The Social and Existential Determinants of the Traditional Mari Mentality

Толық мәтін

Введение

Платон и Аристотель заложили основы концепции детерминизма в античной философии. Они считали, что всем в мире вещей управляют идеи (eidos) и целевая причина определяет всю последующую динамику. Альберт Эйнштейн в известной фразе God does not play dice («Бог не играет в кости») выразил неприятие идеи случайности в физике. Также в науке различались 1) жесткий (лапласовский) детерминизм, отождествляемый с причиной и понимаемый как одностороннее механическое воздействие или внешний толчок (природа, бог, «часовщик») и 2) частичный (например, юмовский), психологически ориентированный детерминизм, без опоры на божественное предопределение всего. Непосредственно в марийской культуре примером проявления детерминизма может служить народная пословица: Ик кӱрылтмӧ лышташланат уло тӱня чытырналт кая «Даже один сорванный листок содрогает весь мир».

Детерминизм (от лат. determinare – определять) – философская концепция о всеобщей причинности. О нации в детерминизме немало противоречий: причины национальной динамики определяются во внешних силах, таких как космос, природа, бог, пассионарность, проекты элит, производство, и внутренних – архетипы, этнопсихология, неврозы и др. В таком ракурсе вопрос о статусе идеи нации в марийских культурных текстах ставится впервые в регионалистике. Данный феномен отражает социальную действительность и отношение к ней, разделяемое самим сообществом.

Объектом исследования является понимание детерминизма в культуре народа мари, предметом – определение социальных причин и следствий в ментальности на примере пословиц и поговорок, источников о традиционной религии.

Цель исследования – рассмотреть социум в марийском фольклоре с позиций детерминизма. Цель статьи определила следующие задачи: 1) сформировать детерминистский подход, соответствующий теме исследования; 2) дифференцировать социальную причину в научной литературе о марийской ментальности, в калыкмут (пословицах и поговорках).

 

Обзор литературы

Основу исследования составил неоклассический детерминизм Г. П. Меньчикова [1], дополненный современными интерпретациями антропоцена П. Жука [2] как социально-культурного и политического конструкта, что акцентирует роль экономико-политических факторов в формировании коллективного сознания. В сочетании с подходами, исследующими взаимосвязь социальных детерминант и индивидуального самоопределения (Баумейстер, Мюллер и др. [3; 4]), это создает основу для анализа менталитета как динамичного процесса.

Концепция «ориентализма» (Э. Саид, Г. К. Бхамбра и др. [5]) раскрывает механизмы формирования менталитета через призму взаимодействия локальных традиций и внешних влияний, преодолевая бинарность «центра» и «периферии». Методология Б. Латура [6], отвергающая противопоставление микро- и макроподходов, смещает фокус на изучение сетей взаимодействий природы, социума и духовности.

Марийский фольклор привлекал внимание многих зарубежных и отечественных исследователей. Финские, венгерские и немецкие ученые разрабатывали сравнительно-типологические аспекты (О. Беке, И. Г. Георги, М. А. Кастрен)¹, а российские исследователи сосредотачивались на систематизации и этнокультурной специфике фольклорного наследия (Н. И. Золотницкий, С. К. Кузнецов, И. Н. Смирнов)².

К. А. Четкарев – первый в Марийском крае кандидат филологических наук (1938 г.), один из первых профессиональных фольклористов. Известен как составитель сборников марийских народных сказок³. Историческое самосознание в фольклоре отражается в легендах и преданиях, систематизированных В. А. Акцориным. В последние десятилетия рассматриваются культурологические аспекты марийского фольклора: трудолюбие, традиции, семейные ценности выделяются в качестве ключевых (Л. А. Абукаева, Р. А. Кудрявцева, Г. Е. Шкалина и др.). Этические вопросы и детерминизм в духовной культуре народа мари ранее рассматривались в философских текстах, и в качестве первопричины бытия отмечалась всеобъемлющая категория Ю и близкие по онтологическим свойствам боги – Шочынава (Богородица), Тӱҥ Тӱҥалтыш (Первоначало), Тӱня Юмо (Бог мира), Ош Поро Кугу Юмо (Светлый Добрый Великий Бог), Пӱрышӧ Юмо (Предопределитель). Концепт «юмо» воспринимается как всемогущий и всеведущий бог, который управляет миром и контролирует все процессы в нем; он считается создателем земли, неба, солнца, луны и звезд, всех живых существ, включая людей; обладает абсолютной властью над всеми явлениями природы и человеческой жизнью⁴. Традиционная религия последовательно признает социальные детерминации: Мер Юмо (Общинный Бог), Казначей Юмо (Хранитель денег), Курык Кугыза (Хозяин горы), Керемет (Родоначальник), Пиямбар (Пророк). Социальное бытие предстает неоднозначным, потому что его определяют люди: Шеме – да шеремет, ошо – да керемет «Черно – да дорого, бело – да черт»⁵. Однако, несмотря на длительную историю изучения, остаются недостаточно исследованными семиотические и антропологические аспекты, что открывает перспективы для применения современных междисциплинарных подходов к анализу марийской традиционной культуры.

