Preservation of the historical memory of the Kasimov Tatars in the 1920s

Full Text

В русле характерной для 1990–2020-х гг. тенденции усиления процесса коммеморации у касимовских татар важным событием является публикация академического издания Кадыр Али-бека [11], а также посвященная текстологическому анализу этого важнейшего исторического сочинения монография З.А. Хисамиевой «Язык дастанов Кадыр Али-бека» [24]. Эти издания, проливающие свет на важные аспекты политической истории Касимовского ханства, служат исправлению историографической ситуации, которая по справедливому замечанию В.В. Трепавлова, была заложена еще в XIX в., когда «профессиональных исследований о Касимовском царстве … не было, а в многотомных обобщающих трудах почти полностью игнорировалось» [23, с. 157]. Собираемые Археографической комиссией эго-документальные источники о касимовском царе Ураз Мухаммеде и касимовском царевиче Василие Араслановиче [см.: 2, с. 247–248; 6, с. 192; 7, с. 89–90, 342–343], в XIX в. оставались вне исторических исследований, хотя и могли способствовать конструированию общественно-политических взглядов, идеологии татарских царевичей.

Между тем касимовские татары создавали исторические сочинения, многие предания из которых вошли в общую историю волго-уральских татар. Бытовали сочинения, не выходившие за пределы Касимовского ханства. Так, по мнению А. Рахима оригинальное летописное сочинение Кадыр Али-бека «Джами ат-таварих» долгое время оставалось неизвестным казанским татарам [20, с. 135], хотя и содержало некоторые детали из истории татар Поволжья [20, с. 137] и было изложено на старо-татарском литературном языке [см.:24, с. 111].

советское время проблема касимовских татар также не получила сколько-нибудь значительного места в отечественной историографии. Ситуация стала несколько исправляться лишь в 2000-е гг., когда был написан ряд работ, посвященных истории Касимовского ханства [21], его правителям – потомкам Чингизидов [5], отдельным родам касимовских татар [1], средневековым татарским надгробиям из Касимова [8] и др.

Как известно, период, предшествующий открытию в июне 2022 г. памятника Сююмбике в г. Касимов, сопровождался неким негативным резонансом со стороны радеющих за решающую роль русской составляющей в ретроспекции г. Касимов. Этот пассаж возник не на пустом месте. Контекст, так сказать, «мемориальной войны», настораживающая попытка реинтерпретации исторического прошлого Касимовского края со всей очевидностью просматриваются в статье С.О. Савина «Столица как центр государственного строительства – историческая память о столичности Касимова», опубликованной в солидном российском журнале «Сравнительная политика» в 2015 г. [22] Автор сетует на несовпадение официального и популярного дискурса об истории Касимова: т.е «на официальном уровне, – пишет он, – не уделяется особого внимания отдельным эпизодам из истории этих земель (очевидно здесь он имеет в виду именно период существования здесь Касимовского ханства – А.Г., И.Х.): «и чаще говорится о Мещере, мещерском крае … , туристические же буклеты и сайты пестрят аллюзиями к прошлому Касимова как ханства и подчеркивают в первую очередь хотя и былую, но столичность города», конец цитаты, дальше С.О. Савин определяет столичность Касимова как «мифотворику». Тем не менее он констатирует, что «даже произведения художественной литературы, принадлежащие перу местных авторов, посвящены ханскому времени, «… творческое осмысление героев и событий происходит именно в антураже Касимовского ханства, как важного центра столицы» [22, с. 108, 107].

Это суждение демонстрирует, что автор при просматривающемся желании пренебречь татарским фактором, тем не менее неохотно признает реальный ход вещей, который свидетельствует о прочной и глубокой духовной укорененности касимовских татар.

Между тем, установление памятника легендарной царице средневековья Сююмбике, инициированной татарской общественностью, являет собой то самое «в данный момент» желание сообщества, описанное А. Мегиллом, подтвердить чувство своего единства и общности через упрочение связи внутри сообщества, в т.ч. через разделяемое отношение к репрезентации прошлых событий [см. об этом: 15, с. 116].

