CORRESPONDENCE OF Yu. P. KAZAKOV WITH ARKHANGELSK PUBLISHING HOUSE

Abstract

The publication presents the correspondence of Yu. P. Kazakov with Arkhangelsk Publishing House, highlighting the background of the emergence of the writer’s first books, Teddy (1957) and Manka (1958), that were published in Arkhangelsk. The data have been retrieved from the State Archives of the Arkhangelsk Region.

Full Text

ПЕРЕПИСКА Ю. П. КАЗАКОВА С АРХАНГЕЛЬСКИМ КНИЖНЫМ ИЗДАТЕЛЬСТВОМ1 (ПУБЛИКАЦИЯ © А. Ю. БАЛАКИНА)Поездки к берегам Белого моря стали определяющими для судьбы Юрия Павловича Казакова (1927-1982). «Беломорская» тема заняла центральное место в его творчестве, став своего рода визитной карточкой писателя. Но Казаков ездил на Русский Север не только за впечатлениями и материалом для своих произведений, он стремился наладить связи с литературным миром Архангельска. Первый раз еще начинающий писатель побывал в этом городе в 1956 году. Дебютировав за четыре года до того одноактной пьесой на производственную тему, к моменту приезда в Архангельск Казаков напечатал лишь несколько рассказов и спортивных корреспонденций, перспективы же издания первой книги казались далекими.Тем не менее уверенный в своих творческих силах писатель стремился использовать все возможности для публикации. В Архангельске это сделать оказалось проще, чем в Москве, и две первые его книги вышли в местном издательстве. Подробности этой истории раскрываются благодаря документам, отложившимся в Государственном архиве Архангельской области: четырем письмам Казакова в Архангельское книжное издательство, двум ответным письмам, издательскому договору на сборник «Манька» и внутренней рецензии на него.Адресатом писем Казакова был Александр Иванович Копылов (1898-1963) — журналист, автор многочисленных книг о деятелях революции на Севере, стахановцах и героях Великой Отечественной войны, с 1950 по 1960 год работавший директором Архангельского книжного издательства.2 В его лаконичных письмах видно искреннее участие к начинающему автору. Не менее любопытны письма и самого Казакова, который даже в деловой переписке предстает настоящим мастером эпистолярного жанра.Внутренняя рецензия также представляет немалый интерес — как для биографов Казакова, так и для исследователей литературных пристрастий советского общества середины ХХ века. Ее автором был известный архангельский поэт и журналист Иосиф Яковлевич Лебензон (1925-1990), писавший также под псевдонимом И. Леонидов. Будучи всего на два года младше Казакова, он, тем не менее, по своей биографии и литературной школе принадлежал к другому поколению и другой профессиональной писательской среде. Родившись на Украине, он работал на оборонном заводе на Алтае, затем служил в Москве в бронетанковых войсках. Закончив Уральский университет, Лебензон начал публиковаться в газетах Свердловска, а в Архангельск приехал в 1950 году. Будучи человеком чрезвычайно разносторонним и одаренным, он, тем не менее, всю жизнь оставался лишь «универсальным литератором»: писал репортажи, фельетоны, пародии, скетчи, обозрения цирковых программ, составлял программы для самодеятельных агитбригад, записывал мемуары ветеранов цирка. Лебензон был «автором или соавтором тринадцати книг, в которых говорится и об активистах ДОСААФ, и о дрессировке животных, и о подготовке пил к работе на лесопильных рамах и т. д. и т. п.»,3 а также выпустил три поэтических сборника. Кроме того, он был известен как коллекционер старинных монет и денежных знаков.4Понятно, что такой человек едва ли мог проникнуться лирическим настроением прозы Казакова, и, несмотря на добросовестность рецензии и ее в целом конструктивный тон, в ней нельзя не заметить оттенков снисходительности к неопытному автору, который допускает в своих рассказах столь чуждые советской литературе пессимизм и натурализм. Видимо, именно претензии Лебензона имел в виду Казаков, когда писал К. Г. Паустовскому, что архангельские «троглодиты чуть» его «не слопали».5Рецензия заставила Казакова серьезно пересмотреть как состав книги, так и текст некоторых рассказов. Согласно предложению Лебензона, были изъяты рассказы «Розовые туфли» и «Тихон бешеный» (окончательное название — «Старики»), которые, к слову, никак нельзя счесть творческими удачами писателя. Другие же три забракованные рецензентом рассказа — «На полустанке», «Странник», «Некрасивая» — в книге остались. Видимо, самим Казаковым были изъяты «Тихое утро» и «Тэдди», а взамен добавлены написанные позднее «Манька», «На острове», «Оленьи рога» и «Поморка»: как сообщал Казаков своему литературному наставнику по Литинституту Н. И. Замошкину 13 октября 1957 года, «я буду туда посылать (в Архангельское издательство. — А. Б.) до декабря все, что напишу нового за это время (2 рассказа уже написаны)».6 Лебензоном были также указаны неудачные, с его точки зрения, места, часть из которых писатель переработал. Поскольку черновиков Казакова не сохранилось и мы почти ничего не знаем о его творческой лаборатории, эти свидетельства имеют особую ценность для текстологов.Ниже публикуются письма Ю. П. Казакова и А. И. Копылова, отложившиеся в Государственном архиве Архангельской области (Ф. 1062. Оп. 1. № 153). В Приложении приводится внутренняя рецензия на книгу рассказов Казакова, хранящаяся там же (№ 162. Л. 24-28). Орфография и пунктуация приведены к современным нормам; ошибки и описки исправлены без оговорок.1 Ю. П. Казаков — А. И. Копылову Уважаемый Александр Иванович! Посылаю Вам рукопись повести,7 о которой мы с Вами говорили в Архангельске. Ее объем, а также ее содержание позволяет мне думать, что Ваше издательство может выпустить недурную книжку в детской серии, снабженную интересными рисунками. Наличие познавательного материала из жизни животных и самый стиль вещи, как мне кажется, сделает книжку интересной для детей самого различного возраста от 8 и, примерно, до 15 лет. В Москве «Тедди» уже печатается и получил весьма положительную оценку читателей. Вышла уже первая часть повести в № 7 журнала «Юный натуралист», окончание на днях появится в № 8. Наконец, еще два соображения, по которым, мне кажется, моя рукопись должна подойти Вашему издательству. Во-первых, действие в повести происходит на севере, именно в Архангельской области. Так что природа будет близка и понятна юным читателям. Во-вторых, смею думать, что по своим художественным достоинствам эта вещь не уступает, во всяком случае, тем детским книжкам, которые выпускались до сих пор Вашим издательством. Таковы мои соображения. Надеюсь в скором времени получить от Вас, Александр Иванович, благоприятный ответ. Ваш Ю. Казаков 15 ноября 56 г Я посылаю Вам рукопись, т к в журнале эта повесть идет без всяких изменений. Автограф.Ю. П. Казаков — А. И. КопыловуУважаемый Александр Иванович!Около полутора месяцев назад я послал Вам в издательство рукопись своей повести «Тэдди».В письме, сопровождающем рукопись, я просил Вас, т. е. издательство в Вашем лице, принять к напечатанию эту повесть, учитывая «пригодность» ее к Северу по содержанию, а также положительность в смысле художественном, выраженную хотя бы в том, что повесть эта напечатана в двух номерах (№ 7 и 8) московского журнала «Юный натуралист» и вызвала уже хорошие отклики со стороны читателей.Ввиду того, что рукопись весьма мала по объему (около 2-х печ. листов), я надеялся получить быстрый ответ от Вас. Я думаю, Вам нет надобности объяснять нетерпение автора в данном случае. Как и все авторы, так и я, в данном случае, хочу как можно меньше времени пребывать в неизвестности относительно судьбы моей книжки.Дело еще и в том, что я, сдав зимнюю сессию в институте (15 января),8 возьму сверх каникул еще дополнительный творческий отпуск до конца февраля, т. е. если я не получу ответа от Вас до 15 января, то, значит, еще полтора месяца не буду знать, что решило издательство насчет моего «Тэдди».Поэтому я очень прошу Вас ускорить рассмотрение рукописи, если она еще не прочитана и — не откладывать ответа, если повесть прочитана и о ней составилось мнение. Надеюсь, Вы не заставите меня волноваться и быстро откликнетесь на это мое письмо.Если издательство решит, что рукопись моя не подходит по каким-либо причинам, очень прошу Вас выслать ее обратно на институтский адрес.