P.L. YUDIN – ARCHIVIST AND RESEARCHER OF THE HISTORY OF THE NORTH CAUCASUS

Full Text

В истории России немало имен, прославивших отечественную историческую науку, но оставшихся при этом малоизвестными для современных исследователей. Одно из таких имен – Павел Львович Юдин (1863-1927), высокообразованный историк и архивист, научное наследие которого до сих пор остается малоизученным. Личность П.Л. Юдина по-своему уникальна: в ней соединились черты казачьего офицера и российского интеллигента, который на высоком профессиональном уровне осуществлял исследовательскую и просвещенческую работу. На наш взгляд, П.Л. Юдин являлся продолжателем историографической традиции, заложенной донским историком В.Д. Сухоруковым. Ценность научного наследия П.Л. Юдина заключается, во-первых, в том, что он ввел в научный оборот важные архивные документы, большая часть из которых не сохранилась до наших дней, и во-вторых, созданный им научный нарратив существенно обогатил историю культуры как казачьего сообщества, так и народов Северного Кавказа.

Изучение жизненного пути П.Л. Юдина дает возможность проследить этапы становления и условия для занятия гуманитарными науками ученых российской провинции в дореволюционный период. В отечественной исторической науке отсутствуют комплексные работы, посвященные общественной деятельности и научному наследию П.Л. Юдина в области изучения терского казачества и народов Северного Кавказа. Кроме того, в настоящее время, на фоне заметного повышения общественного интереса к ситуации на Северном Кавказе, становится очевидной необходимость учета исторического опыта социальной, административной и экономической политики царизма в отношении казачества и народов этого региона в условиях их адаптации к политической, социальной, экономической и культурной системам Российского государства. В этом отношении исследовательская тема приобретает дополнительную актуальность.

Биография и общественно-научная деятельность П.Л. Юдина до сих пор не становились предметом специального монографического исследования. Однако некоторые сведения о нем все же содержатся в работах авторов разных поколений, в-первую очередь, посвященных истории казачества. Основные вехи жизнедеятельности П.Л. Юдина были установлены уже в исторической литературе 1970-1980-х гг.

Павел Львович Юдин родился в 1864 г. в станице Сакмарской Уральского казачьего войска, которая позже стала относиться к Оренбургскому войску. По отцу его предки являлись казаками-старообрядцами, мать была дочерью оренбургского чиновника. В семье имелась домашняя библиотека, детей приобщали к чтению и поощрялось получение ими в будущем образования. Павел сперва обучался в станичной школе, затем в 1881-1883 гг. в Оренбургском казачьем (юнкерском) училище. Нам не известны документы, которые позволяют утверждать, что Юдин на каком-то этапе обучался архивному делу. Скорее всего, он самостоятельно приобрел навыки работы с архивным материалом и благодаря своему трудолюбию, упорству и любви к историко-архивному делу весьма преуспел на этом поприще. По примеру старшего брата, который стал учителем и журналистом-краеведом, Павел Юдин уже в 16 лет опубликовал свою первую статью, посвященную обычаям старообрядцев. Однако следуя примеру отца, отслужившего долгое время в Оренбургском казачьем войске и вышедшего в отставку урядником, П. Юдин начал службу в этом воинском формировании. В 1898 г. он числился хорунжим Оренбургского казачьего войска. Военная и научно-просвещенческая деятельность П.Л. Юдина до 1917 г. протекала в Оренбурге, Самаре, Астрахани и Владикавказе. При этом владикавказский этап его жизни (1910-1923 гг.) был очень плодотворным. П.Л. Юдин сразу включился в работу Терского общества любителей казачьей старины. Происходит его знакомство и тесное взаимодействие с такими авторитетными исследователями истории терского казачества как В.А. Потто, М.А. Караулов, Г.А. Ткачев и др. В этот период некоторые работы Юдина на конкурсах исторических сочинений получили специальные премии указанного научного общества. Активно работая во Владикавказском, Астраханском и Московском архивах, он публикует большое количество разноплановых научных работ: книг, брошюр, статей, очерков, газетных заметок. Значительная их часть была посвящена историческим деятелям: Александру I, Александру II, цесаревичу Николаю Александровичу, А.С. Пушкину, О.А. Ингельстрому, Н.И. Костомарову, А.Н. Плещееву, декабристам и другим. Для автора статьи особый интерес представляют публикации Юдина, посвященные кабардинским князьям Сунчалею Канклычевичу и Александру Бековичу-Черкасскому. По имеющимся подсчетам, библиография трудов П.Л. Юдина насчитывает 750 наименований. При этом он печатался не только на русском и украинском, но и на французском языке. Его работы хорошо знала и ценила просвещенная публика; признанием его научной деятельности явилось получение им в 1895 г. специального пособия от Императорской Академии наук. В последние годы своей жизни П.Л. Юдин заведовал Дагестанским архивным бюро в Махачкале (1923-1925 гг.), а в 1925-1926 гг. занимался научной и архивной работой в Астрахани.

