московская дорога, по которой от Оренбурга чрез помянутый фельдшанц до Казани по мере пятьсот дватцать две версты явилось» [14, с.74]. Именно Кичуйскому фельдшанцу отводилась ключевая роль в сообщении между Казанью и Оренбургом.

Кроме того, П.И. Рычков писал: «1744 году Тайный советник и кавалер Иван Иванович Неплюев¹⁰, будучи определен Оренбургской губернии губернатором, по получении от Правительствующаго Сената о разных делах на все ево письмянныя и словесныя представления полной и благосклонной резолюции, со всею бывшею при нем свитою отправился из Москвы в Оренбург марта 14 числа… Путь его был Ставропольским уездом до Кичуйского фельдшанца, на Закамской линии имеющагося, а от оного новаю дорогою от Оренбурга на Казань проложенною, нарочно для того, дабы по ней к поселению деревень назначенныя места самому ему осмотреть и по прибытии в Оренбург надлежащия к тому определения учинить. А по тракту от города Самары к Оренбургу для осмотру крепостей и тутошних жителей отправлен был от него тайного советника в Москве ж бывшей с ним асессор Рычков, по представлению которого 8 числа маия о всей той линии в Оренбургской губернии канцелярии обстоятельное определение учинено» [14, с.78].

В другой книге П.И. Рычкова «Топография Оренбургской губернии», изданной в 1762 г. и связанной с работой по составлению «генеральной карты» Оренбургской губернии и прилегающих к ней территорий Казахстана и Средней Азии, находим следующее: «Перешед же реку Шешму чрез имеющийся тут лес, на вершину речки Баграчь верст на шестнадцать, учинена третья засека, а за ней при реке Кичуе сделан последний фельдшанец, где определено быть поселению. Сей фельдшанец разделяет ныне Казанскую и Оренбургскую губернии» [15, с.314]. Таким образом, вновь подчеркивается важность, рубежность этого фортификационного сооружения.

В 1768 г. в фельдшанце побывал участник Академической экспедиции П.С. Паллас¹¹, описывавший ее следующим образом: «От Татарской деревни Курмюшли ехали мы в низ по сим горам, и третьяго числа Октября по неезжаной дороге приехали к сделанному в мокром и непроходимом лесу так называемому Кичуйскому шанцу. Сей находится точно при речке Барише недалеко от ея устья в Кичуй, и принадлежал к мимо проведенной и почти до реки Ика простирающейся Сокамской линии, которая ныне уничтожается; ибо как сие место, так и все протчия, на сей линии построенныя крепости в ничто превращены, и учрежден один только ям на большой от Оренбурга к Казани лежащей дороге» [11, с.146]. В своем дневнике к этой экспедиции он уточняет: «Но за этой татарской деревней большей частью нужно ехать ужасной дорогой через низинный, заросший лес в Кичуйскую крепость, на ручье Кичуй (Kitschui), где находится станция Оренбургского почтового тракта и ям» [1, с.596].

Подобного рода свидетельства современников дают повод думать о том, что Кичуйский фельдшанец был построен как оборонительный объект, но не использовался по своему прямому назначению. Однако сохранившиеся документы говорят об обратном.

В 1735 г., еще до официального окончания постройки Новой Закамской линии, в крае разгорелось Башкирское восстание, в ход которого втянулся Кичуйский фельдшанец и его гарнизон.

В доношении в канцелярию Шешминского полка от 9 июня 1735 г. сотник Надыровой волости Казанской дороги Надыр Уразметов¹² отмечал, что он должен был собрать служилых мещеряков и татар и идти к месту строительства Оренбурга. Однако разразилось восстание, в связи с чем сотник Надыр Уразметов заявил, что он готов выехать на службу, но просил укрыть своих жен, однодеревенцев с детьми и женами в Кичуйском, Шешминском фельдшанцах или пригороде Заинске, «дабы от их, башкирского, нападения не возпринять конечно гибели» [9, с.30].