Культурное сознание народа мари исследуется Г. Е. Шкалиной, Н. Н. Глуховой, Н. С. Поповым [7‒9] на основе мифологического сознания, архетипов, фольклора, литературы и традиционной культуры: мировоззрение описывается не только в дуалистическом ключе, но и как объемно воспринимающее этот сложный мир⁶. На конкретном материале показано, как именно мифология, религия, виртуальность и фольклорные герои функционируют в современном марийском сознании, выступая активными детерминантами этнической идентичности [10–13].

Этнос в марийской культуре трактуется как результат объективных влияний, этничности и экзистенциальных факторов⁷. Однако существующие работы, охватывая аспекты детерминизма и марийской культуры (фольклор, религия), не систематизируют социальные и экзистенциальные детерминанты традиционного менталитета, это определяет новизну данного исследования.

 

Материалы и методы

Материалами исследования служат источники (по фольклористике, лингвокультурологии, философии) о понимании социальной детерминации в культурном сознании на основе калыкмут (пословиц и поговорок). Поиск был сфокусирован на фольклоре, отражающем социальную детерминацию. В основном это термины калык (народ) как категория социального бытия и амал, йӧн, прямо отражающие понимание причинности. В данной категории фольклора имеются как более распространенные в народе калыкмут (Йӧным мушо йӧрым кочкеш «Находчивый всегда в достатке»; Уш-акыл калыкыште «Мудрость в народе»), так и менее известные, редкие, устаревшие. Методологическая основа исследования – неоклассический детерминизм как «учение о различной взаимозависимости конечных явлений природы, общества и мышления, отражающее через эту взаимозависимость разную степень и форму активности самодвижущегося бытия в различных формах детерминации»⁸.

В работе для исследования феномена этноса в детерминизме на разных этапах развития науки и для внутреннего сравнения элементов марийской культуры применялся метод компаративистики. Архаика акцентирует внешние детерминации (воля богов), тогда как пословицы начала XX в. вводят субъективные факторы (Шкендым шке кучо – айдеме лият «Воздержи самого себя – будешь человеком»)⁹. Сопоставляются объективные (природные, социальные) и субъективные (экзистенциальные) причины, а также семантика различных трактовок терминов амал, йӧн.

Герменевтический анализ направлен на реконструкцию скрытых смыслов детерминизма в духовной культуре и фольклоре с философско-культурологических позиций. Например, пословица Ик йогын вӱдыштӧ шкендым кок гана ончаш ок лий («В одной текучей воде дважды себя не увидишь»)¹⁰ интерпретируется не только как констатация изменчивости мира, но и как призыв к осознанию уникальности каждого момента, где человек сам становится причиной своих действий.

 

Результаты исследования и их обсуждение

Классическая философия рассматривает понятие «этнос» как линейную систему, гармонично и поступательно развивающуюся согласно проекту бога, космоса и иных абсолютов. Причина у М. Цицерона понимается как «то, что своим наличием необходимо производит (efficit) то, чему оно является причиной»¹¹, т. е. у любой причинно-следственной связи имеется элемент необходимости. Понятие «нация» он использует в значении «природный» (происходить биологически) и считает, что сила – в народе, но авторитет должен принадлежать сенату. Бог (мировой разум) наделяет власть авторитетом/легитимностью¹². Августин Аврелий в работе «O Граде Божьем» связывает категории справедливости и народа: «где нет истинной справедливости, там не может быть и совокупности людей, соединенных взаимно согласием в праве; следовательно, не может быть и народа»¹³. Для богослова без справедливости нет ни легитимной власти, ни самого народа.