Теперь второе. Вышла третья книжка журнала «Молодая гвардия» с двумя моими рассказами.9 Кроме того, по одному рассказу принято в журналы «Октябрь»10 и «Знамя».11 Наконец, 2-3 рассказа выйдут весной 57 года в сборнике лучших рассказов студентов Литинститута, который издается в «Советском писателе».12Вместе с прежними рассказами, таким образом, соберется 10-12 рассказов, из которых я намереваюсь к весне составить первую книгу моих рассказов. Книгу эту я буду издавать, разумеется, в московском издательстве. Одновременно я мог бы предложить ее и Вашему издательству. Многие рассказы написаны под впечатлением Севера. 1-2 рассказа будут непосредственно о поморах. Так что с этой стороны, т. е. со стороны содержания, книга, я думаю, может удовлетворить Издательство Архангельск обл. Со стороны же художественной Вы можете быть спокойным: у меня есть более и менее удачные рассказы, но плохих нет.Хотелось бы услышать Ваши, Александр Иванович, соображения по этому поводу.За всем этим позвольте мне пожелать Вам успехов и здоровья в 1957 году!Ваш Ю. Казаков 28 XII 56 гP. S. Пожалуйста, известите меня насчет решения по рукописи «Тэдди» и пришлите ее обратно, в случае непригодности!Адрес: Москва, К-104, Тверской, 25 Литературный институтКазаков Ю. П.Автограф.А. И. Копылов — Ю. П. КазаковуИсх. 13 10/I - 57Уважаемый Юрий Павлович!Прошу извинить, что задержался с ответом на Ваше письмо. Рукопись Вашей повести «Тедди» прочитали почти все работники нашего издательства. Она у нас оставила неплохое впечатление. Нет никакого сомнения, что повесть детского читателя будет интересовать. Ее надо издать отдельной книжкой.Но все дело в том, что рукопись поступила в издательство, когда план наших изданий на 1957 год уже был утвержден и нам сейчас приходится изыскивать возможности для издания как Вашей повести, так и некоторых других произведений, которые планом не предусмотрены. Думаю, что мы эти возможности изыщем и повесть издадим в этом году.Вы пишете, что готовите сборник рассказов. Как только будет закончена работа над рукописью, посылайте ее к нам, в издательство, для ознакомления.Посылаем Вам учетную карточку автора. Просим заполнить ее и вернуть в издательство.13Директор издательства А. КопыловВторой экземпляр машинописи, исходный номер, дата и подпись — автограф.Ю. П. Казаков — А. И. КопыловуМосква, 8 апр57 гУважаемый Александр Иванович!Только что окончил и посылаю Вам новую вещь о слепой собаке. В Москве она пойдет в детском альманахе, который издает Союз Писателей к 40-летию Сов власти.14 Я одновременно посылаю Вам также переписанный экземпляр «Тэдди», который я делал для книги рассказов. От старого он отличается незначительной стилистической правкой, да я выбросил еще те места, которые касались медвежьей пищи и т. п., словом, чисто технические места, художественного значения не имеющие.15 Всего, таким образом, у меня получилось 59 стр.Я остановился на названии книжке — «Арктур гончий пес». Мне кажется, это гораздо лучше «Лесных героев», которых я предлагал в прошлом письме.Итак, мои обязанности кончились, теперь дело за Вами. Учетную карточку я заполнил и выслал. Мне хотелось бы, чтобы книжка вышла летом или к осени. Возможно это? И платит ли Ваше издательство авансы своим авторам?В ожидании благоприятного ответа.Ваш Ю. КазаковМашинопись, последняя строчка — автограф, ниже карандашом, очевидно, дата получения: «11/IV».Архангельское издательство — Ю. П. КазаковуИсх. 144 29/IV — 57Уважаемый Юрий Павлович!Как Вам уже писал Александр Иванович, Вашу повесть «Тэдди» мы решили издать отдельной книжкой, и у нас нашлась возможность выпустить ее в текущем году. К тому времени, когда мы получили от Вас переписанный экземпляр «Тэдди» и рассказ об Арктуре, у нас уже было заказано художнику и подготовлено оформление, поэтому изменять что-либо нам бы не хотелось. Стилистические поправки, сделанные Вами в «Тэдди», редактор (Лидия Ивановна Одинцова16), конечно, учтет.Посылаем Вам договор на «Тэдди». Один, подписанный Вами, экземпляр, пожалуйста, верните в издательство.17 По получении от Вас подписанного договора мы вышлем Вам аванс в размере 60 %. Сообщите также, присылать ли корректуру «Тэдди».