Том 69, № 2 (2024)

Цель: Смоделировать радиационное поражение на фоне заражения организма пастереллезной инфекцией.

Материал и методы: В работе представлено моделирование радиационного и пастереллезного поражения, вызванного действием на организм физическим и биологическим факторами. Моделирование острой лучевой болезни (ОЛБ) животных проводили гамма-облучением на установке «Пума» с мощностью экспозиционной дозы 2,36×10^-5 А/кг. В качестве модели биологического агента для воспроизведения экспериментального биологического поражения использовали возбудитель пастереллеза Pasteurella multocida, как один из наиболее часто встречающихся патогенных агентов. Моделирование радиационно-пастереллезного поражения проводили на кроликах и на белых мышах живой массой 2,8‒3,4 кг и 18‒20 г соответственно.

Результаты: В опытах на белых мышах по определению оптимальных доз поражающих агентов установлено, что минимальные дозы гамма-излучения и возбудителя пастереллеза составляют 6,0 Гр и 4,5×10³ микробных клеток на кг (м.к./кг), 3,9 Гр и 9,0×10³ м.к./кг, что приводит к развитию пастереллезной инфекции и лучевой болезни в острой форме c гибелью всех животных, в основном на первый и второй дни после воздействия поражающих агентов. Установлено, что гамма-облучение кроликов в дозе 8,0 Гр, с последующим заражением пастереллами в дозе 4,5×10³ м.к./кг, отягощало течение пастереллезного процесса, способствовало его генерализации и ускоряло гибель животных.

Заключение: Радиационно-пастереллезное поражение протекает быстро. Животные погибали на 2‒13 сут после начала заболевания при средней продолжительности жизни 6,3 сут. Воздействие нелетальных доз изучаемых агентов на кроликах в указанных дозах приводило к отягощению течения лучевой болезни и пастереллезной инфекции, вызывая гибель всех животных от радиационно-пастереллезной патологии. При вскрытии трупов животных, павших от острого течения радиационно-пастереллезной патологии, обнаруживали отечность подкожной клетчатки в области глотки и межчелюстного пространства шеи, гиперемию и увеличение лимфатических узлов, многочисленные кровоизлияния на серозных и слизистых оболочках и в тканях паренхиматозных органов – серозный или серозно-фибринозный экссудат в грудной и брюшной областях, отек легких.

Актуальность: По причине высокой химической токсичности всех известных эффективных радиопротекторов исследования радиозащитных свойств более безопасных препаратов являются весьма актуальными. Достаточное число работ посвящено радиозащитным свойствам рибонуклеозида рибоксина (инозина). Однако исследований по сравнению непосредственно радиопротекторных свойств рибоксина и признанного радиопротектора, например, индралина, по тесту выживаемости облучённых животных до настоящего времени не проводилось.

Цель: Проведение сравнительной оценки радиопротекторных свойств рибоксина и индралина по тесту выживаемости мышей, подвергнутых внешнему воздействию рентгеновским излучением.

Материал и методы: Эксперимент был проведён на 200 самцах мышей линии ICR (CD-1) SPF-категории в двух повторностях. В каждом эксперименте животные были разделены на следующие группы, раздомизированные по массе тела, по 10 голов: виварный контроль, не подвергнутый воздействию препаратов и облучению, контроль облучения, с предварительным внутрибрюшинным введением стерильной воды и подвергнутый внешнему воздействию рентгеновского излучения в дозах 6,0, 6,5 и 6,75 Гр, экспериментальные группы, подвергнутые облучению в указанных дозах с предварительным внутрибрюшинным введением рибоксина в дозировке 100 мг/кг массы тела или индралина в дозировке 100 мг/кг. Выживаемость оценивали за 30 сут после облучения. Фактор изменения дозы определялся с помощью пробит-анализа как отношение дозы излучения, вызывающей гибель половины облучённых животных, получивших препарат, к дозе излучения, вызывающей гибель половины облучённых животных без введения препарата.