Несмотря на то, что научное творчество П.Л. Юдина по истории казачества и некоторых северокавказских народов относится к позднему имперскому периоду, первые упоминания о нем появились еще до февральской революции 1917 г. В это время работы П.Л. Юдина подверглись источниковедческому анализу в публикациях И.В. Захарьина (Якунина). Прежде всего следует отметить его статью, опубликованную в журнале «Русский архив» в 1902 г. и выполненную в виде ответа на его критические замечания в адрес статьи о В.А. Перовском – оренбургском генерал-губернаторе [Захарьин (Якунин) 1902: 303-305].

Первый научный анализ работ П.Л. Юдина по истории терского казачества был проведен его современником, действительным членом Терского общества любителей казачьей старины Г.А. Ткачевым. В 1912 г. на страницах издававшейся в г. Владикавказе газеты «Терские ведомости» он опубликовал специальную статью, посвященную изучению научной деятельности П.Л. Юдина [Ткачев 1912]. Обосновывая актуальность проделанной работы, Г.А. Ткачев отмечал, что тональность и характер заметок П.Л. Юдина по истории терского казачества, появлявшихся в начале 1910-х гг. во владикавказской периодической печати, вызывал неподдельный интерес у читателей. Рецензент писал: «Приятно видеть, когда над вопросами закипает работа, когда статья за статьей посвящаются им (терским казакам. – К.Д.) и они занимают, так сказать, злободневное место на столбцах печати. Чувствуется что-то живое, полное сил, какой-то подъем сил, слышится биение жизни. В этом отношении нужно сказать большое спасибо и господину Юдину, и лицам, группирующимся около войскового штаба: они будят и поддерживают постоянное внимание и интерес общества к этим вопросам» [Ткачев 1912]. Однако сама эта статья содержит достаточно критическое отношение Г.А. Ткачева к работам П.Л. Юдина по истории терского казачества. В частности, Г.А. Ткачев указывает на ряд неточностей, допущенных П.Л. Юдиным в оценке достоверности сведений, содержащихся в работе И.Д. Попко «Терские казаки со стародавних времен» о времени появления казаков на Кавказе, а также в оценке личности И. Слепцова и его вклада в историю казачества. При этом Г.А. Ткачев в своей работе наглядно показал, что уже в начале XX в. в исторической науке о казачестве наметилось два уровня исследований: эмпирический и теоретический. В этой системе он отводил значимое место квалификации П.Л. Юдина как историка-архивиста. Г.А. Ткачев отмечал, что по результатам разбора фондов Кизлярского архива, хранящегося в то время в Терском архиве в г. Владикавказе, следовало бы поручить П.Л. Юдину специальное задание, которое бы заключалось в «извлечении из-под спуда наших архивов (материалов по истории Терского казачьего войска. – К.Д.) и их печатание» [Ткачев 1912].  При этом рецензент писал, что «теперь, когда им же составленный каталог уже есть, и когда почва уже расчищена, самая пора приступить к этому неотложному делу, а лучше Юдина найти для этой работы работника у нас, мне кажется, невозможно» [Ткачев 1912].   Однако эта рекомендация Г.А. Ткачева так и не была реализована. Нами не обнаружено сборников документов Кизлярского или Астраханского губернского архива по истории казачества, составленных в дореволюционный период под редакцией П.Л. Юдина.