Обращение к проблеме сохранения исторической памяти касимовских татар в 1920-е гг. показывает, что в палитре событий того времени, фактор некогда столичного статуса г. Касимов выполнял важную функцию. В артикуляции своих интересов, в отстаивании правомерности учреждения самостоятельной этнополитической административной единицы касимовские татары неизменно обращались в первую очередь к своему великому историческому прошлому. Об этом явно свидетельствуют встречающиеся публикации на страницах местной газеты. Так, в одной из них пытливый читатель, проявляя неподдельный интерес к татарскому периоду в истории Касимова, желал «услышать подробности на страницах “Красного Восхода” (так называлась уездная газета), коими интересуются не только, как я, пришлые, но и местные жители» [14].

Одним из важнейших сегментов социокультурного пространства, выполняющих научную, мемориальную, воспитательную функции, безусловно, являются музеи. В 1920-е гг. Касимовский музей маневренно отреагировал на рост этнического самосознания нерусских народов. Отвечая новым требованиям времени, и, не потворствуя имевшимся в Рязанском губкоме ВКП(б) антитатарским настроениям, Касимовский музей сфокусировал внимание на поиске и фиксации предметов и документов локальной татарской идентичности.

Уже в декабре 1921 г.¹ сотрудники Касимовского уездного музея приступили к созданию мусульманского отдела, для которого было собраны первые экспонаты. Ими стали 2 шелковых женских платья, шелковый женский камзол, полотенца ручной работы, сделанные местными татарами, мебель и утварь [17], в т.ч. молитвенный коврик, медный таз и ряд других предметов [13]. Через 2 месяца после учреждения мусульманского отдела, в феврале 1922 г., с целью пополнения музея предметами мусульманского быта музейные сотрудники провели экспедиции по населенным пунктам Татарской волости [25]. О том, какое значение придавалось в музее сохранению историко-культурного наследия касимовских татар свидетельствует высказывание заведующего музеем Ивана Александровича Китайцева во время экскурсии, которую он провел 4 мая 1923 г. для женщин-мусульманок. Он отметил, что отдел мусульманского быта «должен занять самое почетное место в музее Касимовского края, т.к. Касимов был столицей Татарского царства, игравшего значительную роль в жизни Московского государства» [16].

Анализ материалов касимовской газеты «Красный восход», которая довольно часто писала о пополнениях коллекций, проводимых в музее мероприятий, позволяет сделать вывод, что царившая в музее атмосфера творческих исканий находила живейший отклик у народа. В одном из номеров газеты в 1923 г., к примеру, говорилось: «Редкий день в музей не поступают ценные пожертвования мусульман. Особенно щедро жертвуют мусульманские женщины» [19]. В другом номере была опубликована благодарность Ивана Александровича Китайцева, в которой отмечалось, что уже через месяц после призыва к татарскому населению о пополнении фондов уездного музея, сделанного через касимовскую газету, 44 женщины-татарки сделали щедрое пожертвование музею (см. док. № 1) [18]. Благодаря этому здесь была быстро собрана огромнейшая, интересная и невероятно богатая коллекция женских вещей. Это и женские с изящно вышитыми красивыми узорами головные уборы («алпа»), и тонкой ювелирной работы позолоченные подвески с бирюзой и иными цветными каменьями, браслеты, перстни, застежки, серьги, и роскошные платья из дорогих шелковых тканей, тастары (подобие шарфа) из тончайших ажурных тканей и пр. Среди вещей и предметов быта татар – тканые и шитые в тамбур цветной бумагой, шелком и золотой канителью полотенца, богатые, тканые из разноцветного шелка причудливыми узорами подзоры, широкая деревянная кровать конца XVIII в., задрапированная пологом из дорогого бухарского шелка ярких цветов, парчовым золотистым подзором, горами подушек в шелковых наволочках, украшенных ленточками.