Ш. Л. де Монтескье утверждал, что климат, география и природа страны оказывают непосредственное влияние на формирование политических институтов, законодательства и общественного устройства: жаркий климат способствует лености и деспотизму, тогда как умеренные климатические условия способствуют свободолюбивым обществам¹⁴. Детерминизм Юма ‒ это эмпирически обоснованный компатибилизм, где необходимость сводится к психологической привычке ожидать регулярных связей, а не к метафизическому принуждению [14]. Для П. Лапласа, апологета жесткого детерминизма, случайность была лишь иллюзией, порожденной неспособностью человека учесть все причинно-следственные связи. Он утверждал, что совершенное знание законов природы позволило бы предсказывать любое событие без исключений¹⁵.

Для лингвофилософской концепции язык не просто инструмент общения, а «дух народа» (Volksgeist), который предопределяет его идентичность, вырастает из общей языковой и культурной матрицы и не сводится к политическим или экономическим факторам (В. Гумбольдт)¹⁶.

В рассматриваемых классических идеях о причинах развития общества подчеркивается природа, божественный порядок, справедливость, власть, национальный дух.

Неклассическая философия выявляет энергийную, хаотическую, оборотную сторону бытия, в качестве причины отмечаются врожденные в человеке свойства, его природа (пассионарность, «дух нации», энергии и др.). В раннем (глубинном) психоанализе «народ» понимается как общность людей с идентичными психическими параметрами. Однако проблема детерминации нации усложняется внешними факторами: империализмом как системой, разделяющей человечество на колонии и метрополии, Запад и Восток¹⁷. Нация может быть рассмотрена в качестве выражения определенных архетипов, присущих данной группе людей, которые несут в себе элементы коллективного бессознательного (К. Юнг). В работе о социальном детерминизме утверждается, что социальные факты имеют объективное существование и оказывают независимое воздействие на индивидов (Э. Дюркгейм)¹⁸. Исследование влияния культурных и религиозных факторов на формирование нации доказывается на примере протестантской этики трудолюбия, бережливости и рационализма, которые способствовали развитию капитализма в Европе (М. Вебер)¹⁹. Ф. Теннис считал, что нация развивается из деревенской общины (Gemeinschaft), когда личные связи уступают место абстрактным социальным институтам (Gesellschaft)²⁰. Данный процесс не отменяет значимости архаичных элементов и этнических мифов в структуре современной нации.

Сторонник плюралистической метафизики утверждал, что множественность мировоззрений и субъективный выбор индивидов влияют на формирование социальной реальности (У. Джеймс). Более конкретно о субъективной реальности: «причина как целительных, так и болезненных процессов лежит в бессознательной сфере нашего духа»²¹.

Концепция универсального паттерна культуры К. Уисслера демонстрирует, что формирование культурных комплексов связано как с врожденными психофизическими свойствами человека («врожденная экипировка»), так и с функциональной адаптацией к среде. Уисслер синтезирует биологические (зародышевая плазма) и культурные факторы²².

В индетерминистском подходе к области социальной теории утверждается, что будущее зависит от действий свободных людей, способных изменять ход событий: социальные «институты не действуют; действуют только отдельные личности в институтах или через них»²³.

Неклассическая философия и глубинный психоанализ подчеркивают роль врожденных свойств человека (пассионарность, архетипы коллективного бессознательного) как ключевых детерминантов формирования национальной идентичности. Это указывает на необходимость учета не только социально-исторических условий при анализе этноса, но и психофилософских аспектов.

Неоклассическая философия обосновывает внутренние детерминации (вершинную психологию): ключевыми становятся потребности самореализации и самоактуализации, превалирование детерминистского мировоззрения (А. Маслоу, В. Франкл)²⁴. В рамках культурологического анализа выявляется бинарная оппозиция между перспективными векторами развития, воплощенными в феноменах интеллигентности и культурной воли, и регрессивными, тупиковыми, но при этом рекурсивно воспроизводящимися формами варварства и монструозности [15]²⁵. В связи с эпохой разрушающейся традиции и упадком универсальных ценностей все больше людей, по замечанию В. Франкла, пребывают в состоянии бесцельности и пустоты. Ответом на данное обстоятельство становится необходимость воспитания в себе умеренного патриота, ценящего красоту народов мира и созидающего локальную среду²⁶.