Что касается «Арктура гончего пса», то, может быть, Вы позднее пришлете еще какие-либо рассказы, и можно будет сделать небольшой сборник./Директор издательства А. КольцоваВторой экземпляр машинописи, исходный номер, косая линейка перед названием должности (указывающая на то, что документ подписан не самим этим лицом, а кем-то из его заместителей) и подпись — автограф. Какую должность занимала в издательстве адресант письма, установить не удалось.Ю. П. Казаков — А. И. КопыловуУважаемый Александр Иванович!Вы представить себе не можете, как понравился здесь всем — и мне в первую очередь — «Тэдди»! Прекрасная обложка, печать, рисунки, размер — словом, книжка издана очень хорошо. Я послал уже 2 экз. за границу (в Польшу и Чехословакию18), показывал ее в Детгизе и друзьям: никто не верит, что это работа областного издательства.19 Большое Вам спасибо! Дай бог, чтоб она скорее разошлась и получила приятные отзывы.Теперь, Александр Иванович, позвольте мне заглянуть немного в будущее. Я знаю уже, что сборник рассказов, который у Вас есть, произвел благоприятное впечатление (об этом мне сказали еще в Архангельске, когда я заходил к Вам). Т к, по-видимому, Вы решили издать и этот мой сборник, то я хотел бы упорядочить свои отношения с издательством, т. е. заключить договор на издание сборника.Я уверен, что Вы и сами выслали бы мне договор, но, как всякому автору, мне хочется поскорее утвердиться в своем авторском положении. Поэтому я и осмеливаюсь напомнить Вам о столь прозаических делах.20Вновь организованное московское издательство «Советская Россия» прислало мне письмо с просьбой дать что-нибудь на 58 год. Я ничего не дал, т к те рассказы, что у меня есть, уже розданы (Вам, в Детгиз и в «Сов писатель») — буду делать для «Сов России» новую книгу, над которой сейчас сижу.21В Москве — дождь. Представляю, что делается у Вас в Архангельске! Наверное — холод и холод!До свидания, Александр Иванович, желаю Вам счастья и здоровья! Большой привет Л. И. Одинцовой!Ваш Ю. Казаков1 Х 57 гАвтограф.ПРИЛОЖЕНИЕРАССКАЗЫ ЮРИЯ КАЗАКОВАЗнакомство с рассказами молодого писателя Юрия Казакова убеждает, что имеешь дело с несомненно одаренным человеком. Все рассказы написаны живым, выразительным языком. Ю. Казаков умеет видеть, подмечать интересные жизненные детали, умеет сочно и живописно рассказывать о том, что он видит. Особенно хорошо даются автору картины природы. Чувствуется, что он любит и знает природу, животных. Обычно у молодого писателя редко бывает богат арсенал выразительных средств. О Казакове этого не скажешь — он пользуется многими литературными приемами, умело применяя их и добиваясь высокой выразительности почти в каждом рассказе.Однако наряду с этим рассказы Казакова имеют и весьма существенный недостаток. Прежде всего чувствуется, что автор боится проникнуть в гущу жизни. Как правило, герои его действуют где-то на отшибе. Ни один из рассказов не имеет местом действия город либо колхозное село, а если это и есть, то лишь формально. Типична для Казакова обстановка леса, речки (рассказы «Дым», «Ночь», «Тихое утро», «Тэдди», «Арктур — гончий пес»), либо стоящего на отшибе склада («Тихон бешеный»), либо отдаленной от города биостанции («Розовые туфли»). Этим искусственно сужается и круг действующих лиц, и круг их интересов. Характерно, что Ю. Казаков ни в одном из рассказов не изображает отношения героев к трудовым процессам, как бы специально избегает этого.Рассказы молодого прозаика можно разделить на две самостоятельных группы. Это, во-первых, рассказы о природе, об охоте, рыбной ловле, о зверях. К этой группе относятся рассказы «Никишкины тайны», «Дым», «Ночь», «Тихое утро», «Арктур гончий пес», «Тэдди». Вторая группа рассказов — «На полустанке», «Странник», «Некрасивая», «Розовые туфли», «Тихон бешеный» — бытовые. Рассказы эти лучше запоминаются, так как в них речь идет в первую очередь о взаимоотношениях между людьми, но в этих рассказах еще более явно выступают недостатки молодого писателя. Самое неприятное — это его непонятный пессимизм. Все герои рассказов — люди ущербные, несчастненькие (речь идет о рассказах бытовых, хотя в какой-то степени это касается и рассказов о природе), либо до предела низкие и подлые. Гаденький вор, странник Иоанн и молодая вдова Люба («Странник»), парень Вася, который, почуяв запах славы, бросает свою возлюбленную, и несчастная брошенная им девушка («На полустанке»), совершенно растленный, до предела отвратительный тип — ветеринарный фельдшер Николай и опять же несчастная, некрасивая девушка Соня («Некрасивая»), спившийся сапожник («Розовые туфли»), два старика, поведение которых вызывает мысль о ненормальности по крайней мере одного из них («Тихон бешеный»). По рассказам Юрия Казакова можно составить крайне неприглядное представление о жизни. Впрочем, обратимся к самим рассказам.