Результаты: Применение индралина перед рентгеновским облучением в дозах 6,0, 6,5 и 6,75 Гр привело к статистически значимому увеличению выживаемости животных по сравнению с группой, получавшей рибоксин и группой облучённого контроля (р<0,05, log-rank test). Используя уравнения, полученные с помощью пробит-анализа по Финни, были рассчитаны дозы LD₅₀ для индралина и рибоксина, на основании, которых были рассчитаны показатели фактора изменения дозы, которые составили соответственно 1,8 и 1,07.

Выводы: Так как рибоксин не продемонстрировал радиопротекторных свойств, профилактическое его применение при внутрибрюшинном введении в условиях, описанных в настоящей работе, для нивелирования последствий облучения можно считать неэффективным.

Цель: Обосновать основные направления российской правовой базы в области обеспечения радиационной безопасности как основы совершенствования действующих норм и правил обеспечения радиационной безопасности

Материал и методы: В статье проанализированы международные документы и действующие в России федеральные законы в области обеспечения различных аспектов безопасности человека и выделены наиболее важные, оправдавшие себя на практике подходы и процедуры обеспечения безопасности.

Результаты: Обоснована необходимость разработки нового Федерального закона «О радиационной безопасности в Российской Федерации».

Показана необходимость применения в России признанных на международном уровне принципов обеспечения радиационной безопасности: принципа сохранности, принципа ответственности, принципа непрерывного контроля и в особенности принципа разрешения, означающего, что при работе с источниками ионизирующего излучения запрещено все, что не разрешено.

Представлены основные положения и элементы нового закона, а также более подробно изложены отдельные элементы, которые необходимо раскрыть и усилить в новом федеральном законе с учетом положительного опыта их реализации в действующих федеральных законах по различным аспектам безопасности.

Заключение: Новый федеральный закон «О радиационной безопасности в Российской Федерации» должен вобрать в себя весь положительный опыт практического применения действующего Федерального закона от 09.01.1996 № 3-ФЗ «О радиационной безопасности населения» и других российских законов, регулирующих различные аспекты обеспечения безопасности человека в различных сферах его деятельности.

Новый закон должен исходить из безусловного приоритета охраны жизни и здоровья человека, настоящего и будущего поколений, окружающей среды от возможного воздействия радиации. Новый закон должен обеспечить взаимодействие объектов, осуществляющих деятельность в области обращения с источниками ионизирующего излучения и объектов инфраструктуры в области обеспечения радиационной безопасности, а также обеспечить связь с другими нормативными актами, устанавливающими конкретные нормативы и требования в области обеспечения радиационной безопасности.

На основе поддерживаемой базы данных (базы источников) по эффектам у работников ядерной индустрии (‘Nuclear workers’; NW) сформирована выборка основных исследований зависимости между смертностью от болезней системы кровообращения (БСК; коды 390–459 по ICD-9 и I00–I99 по ICD-10) и дозой внешнего облучения. Выборка включала 30 работ и охватила когорты из 6 стран плюс когорту NW из 15 стран. Для выборки, опубликованной в большинстве случаев на основе стандартизованных индексов смертности (SMR), проведен расчет относительных рисков (RR) смертности от БСК для выделенных дозовых групп с последующей обработкой материала на выпадающие значения. Исходно: n = 207; конечная выборка: n = 199; охватывает очень малые (0–10 мЗв; 15,8 % выборки), малые (>10–100 мЗв; 45,8 %) и средние (>100–1000 мЗв; 36,4 %) дозы; данные для больших доз (>1000 мЗв; n = 4; 2 % выборки), в связи с сомнительностью, исключались.

По конечной выборке выполнен систематический обзор и pooled-анализ RR для смертности от БСК в зависимости от дозы в ординальной шкале. Для всего диапазона доз (0–1000 мЗв) и для средних доз обнаружены статистически значимые тренды повышения RR при выражении в регрессиях пяти типов (кроме логарифмической для всего диапазона). Хотя значения r были невелики (0,230–0,293), эффект выявлялся однозначно. ERR на 1 Гр (Зв), рассчитанный для средних доз по линейной регрессии, составил 0,54. Это значение выше, чем полученные ранее в мета-анализах, но должно рассматриваться как наиболее адекватное.