Социальный детерминизм в интерпретации Б. Латура, основанный на принципах акторно-сетевой теории (ANT)²⁷, радикально переосмысляет традиционные представления о причинности. Согласно ANT, детерминация социальных процессов осуществляется не через линейные и нелинейные причинно-следственные связи, а через гетерогенные сети, где актантами выступают как люди, так и нечеловеческие сущности: технологии, документы, природные объекты и даже абстрактные концепции. Социальное здесь не навязывается извне, а возникает из коллективного перформанса актантов, конструируется в процессе их взаимодействия.

Фольклорист В. А. Акцорин отмечал, что, несмотря на разрозненность множества неоднородных марийских племен, «культурное ядро наших предков восторжествовало и возродило марийский народ» (акрет годсо кугезынан тӱҥ рӱдыжӧ сеҥен да адакат ик марий калыкым шочыктен)²⁸. Теория этноса применительно к марийскому народу отмечает связующее звено между личной и коллективной идентичностью, наделяет этническую группу преемственностью во времени: «существование народа доказывает успех соединения коллективной идентичности с личной идентичностью своих членов»²⁹. Исследование венгерских диаспор³⁰ выявило парадокс: периферийные диалекты, вопреки их маргинальному статусу в информационном пространстве, оказались критически важными для поддержания идентичности. Они аккумулируют архетипические коды, историческую память и коллективные практики, что превращает нацию в гетерогенную, но целостную сетевую структуру. Таким образом, нация предстает не столько как продукт административных границ, а как устойчивая культурно-языковая общность, действующая даже в условиях полилингвизма.

Неоклассическая философия демонстрирует потенциал народа через призму внутренних детерминаций и способности к самоорганизации. Локальное социокультурное пространство представляет собой сложную сеть взаимодействий, где важен каждый элемент.

Наличие детерминизма в марийском фольклоре признается однозначно: отмечаются природные, социальные и духовные детерминации. В марийском языке «причина» обозначается понятием амал и близкими по значению словами йöн, шылтык. О причине: Амал деч посна ӱп пырчат лектын ок воч «Без причины и волосок не выпадет»³¹ / Амалым кычалашат шот кӱлеш «Уметь надо найти причину»³²; Кышаже уло гын, пирыжат уло³³ «Если имеются следы, то и волк есть» – за каждым событием скрывается причина. Изи мардежат сескемым тул толкыныш савырен кертеш³⁴ «Даже ветерок оборачивает искру в огненную волну» – при имеющейся причине и неприметные упущения превращаются в катастрофу. Жап ала-могай черымат паремда³⁵ «Какие только болезни не растворяет время» – о значении времени и течении жизни. Ик йогын вӱдыштӧ шкендым кок гана ончаш ок лий³⁶ «В одной текучей воде дважды себя не увидишь» – одно состояние действительности дважды не переживешь. О значении судьбы: Пӱрымӧ кинде-шинчал пӱйым пудыртен пура «Вкусишь уготованные хлеб-соль вопреки всему»; Пӱрымаш деч кугу от лий «Выше своей судьбы не вырастешь»³⁷. Вакш кӱ веле иктӧр пӧрдеш, тӱня тӱрлын савырна³⁸ «Только мельница крутится ровно, а мир оборачивается неоднозначно» – о внимательности к различным побуждающим силам.