«Никишкины тайны» — рассказ о мальчике, влюбленном в природу. Мальчишка необычный, вот как описывает его автор: «Какой-то он не такой, как все, тихий, ласковый, а ребята в деревне все „зуйки“, настырные, насмешники. Лет ему восемь, на голове белый вихор, лицо бледное, в веснушках, уши большие, вялые, тонкие, а глаза разные: левый пожелтей, правый побирюзовей. Глянет — и вот младенец несмышленый, а другой раз глянет — вроде старик мудрый. Тих, задумчив Никишка, ребят сторонится, не играет, любит разговоры слушать, сам говорит редко и то вопросами...».И вместе с тем автор любит своего Никишку. На природе, вдали от людей — вот где раскрывается его герой. Здесь Никишка ведет разговоры и с солнышком, и со зверями, и с предметами. Увидев, как отец добивает выловленную семгу, Никишка «бледен, поражен, опомниться не может». И только привыкнув немного к семге, заявляет: «Не, я лучше капитаном буду! Не хочу тюленей бить, они смирные…».Да, это очень интересно — и описание Никишки, и его взаимоотношения с природой, которая во сне откроет ему «все тайны немой своей души». А с другой стороны, наряду с хорошей, подлинной лиричностью есть в рассказе этакая ущербинка — ведь все это любование Никишкой не что иное, как проповедь ухода к природе, ухода от жизни, которую, судя по всему, так не любит Ю. Казаков.По-настоящему хорош рассказ «Дым». Петр Николаевич и его сын Алексей приезжают, очевидно, во время отпуска, в лес, на те самые места, где когда-то впервые охотился Петр Николаевич со своим отцом. Лирика переживаний Петра Николаевича, вспоминающего молодость, и Алексея, познающего прелести леса, его прогалин, озерец. Но и в этом рассказе идейные выводы автора никак не могут устроить. Вот как воспринимает все происходящее Петр Николаевич: «Да, все то же. И жизнь по-прежнему прекрасна, и будет такой всегда, только он уже не тот, от него ушло что-то, и та жизнь, которая у него была, теперь не придет, первой любви больше не будет, постоянное состояние счастья и восторга не вернется, все ушло.». Алексей, наоборот, радуется и купанью в озере, и добытым уткам, и недокуренной отцом папироске, которую он «закурил, неумело затягиваясь». Но и в этой радости автор подчеркивает то, что, очевидно, считает самым главным: «улыбаясь от неомраченного еще ничем счастья». Это последняя фраза рассказа, и напоминание автора о том, что счастье Алексея кратковременно, что и оно в свое время будет обязательно омрачено, конечно, не добавляет оптимизма.Рассказ «Ночь» не менее лиричен, чем «Дым», но таких возражений в идейном отношении не вызывает.В рассказе «На полустанке» все — от обстановки до настроения героев — проникнуто тоской. И автор эту тоску подчеркивает, нагнетает. «...В тоскующих темных глазах ее притаилось что-то болезненно-невысказанное», «со слабым шорохом катились по перрону листья, шептались тоскливо о чем-то своем. Кругом было сыро и зябко». Сюжет рассказа несложен: парень с полустанка «норму мастера жиманул запросто». И вот, окрыленный спортивными успехами, он едет в область. А девушке, которая любит его, в последнюю минуту, когда поезд уже тронулся, сообщает: «— Слышь. Не приеду я больше! Слышь...».«На полустанке» — грустный рассказ о человеческой подлости. Да, конечно, так случается в жизни, и рассказ мог бы быть напечатан, будь у Казакова в противовес ему и другие рассказы о более светлых сторонах жизни. Но, к сожалению, в бытовых рассказах Казакова везде тоска, грусть, разочарование.«Некрасивая» — это такой же, как и «На полустанке», тоскливый рассказ о некрасивой девушке Соне, которая «все еще надеялась на какое-то счастье», но лучшие чувства ее были грубо растоптаны ветфельдшером Николаем. Отношение Николая к жизни предельно просто. Вот оно:«Зачем вы так, Коля? — страдальчески сказала Соня. — Как вы можете! Откуда в вас такое пренебрежение? Нужно верить в человека! Вспомните, что говорил Горький!