В советское время личность и научное наследие П.Л. Юдина не привлекали особого внимания исследователей. Известный советский кавказовед Е.Н. Кушева в своем фундаментальном труде, посвященном народам Северного Кавказа и их связям с Россией во второй половине XVI – 30-х годах XVII века [Кушева 1963], широко пользуется работами П.Л. Юдина «Мурза Сюнчалей Янглычев» и «Верность кабардинцев русскому престолу в эпоху Смутного времени». Она обращает внимание исследователей на ценность приведенных в них неизданных архивных материалов. Некоторые сведения по исследуемой нами проблематике содержатся в обобщающем труде по истории Северо-Осетинской АССР [История… 1987].  Исторические сведения, относящиеся к началу XX в., позволяют понять особенности той этнокультурной среды, в рамках которой было создано и функционировало Терское общество любителей казачьей старины и развивалась творческая мысль П.Л. Юдина.

В 1970-1980-е гг. были опубликованы несколько очерков астраханского писателя-краеведа А.С. Маркова, посвященные творчеству П.Л. Юдина [Марков 1979; Марков 1988: 200-222]. В одной из его публикаций – «Литератор, историк, архивист», которая основывалась на личных воспоминаниях дочери П.Л. Юдина, записанных через полвека после смерти ее отца и с использованием материалов семейного архива, были обозначены основные этапы жизнедеятельности исследователя [Марков 1979].

В 1990-2000-е гг., следуя ценным советам и историографической традиции, заложенной Е.Н. Кушевой, широко используют документальный материал П.Л. Юдина в своих исследованиях К.Ф. Дзамихов и Б.К. Мальбахов [Мальбахов, Дзамихов 1996]. Некоторые работы П.Л. Юдина по истории кавказских народов были переизданы К.Ф. Дзамиховым в последнее время [Века… 2017; Из документальной… 2019].

Особый интерес научное наследие П.Л. Юдина вызывает у исследователей истории терского казачества. Определенный вклад в изучение этого вопроса внес М.З. Саблиров [Саблиров 2001]. На основе анализа деятельности Терского общества любителей казачьей старины он предпринял попытку показать роль областных просветительских обществ в развитии культуры. Работа М.З. Саблирова основывалось на материалах Центрального государственного архива Республики Северная Осетия-Алания. Он показал обстоятельства учреждения Терского общества любителей казачьей старины, особенности организации его работы, состав и структуру, роль специальных комиссий, работавших в рамках общества по государственному заказу, участие в культурно-массовых мероприятиях, деятельность общества по проведению научных и литературных конкурсов, особенности организации печатного дела. В ходе работы М.З. Саблиров сделал ряд ценных выводов. В частности, он отмечал, что «общество наряду с культурно-просветительской и научной работой разрабатывало программу гармонизации национальных отношений между казаками и народами Северного Кавказа. Она предусматривала установление более тесных политических и культурных отношений между ними, изучение истории и пропаганду среди казачества традиционных обычаев и быта горцев» [Саблиров 2001: 131].

В.А. Колесников, рассматривая историографию истории Хоперского казачьего полка, приводит различные точки зрения авторов начала XX в. по этому вопросу [Колесников 2006]. В частности, он указывает, что в публикациях В.Г. Толстова [Толстов 1900] «основополагающим мотивом является мысль о жертвенности казаков во имя царя и отечества, что примитивизирует концепцию автора и невыгодно отличает его от коллег-современников». В то время как П.П. Короленко [Короленко 1896] и П.Л. Юдин [Юдин 1914b] «уверенно опровергали столь благостную картину, отмечая недовольства и волнения хоперцев в период их перехода на Кавказ в 1777-1778 гг. или массовый протест представителей 1-го Хоперского полка против поголовного переселения в Закубанье в 1861 г.». При этом В.А. Колесников назвал процитированную работу П.Л. Юдина последним из значимых дореволюционных исследований о хоперцах. По его словам, «Павел Львович, несомненно, олицетворял собой исследователя новой генерации казаковедов, его исследовательскую манеру можно с уверенностью определить как приверженную, хотя и спорадическому, стихийному, но критическому позитивизму» [Колесников 2006].

