Book review: Seyyid Muhammed Riza. Seven Planets in the News about the Tatar kings. Book 2: Translation (Kazan, 2023)

Full Text

В 2023 году Центром исследований Золотой Орды и татарских ханств им. М.А. Усманова Инстиута истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан издан полный перевод на русский язык с османского хроники «Семь планет в известиях о царях татарских» крымскотатарского историографа Сейид-Мухаммеда Ризы. Перевод выполнен сотрудником центра, иранистом И.Р. Гибудуллиным. Книга представляет собой продолжение предыдущего издания 2019 года, заключающего в себе транслитерацию исследуемого сочинения c арабицы на латиницу.

Объем второй книги охватывает 528 страниц. Содержание состоит из предисловия в 8 страниц (подготовлено И.Р. Гибадуллиным и И.М. Миргалеевым) и непосредственно текста перевода, с комментариями в виде сносок.

Сам факт появления русскоязычного перевода «Семи планет» – важное событие в истории мирового востоковедения, которое по достоинству можно назвать прорывным шагом на пути полноценного научного исследования хроники. Справедливо заметить, что перевод по сути является первопроходцем, несмотря на то, что сама идея появилась давно, а попытки ее реализации предпринимались с момента выхода казанского издания А.К. Казембека. Однако до недавнего времени планам так и не было суждено сбыться по причине сложности языка хроники. Сегодня для современных специалистов-востоковедов, историков, филологов чрезвычайно необходим качественный перевод «Семи планет». Иначе этот богатый и ценнейший во многих отношениях источник так и останется непостижимым объектом изучения. Поэтому представленный на обозрение перевод открывает перспективы для дальнейшей работы с источником.

Вводя в небольшой экскурс появления изданий, связанных с хроникой Сейид Мухаммеда Ризы, авторы предисловия указывают и на первую книгу с транслитерацией, которая, по их мнению, «содержит колоссальное количество ошибок (преимущественно, при передаче персидских слов и фрагментов текста на персидском языке)» [3, c. 4]. При этом примеры этих ошибок не приводятся. Вместе с тем переводчик не принял во внимание того обстоятельства, что сам Казембек сообщал об искажениях в тексте своего издания (пробелы, потертости, непонятные значения слов) [2, c. 8], а вместо этого усмотрел ошибки в работе транслитератора (Р.Р. Абдужемилева). Вполне допустимо, что таково личное мнение переводчика И.Р. Гибадуллина. В таком случае следовало бы подготовить отдельную авторскую статью или рецензию по этому поводу для одного из научных журналов. Тем не менее транслитерация является промежуточным и важным этапом полной текстологической обработки материала.

Обе книги (как первая, так и вторая) изданы одним и тем же научно-исследовательским центром, справедливо пользующимся высокой репутацией, зарекомендовавшим себя флагманом в области исследования Золотой Орды и постзолотоордынских ханств, вносящим весомый вклад в современное востоковедение. Вторая книга является продолжением первой. В этой связи совсем неясна логика, почему центр сначала осуществил издание книги, а затем в последующей книге, уже после выхода в свет нового издания (турецкого), о котором будет речь ниже, признал в ней наличие «колоссальных ошибок». В таком случае следовало бы подготовить исправленное издание. Еще более озадачивает и то противоречие, что среди научных рецензентов первой книги указан И.Р. Гибадуллин, переводчик и один из авторов предисловия ко второй книге.

Как отмечено в предисловии, источником для выполнения перевода во второй книге послужила латинографичная транслитерация турецкого исследователя Явуза Сёйлемеза [5], являющая собой сводное критическое издание текста, которая, по мнению авторов предисловия, «не была лишена недостатков, погрешностей и ошибок при переводе сложных персидских фразеологических оборотов» [3, c. 9]. В начале своей работы переводчик пользовался казанским изданием Казембека [1], в последующем же решил проигнорировать, несмотря на то, что основой для первой книги послужило именно это издание. Да и нельзя отбрасывать из внимания то обстоятельство, что издание Казембека было подготовлено при Казанском университете [2, c. 4, 7]. На этом и акцентировалось в первой книге. Таким образом, переводчик счел ненужным обращаться к первой книге-транслитерации, очевидно, ввиду его соображений по поводу наличия «колоссального количества ошибок», и предпринял попытку работы с турецким изданием. Причина такого подхода, судя по всему, заключается в неготовности переводчика работать с деформированным (искаженным), как выше было изложено, текстом из издания Казембека и удобство (легкость) работы с транслитерацией в турецком издании. Стоит отметить, что книга Сёйлемеза в отличие от казанской книги-транслитерации опубликована на год позднее.