Не было обнаружено зависимости от дозы для диапазона очень малые + малые дозы (0–100 мГр); коэффициенты r для регрессий были или ничтожны, или отрицательны, при статистической незначимости. Для диапазона допороговых доз для смертности от БСК после облучения (согласно UNSCEAR и ICRP: 500 мЗв) обнаружена только слабая тенденция к увеличению RR, статистически незначимая, несмотря на большой размер выборки (n = 191), в то время как для диапазона доз 500–1000 мЗв выявилась самая высокая среди проведенных pooled-анализов тенденция к увеличению риска в зависимости от уровня экспозиции (r = 0,297–0,423; статистически незначимо в связи с малой величиной выборки: n = 8).

Сделан вывод, что для смертности от БСК после облучения следует строго придерживаться установленной UNSCEAR и ICRP и подтвержденной в настоящем pooled-анализе величины порога в 0,5 Гр. В связи с отсутствием эффектов малых доз более поднимать вопрос про малые дозы в контексте указанных патологий нецелесообразно.

Цель: Продемонстрировать клиническое наблюдение, при котором для установления диагноза необходимо было применить восемь методов диагностики коронарной патологии, четыре из которых являются лучевыми.

Материал и методы: Для установления диагноза у кардиологического больного с подозрением на ишемическую болезнь сердца (ИБС), постинфарктный кардиосклероз были применены эхокардиография (ЭКГ), холтеровское мониторирование (ХМ), велоэргометрия (ВЭ), рентгеновская компьютерная томография (РКТ) для оценки кальциноза коронарных артерий, однофотонная эмиссионная компьютерная томография (ОФЭКТ), магнитно-резонансная компьютерная томография (МРТ), позитронная-эмиссионная компьютерная томография (ПЭТ), коронароангиография (КАГ).

Результаты: Последовательное применение восьми диагностических методов, четыре из которых являются лучевыми, позволили установить у обследуемого с ИБС кардиосклероз в 4, 5, 10, 11 сегментах сердца, осложнившийся аневризмой левого желудочка в нижней и боковой стенках с незначительной ишемией на высоте физической нагрузки. Необходимость применения ОФЭКТ/РКТ в комплексной диагностике ИБС состояла в том, что, используя гибридный томограф и последовательно применяя в одной диагностической процедуре два исследования (РКТ и ОФЭКТ с ^99mТс-технетрилом), представляется возможным получить 26 показателей исследования (при РКТ – 4 показателя, оценивающих кальциноз коронарных артерий, при ОФЭКТ – 11 показателей перфузии и 11 показателей функции миокарда).

Заключение: Продемонстрировано клиническое наблюдение диагностики ИБС с постинфарктным кардиосклерозом и аневризмой левого желудочка, в котором были применены восемь технологий диагностики (ЭКГ, ХМ, ВЭ, РКТ, ОФЭКТ, МРТ, ПЭТ), четыре из которых относятся к лучевой диагностике (РКТ, ОФЭКТ, ПЭТ, КАГ). Особенностью последовательной гибридной томографии (РКТ и ОФЭКТ с ^99mТс-технетрилом) состоит в том, что эта технология позволяет получить 26 показателей исследования.

Введение: Медицинская элементология и её подраздел ядерно-физическая медицинская элементология, как важнейшее направление медико-биологической науки, еще в недостаточной мере используется в качестве фундаментальной основы для разработки и использования новых методов диагностики и лечения различных заболеваний, включая онкологические. Для успешного становления ядерно-физической медицинской элементологии как новой научной дисциплины необходимо разработать четкую методологию ее дальнейшего развития.