Живейшую роль, к примеру, принимала в общественных мероприятиях музея Сагдия Булатова. Побуждая среди мусульман интерес к местному музею, особенно к отделу мусульманского быта, она не раз выступала на страницах местной газеты. В одной из своих статей она писала: «Хорошим примером насколько почва национальных меньшинств поддается агитации и насколько они легко понимают полезное является компания собирания предметов татарской старины для краевого музея. Татарское отделение в настоящее время занимает центральную как наиболее богатых [коллекций] в музее»². Интересные с музейной точки зрения, «высокохудожественные вещи» пожертвовали музею Айша Рахманкуловна Мавлеева, Захида Ибрагимовна Девлеткильдеева, Абдул Измаилович Рахмаев [16].

О проникнутости атмосферы социальной жизни касимовских татар историко-культурным подвижничеством свидетельствует такой, казалось бы, незначительный факт. В июне 1923 г. в одной из газетных статей «Красный восход» упоминалось об отсутствии в музее мужского мусульманского костюма, а уже в августе в татарском подотделе появился мужской костюм, чалма, «по красочности и богатству которых, как отмечалось в газете, можно было судить о минувшей жизни татар» [3].

Немалый вклад в изучение культуры и быта татарских деревень и сел внесло Касимовское общество исследователей Рязанского края, ярким представителем которого являлся Алексей Алексеевич Мансуров, который не только оставил интересные описания, как, например, о повседневности деревенской школы, но и пополнял коллекции музея новыми предметами. В материалах А. Мансурова имеется характеристика Ахматовской школы: «В начале ХХ в. сохранился обычай сидеть на полу. Стулья, и вместе с ним способ сидеть по-европейски, появились сравнительно недавно. Еще в 1920 году в Ахматовской школе сохранились оригинальные парты, представляющие из себя одни пюпитры, вышиной от восьми до двенадцати вершков (от 35 до 53 см.), без скамеек. Ученики сидели за ними на полу. Девочки учились читать, стоя вокруг стола. Прежде (в 1890-х годах) в татарских школах учились одни мальчики» [cм. об этом: 12].

Исторические памятники Касимовского уезда интересовали не только местных краеведов и музейных работников, но и представителей ученого мира. В августе 1925 г. приехавший в Касимов профессор Золотарев, известный этнограф, член Центрального бюро краеведения, обследовал состояние краеведческой и музейной работы, осмотрел достопримечательности города, сделав ряд фотографий [9]. Года спустя детально ознакомился с памятниками татарской и русской архитектуры города профессор Вхутемас Ю. Спасский [10]. Для изучения древней стоянки недалеко от озера Подборного приезжал московский профессор Б.А. Куфтин [4].

28–29 августа 1926 г. в Касимове состоялась Первая уездная конференция по краеведению, поставившая задачу перед уездными органами народного образования провести широкую агитацию среди населения по выяснению ценности памятников старины и искусства [26].

Таким образом 1920-е гг. в социальной жизни г. Касимов и особенно музейном пространстве культура касимовских татар обрела некую объемность, осязаемость как за счет передаваемых потомками вещей, так и за счет того, что музей, нарушая, так сказать, хрестоматийную музейную тишину, организовывал экскурсии, встречи с инициативными представителями татарской культурной элиты. Это способствовало сохранению исторической памяти локального татарского сообщества, которое благодаря многим факторам в основном политического характера, смогло значительно повысить в этот период свой культурный ресурс и в значительной мере реализовать потребность социально-этнической самоидентификации.

Отрадно, что современная историографическая ситуация актуализирует творческое наследие далекого прошлого касимовских татар, возвращая народу, делая доступными для заинтересованного читателя такие ценные сочинения, как «Джами ат-таварих» Кадыр Али-бека. Осуществленная в 2022 г. Институтом истории им. Ш. Марджани АН РТ публикация этого средневекового историко-литературного памятника, несомненно, служит сохранению связи времен, сполна оправдывая надежду автора: «Написал я это, закончил письмо на память. Если я умру, пусть написанное мной останется как память» [20, с. 145].