Во второй книге Сейид-Мухаммед Риза обозначен как османский автор [3, c. 3], а его сочинение отнесено к османской историографии [3, c. 7]. Все же не совсем верно причислять хрониста к османской литературе, основываясь на языке написанного им произведения, полученном им образовании и включении его имени в энциклопедии османских авторов. К тому же автор «Семи планет» имел крымское происхождение (нисба аль-Кырыми) и принадлежал к роду крымского шейха ас-Сейида Афифи Абдуллаха-эфенди [4]. В Крымском ханстве многие произведения, например, такие, как ярлыки и дипломатические письма (хатты), судебные решения (кадиаскерские сиджили), хроники (теварихи), были написаны на османском (литературном) языке, но при этом принято считать их крымскотатарскими. Исторически так сложилось, что Крымское ханство и Османская империя были скреплены друг с другом взаимными переплетениями. И порой сложно провести грань между османской и крымскотатарской литературой. Стамбул в былые времена являлся одним из крупнейших мировых центров исламского образования, где выходцы из Крымского ханства получали знания и применяли их на практике уже на своей родине. Так было и после прекращения существования ханства, вплоть до первой половины XX в. Главные же параметры определения принадлежности автора и произведения к той или иной литературе – содержание и стиль.

Касаясь вопроса фигурирования в хронике имен семи ханов, послуживших причиной наименования произведения, авторы предисловия игнорируют разъяснения Казембека о включении в список шести выделенных ханов имени Гази Герай-хана. При этом ссылаются на сомнительную версию Серкана Аджара о вероятности подразумевания под неопределенным седьмым ханом престолонаследника или будущего правителя Крымского ханства, «чья звезда еще не взошла на небосклоне правления» [3, c. 8]. Приведенные самим Сейид-Мухаммедом Ризой слова «hıtta-i Qırımda hükümran olan yedi nefer Han-ı zi-şan» («о семи славных ханах, правивших в стране Крым») и последующая фраза «ve beynihümada güzeran iden selâtin ve hanan» («и бывших между ними султанах и ханах») опровергают возможность подобного толкования.

Обратимся к представленному переводу хроники. Перевод должен максимально отражать смысл оригинала. С этой позиции перевод И.Р. Гибадуллина равнозначен османскому тексту. Хорошее восприятие перевода зависит также от уклонения от сложных синтаксических конструкций, стремления не перенасыщать текст специальной лексикой из оригинального языка и от неприменения, в некоторых случаях, дословного перевода. В одних случаях переводчику это удалось, в других же пришлось использовать пространные предложения.

Для практического удобства работы с текстом перевода и его сравнения с оригинальным текстом целесообразным было бы постраничное указание на источник перевода.

Текст перевода не приведен к единообразию, будучи перегруженным лишней для читателя информацией. Иначе восприятие текста значительно усложнится. Переводя поэзию (газели, касыды, кыт’а и прочие стихотворения), переводчик почему-то вносит в текст латинографичное написание (порой и арабографичное) поэтических образцов на оригинальном языке. Хотя никакой надобности абсолютно в этом нет: читатель, желающий сравнить перевод с языком оригинала, может обратиться к вышеупомянутой транслитерации Явуза Сёйлемеза. А для читателя, незнакомого с османским языком, подобные вставки не представляют особого значения. Перевод одних бейтов (двустиший) подкреплен латинографичным текстом, других же – арабографичным.