Результаты и обсуждение: Приведено определение предмета исследования и основных постулатов медицинской элементологии. Показана тесная взаимосвязь знаний о содержании и метаболизме химических элементов, а также их радиоактивных и стабильных изотопов с потребностями медицинской радиологии. Рассмотрены следующие направления исследований: 1) Использование химических элементов, а также их радиоактивных и стабильных изотопов в медицине; 2) Визуализация органов и тканей, а также in vivo определение в них содержания химических элементов; 3) Ядерно-физические методы определения химических элементов в образцах тканей и жидкостей тела человека в решении онкологических задач; 4) Роль химических элементов в расчёте поглощённых доз при радиотерапии; 5) Использование ядерно-физических методов при формировании групп повышенного риска онкологических заболеваний. Очерчен круг современных радиационных и ядерных аналитических методов, приемлемых в клинической практике и в качестве адекватного исследовательского инструмента. Продемонстрирована необходимость комплексного использования ядерно-физических и современных аналитических технологий для получения референсных значений содержания химических элементов в различных органах, тканях и жидкостях организма человека в норме и при различных патологических состояниях, а также организации контроля качества измерений и унификации методических подходов.

Определены современные возможности использования достижений медицинской элементологии в решении задач медицинской радиологии и намечены первоочередные задачи на будущее.

Заключение: Неуклонное развитие ядерно-физических методов химического анализа и их внедрение в медицину постоянно расширяют рамки возможностей медицинской элементологии. Развитие этого направления, безусловно, внесёт весомый вклад в будущие успехи медицинской радиологии.

Введение

1. Тритий и эталонное излучение

1.1 Изотоп тритий и его энергетический спектр

1.2 Эталонное излучение

2. Методы определения качества излучения и ОБЭ

2.1 Качество излучения в микродозиметрии

2.2 ОБЭ по количеству двунитевых разрывов ДНК

2.3 ОБЭ по доле вторичных низкоэнергетических электронов

3. Анализ расчетов качества излучения и ОБЭ трития

3.1 Оценка коэффициентов качества излучения трития

3.2 Оценка ОБЭ излучения трития при его воздействии на ДНК

3.3 Оценка ОБЭ трития по доле вторичных низкоэнергетических электронов

3.4 Коэффициенты качества и ОБЭ трития по отношению к эталонным излучениям

Заключение

Ангелина Константиновна Гуськова, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАМН, лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки РСФСР, лауреат премии Зиверта, 50 лет проработала в ФМБЦ им. А.И. Бурназяна.

Родилась 29 марта 1924 г. в семье врача Константина Васильевича и пианистки Зои Васильевны Гуськовых. В 1941 г. поступила в Свердловский государственный медицинский институт на лечебный факультет и успешно окончила его в 1946 г. Ординатуру А.К. Гуськова проходила в клинике нервных болезней и нейрохирургии. После ее окончания Ангелину Константиновну направляют в Челябинск-40 (г. Озёрск), где она начала работать в медицинских учреждениях, обслуживающих эксплуатационный персонал плутониевого комбината № 817. Именно в Озёрске Ангелина Константиновна получила первый опыт по лечению больных с острой и хронической лучевой болезнью. В 1957 г. А.К. Гуськова – старший научный сотрудник Института биофизики в Москве, с 1961 г. заведовала радиологическим отделением Института гигиены труда и профзаболеваний Академии медицинских наук СССР. В 1974 г. вновь вернулась в Институт биофизики Минздрава СССР в качестве руководителя клинического отдела. Под руководством А.К. Гуськовой в клиническом отделе Института биофизики разработаны и внедрены в практику ряд методов диагностики и прогнозирования тяжести лучевых синдромов, а также их лечения. Это позволило коллективу отдела успешно справиться с труднейшей задачей лечения большой группы пострадавших в аварии на ЧАЭС в 1986 г.

А.К. Гуськова – автор более 200 публикаций, 11 монографий (в соавторстве) и разделов в монографиях и руководствах (самостоятельных). Наиболее важные из них: «Лучевая болезнь человека» (1971), «Medical Assistance given to personnel of the Chernobyl N.P, after 1986 Accident». (1996). (редактор и соавтор), «Руководство по организации медицинского обслуживания лиц, подвергшихся действию радиации» (1986), «Руководство по радиационной медицине» (2001).