О значении социальной детерминации: Кугу (тӱшка) еш дене илаш куштылго³⁹ «Большой семье совместно жить легче» – в эпоху феодализма и становления капитализма в народе ценились крепкие семьи. Вий олымым тодылеш⁴⁰ «Сила ломает солому» – говорилось о власти в ХIХ в. Фольклорист А. Е. Китиков приводит марийские пословицы с переводом на русский язык, в них читаются представления о сущности и значении категории калык (народ): Калык деч ушан от лий «Умнее народа не будешь»; Калык каласа – акым пуа «Народ скажет – оценку дает»; Калык ойго – кугу теҥыз, шкет ойго – ия лово «Народное горе – великое море, горе одного – тихая волна»; Калыкетым ават гай йӧрате, ачат гай арале «Cвой народ уважай как мать, береги как отца»; Калыкмут – пунчал мут «Народное слово – общее решение»; Калыкым йӧратет гын, калыкат тыйым пагала «Любишь свой народ, и народ уважает тебя»; Калыкым ужде, илышым от уж «Не зная народа, не увидишь и жизни»; Калыкын кузе илымыжым шинчынет гын, талукышто мыняр сӱан улмым пален нал «Если хочешь знать о жизни народа, узнай: сколько свадеб справили в этом году»; Калыкын мурыштыжо – шӱм-чон куатше «В народной песне душевная сила народа»; Калыкыште чылажат уло «В народе все есть»⁴¹; Эҥер шке сержым, калык шке йӱлажым вашталта «Река меняет русло, народ – традиции»⁴²; Уш-акыл – калыкыште «Разум ‒ в народе»⁴³; Уло калык шӱлалта гын, тӱтан мардеж тарвана «Если вздохнет весь народ, буря поднимется»⁴⁴; Сӧй курал дене мӱшкыр ок тем, калыкым тыныс паша пукша «Оружием не насытишься, народ кормится мирным трудом»⁴⁵; Ик еҥ кугурак кӱ моклакамат тарватен ок керт, уло калык курыкым верже гыч кораҥда «Один человек не тронет с места и большой камень, а народ сдвинет с места даже гору»⁴⁶; Мардеж деч посна чодыра ок гӱжлӧ, амал деч посна калык ок ойло «Без ветра лес не шумит, без повода народ не молвит»⁴⁷; Пушеҥге вожшо дене виян, калык йӱлаже дене виян «Дерево сильно корнями, народ – обычаями»⁴⁸. Пословицы демонстрируют самодостаточность народа мари и значимость идеи этноса в целом, утверждают вечные ценности человечности, созидания, дружбы, красоты, взаимоуважения, мира и возрождения.

Народная мудрость отмечает возможность следовать жизни вопреки различным обстоятельствам и условиям: Вӱд мыняр тале гынат, кол тудын ваштареш кӱза⁴⁹ «Несмотря на сильное течение воды, рыба двигается против него» – все сложности жизни необходимо преодолевать; Маскат виян, да тудымат кучат⁵⁰ «Медведь силен, но и его ловят» – на любую силу найдется другая сила.

Причина часто обнаруживается в экзистенциальных детерминациях. Данная категория фольклора довольна обширна: Шкендым шке кучо – айдеме лият «Воздержи самого себя – будешь человеком»; также перешедшая из греческого фольклора пословица Шкем сеҥен кертме – эн кугу сеҥымаш⁵¹ «Одолеть себя – великая победа» фокусирует внимание на внутренних духовных аспектах человека. Традиционной культурой утверждаются самодетерминирующиеся свойства человека: согласно мифологическим воззрениям мари, это потомки божеств Кугу Юмо, Юмынӱдыр, кереметов и онаров (великанов); Юмо дечын ю патыр «Знание сильнее бога»; Юмылан инане, да шкат умшам карен ит кошт «На бога надейся, да сам не плошай»⁵²; Йорло еҥын юмыжат йорло⁵³ «У захудалого человека и бог бедный»; Улан еҥын юмыжо – икте, нужна еҥын – весе⁵⁴ «У имущего человека бог – один, у нуждающегося – другой».

Исследование демонстрирует высокую степень детерминации категории «народ», игнорируемой в постмодернистском дискурсе. Подтверждается наличие идеи детерминизма в марийском фольклоре и обнаруживается некоторая схожесть понятий, имеющих «детерминистское» значение: йӧн (повод, причина) – йын (творец) – чон (душа) – чын (правда, истина). Подобную генетическую связь, но в другом направлении йумо – йомак, шойа – шойак – шомак (миф, сказка) основательно рассматривал К. А. Четкарев⁵⁵. Допускаем, что юмо и йын выступают как две противоречивые космические и социальные силы: ю (жизнь – первопричина бытия) и чон (душа), согласно этнической картине мира, – причины нашей действительности.

В социальном детерминизме свойство системы сохранять самоподобную структуру на разных уровнях (фрактальность) означает, что паттерны поведения (например, коллективизм) повторяются как на уровне индивида, так и этноса. В контексте марийского мировоззрения гетерархичность (от греч. ἕτερος – иной и ἀρχή – власть) проявляется в отсутствии строгой подчиненности социальным, природным и духовным факторам.