В 2006 г. выходит несколько работ С.А. Мезина, которые дополняют биографию и общественно-научную деятельность П.Л. Юдина отдельными эпизодами [Мезин 2006a; Мезин 2006b].

Некоторые биографические сведения о П.Л. Юдине также нашли свое отражение в публицистической статье Ф. Киреева [Киреев 2010]. В частности, он сообщает о Юдине: «На протяжении многих лет он сотрудничал в столичных журналах «Русская старина», «Русский архив», «Исторический вестник», много писал по казачьей истории и не только. В своих статьях он широко использовал результаты собственных архивных поисков, которым посвятил немало времени. На основе исследований в Астраханском и Кизлярском архивах Юдин написал несколько работ о гребенских казаках. Член Терского общества любителей казачьей старины (ТОЛКС), в 1913 году за «Очерки смутного времени на Кавказе» он получил II премию ТОЛКС. П.Л. Юдин был не чужд журналистике, и, как видно, давно желал издавать свою газету. Еще в 1901 году он предлагал оренбургскому атаману начать издание газеты «Поволжье», но тогда финансы не позволили этого. Поэтому неудивительно, что именно ему, оказавшемуся во Владикавказе в 1917 году, поручили издание газеты «Вперед» [Киреев 2010: 10, 11].

Для оценки вклада П.Л. Юдина в развитие провинциальной архивистики конца ХIХ – начала ХХ века также определенное значение имеют работы, посвященные истории развития архивного дела на Северном Кавказе [Цогоев 2003; Муратова 2017].

В 2011 году выходит специальная статья В.Г. Цогоева, посвященная неизвестным страницам деятельности историка-архивиста П.Л. Юдина во Владикавказе (1910-1914) [Цогоев 2011]. Источниковой базой этой работы стали неопубликованные документы войскового штаба Терского казачьего войска, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Северная Осетия-Алания (г. Владикавказ), а также различные периодические издания: «Терские ведомости», «Сборник Общества любителей казачьей старины», «Записки Терского общества любителей казачьей старины» и др. В.Г. Цогоеву удалось раскрыть многогранную деятельность П.Л. Юдина, позволяющую характеризовать его как одну «из самых заметных фигур русской провинциальной архивистики конца XIX – начала XX века».

В совместной статье К.Ф. Дзамихова и Ф.А. Киржиновой научное наследие Павла Львовича Юдина и его общественная деятельность в Терской области в 1910-1917 гг. подверглись специальному изучению [Дзамихов, Киржинова 2012]. Авторы, опираясь на архивные источники и опубликованные материалы, выявленные в дореволюционной периодике, приходят к обоснованному выводу, что научное наследие П.Л. Юдина позволяет представить важные моменты истории терского казачества в исторической динамике, выявить условия и факторы политических, социальных, экономических и культурных трансформаций в их среде в XVI – начале XIX в. Следуя существующим историографическими оценками, они приходят к заключению, что работы П.Л. Юдина до сих пор по праву занимают видное место в историографии истории терского казачества. Научное наследие Павла Львовича Юдина и его общественная деятельность в Терской области в 1910-1917 гг. также стала предметом анализа в диссертационном исследовании Ф.А. Киржиновой [Киржинова 2012].

Таким образом, приведенный историографический обзор позволяет сделать вывод, что вопросы истории народов Северного Кавказа в научном наследии П.Л. Юдина все еще не стали предметом отдельного исследования. Можно предположить, что работа П.Л. Юдина в Саратове, где он состоял хранителем исторического архива местной ученой архивной комиссии (1902-1910 гг.), а также его исследовательская деятельность в Астраханском архиве (1898-1901 гг. и в 1905 г.) и в архивах Владикавказа (с 1910 г.) позволили ему накапливать исторический материал не только по казачеству, но и по истории северокавказских народов. Кроме того, в исторической литературе имеются свидетельства о работе П.Л. Юдина в архивах Свияжска и Казани, а также разборе им частного архива потомков имеретинских царей.

На высокий профессиональный уровень П.Л. Юдина, неоднократно использованный руководством поволжских губерний и кавказского линейного казачьего войска, обратили внимание и в Нальчикском округе Терской области. На съезде доверенных кабардинского народа обсуждался вопрос о привлечении Юдина к выявлению и публикации архивных документов, к подготовке и изданию научных работ. Так, в  газете «Терские ведомости» за 1913 г. имеется следующее сообщение: «2 января работавший в московских архивах по отысканию материалов к истории Терского к. в., П.Л. Юдин выехал в Москву. На этот раз едет он по поручению доверенных кабардинского народа для работы в Московских архивах по отысканию материалов к истории Кабардинского народа с условием составления по этому поводу особой докладной записки» [ТВ. 1913. № 2]. Через некоторое время «Терские ведомости» сообщили о выходе в свет его работы «Верность кабардинцев русскому престолу в эпоху смутного времени». «Брошюра эта издается на средства кабардинского народа по случаю 300-летия дома Романовых. Издается она в количестве 3300 экз. для раздачи во время юбилейных торжеств школьникам и всем грамотным кабардинцам. Брошюра составлена П.Л. Юдиным на основе документов главного Московского архива министерства иностранных дел. Автор брошюры для этой цели был послан кабардинцами в Москву» [ТВ. 1913. № 2]. Известно, что к юбилейным торжествам к 300-летию дома Романовых было приурочено и издание В.Н. Кудашева «Исторические сведения о кабардинском народе», к которому тоже имел отношение съезд доверенных.

В сформировавшейся на сегодняшний день историографии научного наследия П.Л. Юдина особо подчеркивается его квалификация историка-архивиста. Отличительная особенность его работ заключается в их фундированности выявленными и вводимыми в научный оборот архивными документами, являющимися основным источником исторических исследований. С этой точки зрения П.Л. Юдин выступает как продолжатель традиций, заложенных в российской историографии и кавказоведении С.М. Броневским, П.Г. Бутковым, С.А. Белокуровым, Ад. Берже. К безусловным заслугам Юдина необходимо отнести его роль по разбору и широкому привлечению в своих исследованиях документов провинциальных архивохранилищ. В конце XIX – начале XX в. состояние последних и условия работы в них оставляли желать лучшего. Например, о своей работе в Астраханском губернском архиве П.Л. Юдин писал: «Пол, полки и самые дела были покрыты таким толстым слоем пыли, что не представлялось совершенно никакой возможности рассмотреть по ярлыкам, к какому периоду и учреждению относились они. Поэтому сначала приходилось очищать пыль, а потом лазить по полкам со свечой, чтобы прочитать надписи и отобрать из прочего ненужного хлама дела бывшей губернской канцелярии, единственно представляющие интерес для нашего исследования. В сарае (в описываемый период астраханский архив располагался в неприспособленном помещении на Облунинской площади – К.Д.) не было ни стола, ни стула, и я должен был работать или стоя, или сидя на корточках у единственной двери, тускло освещавшей это архивное хранилище» [ЦГА РСО-Алания. Ф. НСБ. Оп. ОДФ. Д. 1559. Л. 6]. Огромная работа, проделанная Юдиным по разбору фондов Кизлярского архива, который тогда хранился в так называемом Терском архиве г. Владикавказа, была высоко оценена его современником, известным историком и публицистом Г.А. Ткачевым, который считал, что «теперь, когда им же составленный каталог уже есть, и когда почва уже расчищена, самая пора приступить к этому неотложному делу, а лучше Юдина найти для этой работы работника у нас, мне кажется, невозможно» [Ткачев 1912]. Другой известный русский исследователь начала XX в. В.Р. Апухтин также проявлял большой интерес к работам П.Л. Юдина. В своем письме к общественному деятелю и историку казачества М.А. Караулову он объяснял это следующим образом: «Сегодня из газеты «Терек» узнал о существовании Терского общества любителей казачьей старины, а в справочной книге увидел «Календарь Терской области» за 1911 г. В настоящее время я обрабатываю для издания многочисленный материал, выбранный мною из Московских и Санкт-Петербургских архивов по вопросу о сношении России с Кабардой с XVI по XVIII вв. Работа эта явится отчасти продолжением и дополнением напечатанной части документов в труде С.А. Белокурова «Сношение России с Кавказом (до 1614 г.), но главным образом даст совершенно новые по данному вопросу сведения с 1614 по конец XVIII  в. Вам, как работающему на поприще истории Гребенских и Волжских казаков, наверное, хорошо известно, что история кабардинцев тесно связана с историей терцев. В моих архивных работах мне попадалось много интересных первоисточников о гребенских, главным образом, казаках. Для образца я сделаю небольшие выборки (копии и кальки с документов). Если вы изволите мне разрешить, то 2-го июля, когда, как сообщалось в газете очередное заседание общества, я могу приехать во Владикавказ и сделать краткое сообщение на тему: «Материалы для истории сношений России с Кабардой в XVII в. с вопросом о гребенских казаках» … Меня очень интересует доклад об астраханских архивах П.Л. Юдина; в котором должны быть сведения о гребенских казаках и о кабардинцах. Не найду ли я что-либо о Кабарде за XIX столетие во Владикавказском областном архиве ...» [ЦГА РСО-Алания. Ф. 203. Оп.1. Д. 8. Л. 47]. Очевидно, что многие профессиональные российские историки осознавали важность и значение не только московских и петербургских, но и таких провинциальных архивов как Астраханский губернский, Владикавказский областной и др. Сам П.Л. Юдин неоднократно подчеркивал ценность Астраханского архивохранилища: «… до присоединения к России Грузии Астрахань играла громадную роль не только в организации казачьих войск и устройстве Кавказа, но и в наших сношениях с Персией, Хивой, Мингрелией, Имеретией, царем Кахетинско-Картлийским, Кубанским сераскирос и даже с отдаленным и чересполосным Крымом»  [Юдин 1911: 2]. П.Л. Юдин отчетливо представлял, что после административных преобразований на юге империи, с момента образования самостоятельной Астраханской губернии в 1719 г. именно здесь откладывался огромный комплекс документации по административному и военному управлению территорией и ключевыми крепостями-форпостами в Предкавказье и на Центральном Кавказе (Терки, Святой Крест, Кизляр и Моздок и т.д.). Поэтому П.Л. Юдин полагал, что в «архивах Астрахани должны были сохраниться такие документы, которые в столичные учреждения могли не попасть» [Юдин 1911: 2]. «С уверенностью могу сказать, – писал он, – что из астраханского архива извлечено все, что можно было позаимствовать оттуда не только для истории Терского казачьего войска и заселения Северного Кавказа, но даже из прошлого Запорожского и Кубанского казачеств, о наших сношениях с Персией, Грузией, Крымом, покорение Дагестана, о татарских и калмыцких ордах и горских племенах» [ЦГА РСО-Алания. Ф. НСБ. Оп. ОДФ. Д. 1559. Л. 7].