Цитаты из хадисов, высказывания религиозного содержания, устойчивые выражения (пословицы) переводчик приводит в основном тексте на кириллице, хотя в этом случае арабографичный текст оригинала, вынесенный в сноски, был бы вполне уместен. Некоторые примеры: «поистине, из рабов Аллаха боятся Его ученые» (иннама йахша-Ллаху мин ‘ибадихи ‘улама) [3, c. 14]; «И от Него – содействие и провидение в начале и конце» (ва минху-т-тауфик ва-л-‘инайа фи-л-бидайа ва-н-нихайа) [3, с. 15]; «ребенок – тайна своего отца» (ал-валаду сирру абихи), сноска – арабская пословица [3, c. 97]. В то же время цитаты из аятов Корана приведены без текста оригинального языка, с указаниями номеров сур и аятов в сносках: «Ты даруешь власть, кому пожелаешь» (Коран, 3:26) [3, c. 127].

Переводчик перегружает текст собственными излишними примечаниями, которые также можно было бы вынести в сноски: «…с вековечным Высоким Государством (Османской империей. – Примеч. пер.)» [3, c. 143]; «…в [месяц] шаввал девятьсот тридцатого года (август-сентябрь 1524 г. – Примеч. пер.)» [3, c. 152]; «…и направился к Чертогу Счастья» (османскому двору – Примеч. пер.) [3, c. 153]; «…хан, чья звезда упала с башни (бурдж, тж. созвездие – Примеч. пер.)» [3, c. 172].

Переводчик в определенных местах текста использует слова, характерные для разговорного стиля речи, такие, как «дескать» и пр.

Неточности перевода особенно наглядно видны на уровне передачи терминологии. Эту лексику следует сохранять в оригинальной орфографии и давать толкования в сносках. Так, в переводе идет фраза «псарные деньги», затем следует пояснение в скобочках секбан акчеси, аналогично –государственные рабы (капыкулу) [3, c. 154]. Здесь прослеживается неправильная трактовка «капыкулу», должно быть «придворные слуги».

Стр. 199. В стихотворении Гази Герая перевод слова «долаб» как «студент», правильное же значение – «водяная мельница»: «На дороге повстречал я одного студента» («Yol üstünde yoluqdum bir tolaba»).

Стр. 231. «…и прочитал [суру] «Фатиха [по случаю]» завоевания Ериван (Реван)». В оригинале: «…ve Fatiha-havan feth-revan olub» («…прочитал суру Фатиха, отправившись для завоевания»).

Стр. 267. «…пять-десять ратных мужей из числа татарских храбрецов протянули руки захвата военной добычи к местечку под названием Кюриль» // «…şecaan-i Tatardan beş-on nefer merd-i kar-zar memalik-i kefereden Gürel nam mahalle itale-i dest-i iğtinam itdikleri». Сноска переводчика: возможно, Курск (?). Гюрель – польский король (упоминание Polsqay Gürel в ханских ярлыках и хаттах).

Стр. 286. Имя Кайтас-Ага в переводе дано в неверной орфографии Кытас-Ага: «…то пусть возьмет на службу Кытас-Агу» . Переводчик мог бы обратиться к транслитерации из первой книги, где представлено написание «Кайтас-Ага».

Стр. 308. В последнем абзаце (со слов «наслаждаясь застольем») на указанной странице текст в передаче прямой речи хана содержит выражения, не свойственные книжному стилю эпохи и более свойственные современной речи.

В целом перевод на русский язык во второй книге соответствует содержанию оригинала, несмотря на наличие недостатков и неточностей. Данная работа по переводу, не имея аналогов, является первой в своем роде и в перспективе, вероятно, появятся еще другие, намного улучшенные переводы «Семи планет». Главный ориентир в определении точности перевода – легкость восприятия и доступность в понимании для читателей книги.

About the authors

Refat R. Abduzhemilev

Fevzi Yakubov Crimean Engineering and Pedagogical University; Marjani Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: refatimus@gmail.com

Cand. Sci. (Philology), Senior Research Fellow of the Research Institute of the Crimean Tatar philology, history and culture of ethnic groups of the Crimea, Senior Research Fellow of the Crimean Scientific Center

Russian Federation, 8, Uchebnyy lane, Simferopol 295015; 7, Baturin Str., Kazan 420111

References

Supplementary files