 

№1. Письмо в редакцию заведующего Касимовского уездного музея И.А. Китайцева

Не позднее 21 июня 1923 г.³

 

Гражданин редактор!

Разрешите воспользоваться страницей Вашей уважаемой газеты для выражения признательности и глубокой благодарности

С.Х. Булатовой, Р. Мавлеевой, А. Саддердиновой, З. Абдюковой, Б. Девишевой, А. Бахтеевой, Ф. Таминдаровой, Ф. Вергазовой, Б. Карамышевой, Р Албетковой, Ф. Башировой, Р. Ишимбаевой, А. Лаишевой, Х. Рахмаевой, Г. Рахмаевой, А. Мусиной, С. Кашаевой, А. Бастановой, Ф. Ишимбаевой, З. Максютовой, Х. Лабковой, Х. Девлеткильдеевой, Г. Байчуриной, Р. Девишевой, Х. Албетковой, А. Ишимбаевой, Ф. Мавлеевой, А. Вергазовой, Х. Кастровой, М. Карамышевой, Х. Утикееву, С. Утюшевой, И. Итакаевой, А. Немичеву, М. Ишимбаевой, К. Мусяевой, Р. Вергазовой, А. Мусиной, М. Таканаевой, И. Абаевой, З. Девлеткильдеевой, А. Вергазовой, Х. Джанкаевой и Махире Ишимбаевой за их щедрое пожертвование Касимовскому уездному музею.

Заведующий Касимовским уездным музеем И. Китайцев.

Письма в редакцию // Красный восход. 1923. №45 (21 июня). С. 3.

 

№2. Газетная статья «Познакомьте со стариной» об исторических памятниках татарской культуры г. Касимова

Не позднее 22 ноября 1925 г.⁴

 

Не являясь природным жителем г. Касимова, попав на жительство в таковой, ознакомившись с его окрестностями и достопримечательностями, я не один раз задумывался: почему Касимову, как одному из исторических городов, Касимовское краеведение мало уделяет внимания и не освещает этот вопрос на страницах местной печати.

Взять, например, гробницы, находящиеся около мечети и на Старом Посаде, что они исторически значат, какое их прошлое, почему так далеко от мечети, через овраг, в поле, находятся гробницы на Старом Посаде?

Что ранее было построено, гробницы или мечеть. Правда ли что от гробницы около мечети есть ход – туннель к Оке?

По рассказам старожилов приходится делать вывод, что мечеть существует лет 400, а может и более. Опять является вопрос: где взят тот камень, из которого она построена, т.к. он не местный и кроме того его обрез тоже заставляет удивляться, кто мог так в то время в нашей местности работать, чем и пр[очее].

Желательно от членов краеведения, находящихся в Касимове, услышать подробности на страницах «Красного Восхода», коими интересуются не только, как я, пришлые, но и местные жители.

Любознательный.

Любознательный. Познакомьте со стариной // Красный восход. 1925. №86 (22 ноября). С. 4.

 

¹ Касимовский краеведческий музей открылся 22 сентября 1921 г., был преобразован из музейного подотдела, созданного при уездном отделе народного образования в июле 1919 г. по решению уездной комиссии, принятому в апреле того же года – И.Х.

² ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 121. Д. 60. Л. 58.

³ Дата публикации в газете.

⁴ Дата публикации в газете.

About the authors

Alfiya G. Gallyamova

Marjani Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: alfiya1955@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-4344-902X

Dr. Sci. (History), Associate Professor, Leading Research Fellow of the Department of Contemporary History

Russian Federation, 7A, Baturin Str., Kazan 420111

Il’nara I. Khanipova

Marjani Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences

Email: ihanipova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7585-8069
Scopus Author ID: 57198780416

Cand. Sci. (History), Associate Professor, Senior Research Fellow, Head of the Department of Contemporary History

Russian Federation, 7A, Baturin Str., Kazan 420111

References

Supplementary files