П.Л. Юдин, являясь по жизни великим тружеником и добросовестным исследователем, в своих публикациях бил тревогу по поводу условий хранения документов в провинциальных архивах, которые ведут к невосполнимой утрате исторического наследия. Сам он за три месяца работы в Астраханском губернском архиве просмотрел 519 вязок (папок), которые включали в себя 24530 дел, и сделал 202 выписки по исследуемой теме; за 10 месяцев – 1055 вязок в количестве 40252 дел и сделал 982 извлечения приблизительно из 2000 документов, которые охватывали период с 1708 по 1836 гг. [ЦГА РСО-Алания. Ф. НСБ. Оп. ОДФ. Д. 1559. Л. 7]. Впечатляющей по объему была и работа Юдина в архивах г. Владикавказа. По сути, им были разобраны материалы двух архивохранилищ: архива бывшего Кизлярского комендантского управления (он насчитывал 800 объемистых дел в 477 вязках) и архива Кизлярских гражданских учреждений (в нем было 353 вязки, которые насчитывали 21229 дел). По свидетельству П.Л. Юдина, по истории народов Северного Кавказа было отобрано для хранения 1238 дел в 25 вязках [Юдин 1912a: 7]. По результатам этой работы историком-архивистом были составлены 3 описи объемом 83 «писчих листа», что соответствовало 353 страницам, с приложением карточного каталога, разделенного на 116 отделов. При оформлении учетных документов он пользовался своим дневником, в котором аккуратно отмечал «число просмотренных дел, с указанием годов и последовательной нумерации вязок». На каждый документ П.Л. Юдин оформлял отдельную карточку с аннотацией. В частности, он отмечал: «На отысканных документах я ставил в левом верхнем углу номер выписки и номер вязки. Эти же номера писались и на составленных карточках, представлявших собой короткое содержание извлеченного документа». Однотипные документы объединялись в одну карточку. «Дневник и карточки, – отмечал Юдин, – это система, которой я неуклонно держался от начала до конца» [ЦГА РСО-Алания. Фонд Ф. 54. Оп. 5. Д. 4576. Л. 153].

Материалы, выявленные в Астраханском архиве, в систематизированном виде, с тремя составленными указателями также были переданы им в штаб Терского Казачьего войска. «Первый из них – опись валовая (пошкапная) с последовательной нумерацией выписок, показывающей в каком порядке документы отыскивались; второй – опись хронологическая – дает указание о количестве и качестве материала по годам; третий указатель – карточный каталог – систематизирован по отделам в алфавитном порядке» [Юдин 1911: 31-32; Юдин 1912b: 21-31; ЦГА РСО-Алания. Ф. 54. Оп. 5. Д. 4576. Л. 153]. Этот каталог для своего времени являлся образцом высокого профессионализма в архивном деле, а сегодня специалисты считают его ценным историческим источником.

О прекрасной систематизации и высокой информативности составленного каталога свидетельствуют заголовки документов в описях:

20) Кабарда Большая и Малая. Кабардинцы. Набеги их. Служба. Грамоты им. Сношения с Крымом и Кубанью. Претензии на постройку Моздока;

28) Крым и крымцы. Набеги их на казачьи и горские поселения. Сношения с Крымом пограничных начальников. Подговоры горцев и кабардинцев на Россию. Из-за Моздока;

29) Кубанцы. Набеги их. Сношения с Крымом. Побеги за Кубань гребенцов и Терцев. Некрасовцы;

48) Терки, город и крепость. Терский гарнизон. Терские служилые люди. Иноземцы. Терский редут. Перевод гарнизона в крепость Святого Креста, а потом на фельдшанец на Аксае;

50) Терское Кизлярское войско (1-й пакет – 1737-1767 гг.). Служба. Набеги горцев. Причисление астраханских казаков. Князь Черкасский, полковник Шелдяков, майоры Барковский, Киреев, Мещеряков, Горич. Возка провианта. Почтовая гоньба. Жалование и провиант. Численность войска;

51) Терекско-Кизлярское войско (1770-1803). Командирование офицеров в Кабарду и к горцам с грамотами и для разведки. Рубка лесов. Отпуск вина. Ловля рыбы. Сидка водки. Отвод земель. Статистическое описание войска;

55) Турция, сношения с нею. Замыслы ея. Из-за Моздока;

59) Чеченцы. Набеги их. Сношения с Крымом. Грамоты. Жалование;

60) Шамхал (или Шавкал). Тарковский. Набеги его подданных на линию. Сношения с ними. Замыслы его [Юдин 1911: 32-43].

Именно в фондах Кизлярского архива, находившегося тогда во Владикавказе, П.Л. Юдин обнаружил интересное дело о Шейхе-Мансуре (Ушурме), которое стало основой одной из его специальных работ [Юдин 1914a].

П.Л. Юдин относился к тому небольшому кругу дореволюционных авторов (С.М. Броневский, П.Г. Бутков, С.А. Белокуров), которые работали с документами Московского архива Министерства иностранных дел Российской империи. Многие из них дошли до нас через его работы. Также копии документов сохранились в личной библиотеке Юдина, которая насчитывала свыше 32 тыс. книг и 2 тыс. рукописей на русском и иностранных языках, тематически посвященные X–XVIII вв. Историк широко опирался на сборники документов, изданные в XIX – начале XX в. Среди них – «Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией», «Акты Кавказской археографической комиссии», «Сношения России с Кавказом» С.А. Белокурова, «Материалы для новой истории Кавказа» П.Г. Буткова и другие. В своих работах П.Л. Юдин часто ссылается на фонд «Кабардинские дела» Московского архива МИД. Именно работа в Московском архиве Министерства иностранных дел позволила Юдину собрать ценный материал по истории Смутного времени, о восстании Ивана Заруцкого и попытках втянуть в него гребенских казаков, кабардинцев, других горцев и организации крупномасштабного движения против Московской власти и новой династии.

Таким образом, в начале XX в. П.Л. Юдин являлся не только интересным исследователем истории казачества и северокавказских народов, но и высоко профессиональным архивистом, благодаря деятельности которого многие бесценные документы сохранились, были введены в оборот и дошли до сегодняшних дней. В одной из своих работ. П.Л. Юдин отмечал: «Среди дел последнего (т.е. Кизлярского комендантского управления – К.Д.) попадается также много интересных и притом не известных сведений» [Юдин 1911: 44; Юдин 1912b: 21-31]. «Дополняя данные Астраханского архива, – писал он, – материалы архива Кизлярского дают много новых неизвестных сведений и немало таких мелких указаний, которые на первый взгляд иногда кажутся как бы незначительными и совсем не имеющими никакой ценности, но, тем не менее, в общей массе, в сопоставлении с другими документами и фактами, они подробнее и картиннее оттеняют то или иное совершившееся событие, чем много способствуют к большему выяснению быта, нравов, обычаев и других особенностей повседневной будничной и боевой казачьей жизни»  [Юдин 1912a: 7].

В заключение необходимо указать, что в недавно изданный сборник «Из документальной истории Кавказа: кабардино-русские отношения XVI-XVIII веков в работах П. Юдина» вошли работы исследователя, в которых прямо или опосредовано отражена проблема кабардино-русских отношений указанной эпохи [Из документальной… 2019]. В имперской историографии он одним из первых опубликовал материалы о военно-политическом союзничестве Кабарды и Российского государства. В современной историографии отмечается оригинальная для своего времени методика построения П.Л. Юдиным своих научных исследований, основанная на выявлении широкого круга архивных документов, многие из которых впервые вводились в научный оборот. Можно говорить о стремлении историка рассматривать исторический процесс/события в их взаимосвязи и взаимообусловленности в конкретно-историческом контексте, т.е. следование принципу историзма. Очень важно, что он смог предложить и собственную систему классификации архивных документов. Безусловной заслугой П.Л. Юдина, на наш взгляд, является предложенный им образец изучения истории народов региона в контексте крупных исторических событий общероссийского и международного масштаба. Полагаем, что его работы по истории Смуты в региональном измерении, а также по проблемам взаимоотношений России с народами Северного Кавказа представляют интерес и для современной исторической науки.

About the authors

K. F. DZAMIKHOV

The Institute for the Humanities Research – Affiliated of the Federal State Budgetary Scientific Establishment «Federal Scientific Center «Kabardian-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences»

Author for correspondence.
Email: kbigi@mail.ru

References

Supplementary files