В документе, составленном из доношений Ф.В. Наумова и полковника И.Н. Татищева¹³ о нападениях восставших башкир совместно с татарами Казанского уезда на русские, татарские и марийские деревни, датируемом сентябрем 1735 г., отмечалось, что 2 августа служилый татарин Исянгул Бикметев, житель деревни Ерыклы, был задержан мордовскими крестьянами и доставлен в Кичуйский фельдшанец. 16 августа из Кичуйского фельдшанца к И.Н. Татищеву обратился с письмом капитан Панов, который описывал, что к ним прибежал драгун Шешминского полка Кудеков, отправленный для покупки хлеба в мордовскую деревню Кузайкину, и объявил: в деревню прибежал мордвин Терешка и русский крестьянин из деревни Новой, имени которого он не знает, и рассказали, что они, будучи в Верхнем Акташе, видели близ той деревни большое скопление восставших башкир («полная степь, а сколько числом и куды они поедут, не знают»). 17 августа от Кичуйского фельдшанца прибыл драгун Шешминского полка Андрей Шестаковской и сообщил, что в полдень к фельдшанцу подошел отряд восставших башкир численностью около 200 человек, и произошло сражение, длившееся около трех часов. Обороняющиеся потеряли убитым одного драгуна, а ранены были еще один драгун и капрал. Неприятель был отогнан за реку Кичуй. При этом на горах еще оставалось около 100 человек восставших. Весь скот, принадлежавший драгунам, был угнан ими за реку Кичуй. Неприятель остановился у моста. В тот же день на помощь к Кичуйскому фельдшанцу И.Н. Татищевым было направлено подкрепление из разных крепостей [9, с.60].

В 1756 г. по случаю начала Семилетней войны рапортом от 11 мая 1756 г. оренбургского губернатора И.И. Неплюева в Военную коллегию о сборе башкирского и мещерякского отрядов и казанских татар для похода на Украину определялся порядок сбора служилых людей для данного похода, где, в частности, отмечалось: «…назнача им зборные места по способности тракту, а имянно: с Сибирской и с Ногайской дорог в Уфу, а с Осинской и Казанской в Кичуйской фельдшанец, где им и являться и отдавать их определенным к препровождению их в Украину нижеозначенным штап-афицерам, куда и тех старшин, коих по прежде посланным указам для каждой дороги командирами к ним по одному, да в помощь им по одному ж изобрать и определить велено, собрать и отправить так, чтоб они прежде, нежели те мещеряки и башкирцы збираться туда начнут, уже в тех местах были и, принимая их в ведомство свое, под командою оных штап-афицеров между теми наряженными людьми спокойство и всякой доброй порядок наблюдали...» [8, с.492–495].

В эпицентре военных событий Кичуйскому фельдшанцу довелось оказаться и в период Пугачевского восстания. А.С. Пушкин в «Истории Пугачева» пишет следующее: «Кар¹⁴ между тем прибыл на границу Оренбургской губернии. Казанский губернатор еще до приезда его успел собрать несколько сот гарнизонных, отставных и поселенных солдат и расположить их частию около Кичуевского фельдшанца, частию по реке Черемшану, на половине дороги от Кичуева до Ставрополя¹⁵» [13, с.36].

Здесь речь идет о казанском губернаторе Я.И. фон Брандте¹⁶, который на заре восстания решил озаботиться безопасностью прежде всего границ Казанской губернии и только потом, по мере подхода подкреплений, медленно продвигаться к восставшему Оренбургу. В Казани, кроме караула, им было оставлено всего 322 солдата, собранных из разных армейских команд, прибывших с премьер-майором Нейдгартом для приема рекрут. Все остальные войска были направлены к Кичуйскому фельдшанцу, на границу губернии. Всего казанский губернатор смог собрать около 700 человек гарнизонных солдат, а также определенное количество поселенных солдат, вооруженных крестьян и пять орудий. Чтобы лично быть в курсе происходящих событий, Я.И. фон Брандт выехал из Казани в Кичуйский фельдшанец. Именно здесь, в Кичуйском фельдшанце, 17 октября 1773 г. он получает сообщение о добровольном переходе в сторону Е.Пугачева башкирского старшины Кинзи Арсланова и захвате повстанцами Воскресенского медеплавильного завода Твердышева с пушками, порохом и снарядами. В Кичуевском же фельдшанце произошла встреча Я.И. фон Брандта с генерал-майором В.А. Каром. Приняв войска и получив последние сведения об обстановке в регионе, В.А. Кар начал свою непосредственную деятельность по командованию операцией [2, с.150–153]. Считаем важным отметить, что в опубликованных источниках сохранилось несколько писем, которые Я.И. фон Брандт [2, с.174–175] и В.А. Кар [4, с.21–22] писали именно из Кичуйского фельдшанца.