Николай приподнял голову и сплюнул».22Разумеется, и это все могло иметь место в жизни, все это может быть темой рассказа, но удивляет больше всего, почему молодой автор так старательно выволакивает на свет все грязное, все мрачное, почему не хочет он видеть красоты жизни именно в человеческих взаимоотношениях.Рассказ «Странник» несколько отличается от двух предыдущих. Здесь разоблачение ханжи и лицемера Иоанна, лентяя и бездельника, избравшего своей профессией странничанье, а религию — оправданием своему безделью. Здесь тоже вытащены уродливые стороны жизни, причем далеко не такие распространенные, как в рассказах «На полустанке» и «Некрасивая». Надо ли было об этом писать? Трудно сказать. Во всяком случае не было никакой необходимости перегружать рассказ обилием отвратительно-натуралистических деталей.Натуралистическими деталями перегружена и сцена на реке в неплохом рассказе «Тихое утро».Казаков выискивает в жизни патологически-необычное. Именно этим и можно объяснить появление на свет рассказа «Арктур — гончий пес». Основной герой рассказа — слепой гончий пес Арктур. Слепой гончак удалился в лес и гнал там дичь. Его замечательное чутье помогало ему обнаружить и поднять дичь быстрее, чем любому другому псу. Но настичь дичь Арктур никогда не мог. В конце концов слепой гончак гибнет, наткнувшись на сук засохшей сосны. «Он погиб на охоте, погиб в момент наивысшей страсти, и лучшей смерти для собаки быть не может». Ну что ж, этот авторский вывод может примирить читателя с несколько необычной фабулой рассказа, с несколько необычным его героем. Да, тут мы полностью согласны с Казаковым — смерть во время дела, во время высокого порыва — это почетная смерть не только для гончего пса.Хорош по замыслу и исполнению рассказ «Тэдди», уже знакомый архангельскому читателю по отдельному изданию. Писатель поставил перед собой интересную задачу: показать процесс обучения необходимым знаниям медведя, выросшего в цирке, среди людей. Процесс одичания Тэдди, возвращения его в родную стихию леса автор описывает с великолепным знанием медвежьих повадок. К сожалению, не чувствуется настоящей любви автора к своему герою, как, например, в «Арктуре», и от этого рассказ «Тэдди» проигрывает. Неплохо было бы убрать описание кормежки медведя в цирке падалью. Эта деталь (кстати, совершенно не типичная для содержания зверя в цирке) в рассказе не нужна, а отвращение вызывает.23Наиболее слабыми, на мой взгляд, являются рассказы «Розовые туфли» и «Тихон бешеный». Сапожник из рассказа «Розовые туфли» сделал на заказ для невесты прекрасную обувь. Он работал туфли тщательно и благоговейно, пустил на них самый благородный материал. Когда выяснилось, что заказчик не женится, он продал туфли, заломив несусветную цену — три тысячи рублей. В результате сапожник пропивает эти три тысячи и спивается окончательно. Грустная и ненужная история.24 Загадочен и непонятен образ Тихона в рассказе «Тихон бешеный». Угрюмый гигант-молчальник, сторонящийся людей, — обычный для Казакова герой-отшельник. Но мотивы поступка его загадочны и непонятны. Что именно заставило его пить водку с бывшим купцом Кругловым во время дежурства (Тихон — ночной сторож), по какой причине застрелил он Круглова? Мотивы этих поступков неясны, психологически не оправданы. И рассказ представляет собой нечто крайне патологическое, ненормальное.25На мой взгляд, сейчас нет смысла печатать рассказы бытовые — «На полустанке», «Странник», «Некрасивая», «Розовые туфли» и «Тихон бешеный». Первые три рассказа вообще-то могут быть опубликованы, но только при наличии нескольких других рассказов, более оптимистических и более верно трактующих жизнь.Рассказы же о природе, охоте и зверях — «Никишкины тайны», «Дым», «Ночь», «Арктур — гончий пес» и «Тэдди» могут быть напечатаны. В этом случае книга рассказов будет иметь четкую свою тематику, а автор предстанет перед читателем с более выигрышной для него стороны.И. ЛебензонВторой (или третий) экземпляр машинописи, под текстом заверительная запись: «Редактор Одинцова».