Фрактальность в контексте марийской культуры раскрывается через универсальный культурный код ю (жизнь), который пронизывает все уровни бытия – от индивидуального до космического. Этот код проявляется в экоцентризме как идее единства человека и природы, где каждое действие индивида (посев, жатва, молитва) повторяет циклы мироздания. Пословицы отражают фрактальную связь малых действий и глобальных последствий. Повторяемость паттернов в ритуалах поклонения в священных рощах (кӱсото) воспроизводят структуру мифа о сотворении мира, где природа – не ресурс, а сакральный партнер. Категория ю как первопричина бытия дублируется в микрокосме через понятие чон (душа), создавая самоподобную модель.

Под экзистенциальными детерминациями понимаются внутренние, субъективно переживаемые факторы, определяющие бытие: личный выбор, духовные поиски, отношение к смерти, свободе и смыслу жизни. В марийской культуре они выражены через: практики самопреодоления («Одолеть себя – великая победа»); диалог с божествами как акт самоопределения (молитвы-кумалтыш, где человек напрямую обращается к юмо); судьбу (пӱрымаш) как баланс между предопределением и свободой воли.

 

Заключение

Результаты исследования подтверждают, что марийский фольклор является не только носителем традиционных ценностей, но и отражением сложного взаимодействия социальных и экзистенциальных детерминаций, формирующих культурное сознание народа. Полученные данные подчеркивают актуальность комплексного подхода. Объединение методов компаративистики и герменевтики позволяет рассматривать марийскую культурную самобытность через призму взаимовлияния объективных и субъективных детерминант. Социальная детерминация реализуется через сложную гетерархию причинности: от объективных космологических, природных, социальных до субъективных, экзистенциальных детерминант. Народная мудрость часто отмечает скрытую за внешними явлениями внутреннюю духовную сущность человека. В идеале «народ» представляется как союз близких по ценностным и культурным действиям людей, это – живая, детерминированная реальность, где переплетаются природные циклы, сакральные традиции и коллективное самосознание.

Выводы исследования вносят вклад в марийскую этнологию, открывая перспективы для их практического применения в этнокультурном образовании и междисциплинарных регионалистических исследованиях.

 

¹ Beke Ö. Tscheremissische Märchen, Sagen und Erzählungen. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen seura; 1938. 649 s.; Георги И.Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. СПб.: Имп. Акад. наук; 1799; Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, северной России и Сибири (1838‒1844, 1845‒1849). М.; 1860. 495 с.

² Кузнецов С.К. Святыни. Культ предков. Древняя история. Йошкар-Ола: Центр-музей им. В. Колумба; МКИ; 2009. 704 с.; Смирнов И.Н. Черемисы. Историко-этнографический очерк. Казань: Тип. Императорского ун-та; 1889. 221 с.; Золотницкий Н.И. Невидимый мир по шаманским воззрениям черемис. Казань: Унив. тип.; 1877. 27 с.

³ Марийские сказки. Т. 1: Ронгинский район. Под ред. М. К. Азадовского. Йошкар-Ола: Map. гос. изд-во; 1941. 316 с.

⁴ Абукаева Л.А. Концептосфера марийской этнической религии. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ; 2024. 364 с.

⁵ Китиков А.Е. Марий калык ойпого: Калыкмут-влак. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ; 2004. С. 143.

⁶ Шкалина Г.Е. Мифы о творении неба и земли в марийской космогонии. В кн.: Культура и искусство: традиции и современность. Чебоксары: ЧГИКиИ; 2023. С. 150‒158.

⁷ Токпулатов В.Г. Юмо-Керемет система: философско-культурологический анализ. Казань: КазГИК; 2023. 215 с.

⁸ Меньчиков Г.П. Детерминизм XXI: проблемы и решения. М.: Спутник +; 2015. С. 26.

⁹ Китиков А.Е. Марий калык ойпого: Калыкмут-влак. С. 287.

¹⁰ Китиков А.Е. Марий калыкмут мутер. Йошкар-Ола: Марий книга изд-во; 1991. С. 70.

¹¹ Цицерон М. Философские трактаты. Пер. с лат. М. И. Рижского. М.: Наука; 1985. С. 53.

¹² Там же.

¹³ Августин Аврелий. O Граде Божьем. М.: АСТ; 2023. С. 747.

¹⁴ Монтескье Ш.Л. Избранные произведения. Общ. ред. М. П. Баскина. М.: Госполитиздат; 1955. 800 с.