Отсюда же, из Кичуйского фельдшанца, В.А. Кар начнет свой недолгий военный поход против Е.И. Пугачева, будет разбит повстанцами, проявит малодушие и, сказавшись больным, удалится в Москву [10, с.165–166].

На этом, собственно, военная история Кичуйского фельдшанца заканчивается и продолжается уже в качестве истории примыкавшего к нему села Кичуй, ныне Альметьевского района Республики Татарстан.

¹ Фельдшанец – земляное полевое оборонительное укрепление, использовавшееся в XVII–XVIII вв.

² Редан – открытое полевое укрепление, выступающее в сторону противника в виде острого угла.

³ Наумов Федор Васильевич (1692–1757) – российский политический деятель, генерал-лейтенант, действительный тайный советник, сенатор, член Ревизионной коллегии, главный судья Судного приказа (1737–1738), генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга (1740–1744).

⁴ Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.349. Оп.45. Д.2289.

⁵ РГВИА. Ф.349. Оп.45. Д.2286.

⁶ РГВИА. Ф.349. Оп.45. Д.2283.

⁷ РГВИА. Ф.349. Оп.45. Д.2288.

⁸ РГВИА. Ф.349. Оп.17. Д.3002.

⁹ Рычков Петр Иванович (1712–1777) – российский географ и историк, статский советник (1764), член-корреспондент Петербургской Академии наук (1759).

¹⁰ Неплюев Иван Иванович (1693–1773) – российский государственный деятель, дипломат, мемуарист, действительный тайный советник (1751).

¹¹ Паллас Петр Симон (1741–1811) – российский путешественник и естествоиспытатель, один из основателей биогеографии и экологии, этнограф, лексикограф, автор первых трудов по истории российского естествознания; академик Петербургской Академии наук (1767).

¹² Уразметов Надир (1687–1758) – основатель Надыровской волости в Закамье, первый татарский нефтепромышленник в Урало-Поволжском регионе. В конце XVIII в. его потомство было возведено в российское дворянство.

¹³ Татищев Иван Никитич (1683–1754) – российский военачальник, первый воевода Исетской провинции (1738–1739). Участник штурма Нарвы (1704), Полтавской битвы (1709). В 1738 г. полковник Исетлинского ландмилицкого полка, с марта того же года воевода Исетской провинции.

¹⁴ Кар Василий Алексеевич (1730–1806) – генерал-майор. Участник Семилетней войны 1756–1763 гг., командующий первой правительственной экспедицией, направленной на подавление восстания Е.И. Пугачева. Самовольно оставил войска и убыл в Москву, из-за чего был с позором уволен из армии с запретом проживать в столицах.

¹⁵ Ставрополь-на-Волге – современный Тольятти.

¹⁶ Брандт Яков Ларионович (Илларионович) фон (1714 (по другим сведениям – 1716) –1774), военный и государственный деятель, участник подавления восстания Пугачева. Генерал-аншеф (1773). Участник Русско-турецкой войны 1735–1739 гг., Русско-шведской войны 1741–1743 гг. и Семилетней войны 1756–1763 гг. В 1764–1765 гг. – член Малороссийской коллегии (Киев). В 1765–1767 гг. – новороссийский, в 1770–1774 гг. – казанский губернатор.

作者简介

Khalim Abdullin

编辑信件的主要联系方式.
Email: Xalimabd@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0212-6953
Scopus 作者 ID: 56707127600

Cand. Sci. (history), Senior Researcher of the Department of Modern History

参考

补充文件