¹⁵ Лаплас П.С. Опыт философии теории вероятностей. М.: ЛИБРОКОМ; 2011. 208 с.

¹⁶ Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. Пер. с нем. Г. В. Рамишвили. М.: Прогресс; 1984. 397 с.

¹⁷ Edward W. Said. Culture and Imperialism. New York: Knopf; 1993. 380 p.

¹⁸ Дюркгейм Э. Правила социологического метода. Пер. с франц. В. Желнинова. М.: АСТ; 2021. 382 с.

¹⁹ Вебер М. Правила социологического метода. Пер. М. И. Левина. М.: АСТ; 2021. 352 с.

²⁰ Теннис Ф. Общность и общество: Основные понятия чистой социологии. Пер. Д. В. Кузницына. СПб.: Владимир Даль; 2022. 452 с.

²¹ Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. Пер. с англ. В. Малахиевой-Мирович, М. Шика. М.: АСТ; 2024. С. 133.

²² Wissler C. Man and culture. New York: Thomas Y. Crowell company publishers; 1923. 371 p.

²³ Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. Сост. Д. Г. Лахути и др. М.: Эдиториал УРСС; 2000. С. 313.

²⁴ Маслоу А.Х. Дальние пределы человеческой психики. Пер. О. Чекчурина. СПб.: Питер; 2022. 448 с.; Франкл В. Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере. М.: Альпина нон-фикшн; 2021. 239 с.

²⁵ Гаязова С.Р. Рекурсия феномена варварства в культуре. КазГИК; 2016. 152 с.; Лихачев Д.С. Избранное: Мысли о жизни, истории, культуре. М.: РФК; 2006. 336 с.

²⁶ Hazony Y. The Virtue of Nationalism. First edition. New York: Basic Books; 2018. 216 p. URL: https://lccn.loc.gov/2017060188 (дата обращения: 14.02.2025).

²⁷ Латур Б. Пересборка социального. М.: Изд. дом ВШЭ; 2014. 384 с.

²⁸ Акцорин В.А. Марий-влак шкешт нерген мом ойлат. Марий коммуна. 1965;(301). С. 4.

²⁹ Lallukka S. The East Finnic Minorities in the Soviet Union. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia; 1990. P. 30.

³⁰ Laakso J. Being Finno-Ugrian, Being in the Minority – Reflections on Linguistic and Other Criteria. In: Ethnic and Linguistic Context of Identity. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura; 2011. Р. 13–36.

³¹ Китиков А.Е. Марий калыкмут мутер. С. 24.

³² Там же. С. 25.

³³ Там же. С. 158.

³⁴ Там же. С. 66.

³⁵ Там же. С. 60.

³⁶ Там же. С. 70.

³⁷ Там же. С. 227.

³⁸ Там же. С. 30.

³⁹ Китиков А.Е. Марий калыкмут мутер. С. 144.

⁴⁰ Там же. С. 34.

⁴¹ Марий калык ойпого: Калыкмут-влак. Сост. А. Е. Китиков. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ; 2004. C. 43–44.

⁴² Там же. С. 160.

⁴³ Там же. С. 127.

⁴⁴ Там же. С. 124.

⁴⁵ Там же. С. 110.

⁴⁶ Там же. С. 29.

⁴⁷ Там же. С. 68.

⁴⁸ Там же. С. 101.

⁴⁹ Китиков А.Е. Марий калыкмут мутер. С. 41.

⁵⁰ Там же. С. 171.

⁵¹ Там же. С. 287.

⁵² Китиков А.Е. Марий калыкмут мутер. С. 162.

⁵³ Там же. С. 93.

⁵⁴ Там же. С. 258.

⁵⁵ Марийские сказки. Т. 1. Ронгинский район. Записи К. А. Четкарева. Йошкар-Ола: Map. гос. изд-во; 1941. С. 16.

Авторлар туралы

Vladimir Tokpulatov

Mari Research Institute of Language, Literature and History named after V. M. Vasiliev

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: vladimir.tokpulatov@ya.ru
ORCID iD: 0009-0006-0249-3242
SPIN-код: 4620-1789

Cand.Sci. (Philos.), Senior Researcher of the Scientific Field “Ethnology”

Ресей, 44 Krasnoarmeyskaya St., Yoshkar-Ola 424036, Russian Federation

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар