Problems of existence of the Adygean language among the adygean youth: on the example of comparison of urban and rural students in the city of Maikop

Full Text

Введение Одной из наиболее острых проблем в вопросе сохранности, а также разви-тии культур различных народов России остается сбережение языков. Эта про-блема является не только общероссийской, на также и общечеловеческой. Уро-вень владения, частота и глубина использования языка своей этнической группы имеет принципиальное значение для сохранения этнической идентичности, са-мосознания и этнической общности. С конца 80-х гг. прошлого века, по всей стране усилились национальные движения, выступающие как за сохранение идентичности, культуры, так и за сохранение миноритарных языков. Тем не ме-нее, изменившиеся условия жизни, в частности активная урбанизация населения, вытекающая из усиления миграционных потоков, унификация образа жизни и постоянное изменение этнической структуры регионов ведут к снижению часто-ты использования языков этнических меньшинств. Эти процессы остаются акту-альными для множества регионов мира, России и, в частности, для Республики Адыгея. В средствах массовой информации постоянно появляются записи о бед-ственном положении адыгейского языка, о том, что он находится под угрозой исчезновения. С подобной риторикой можно столкнуться и в социальных се-тях . При этом часто указывается, что в городе адыгейские дети реже и хуже владеют адыгейским языком, в то время как среди детей, живущих в сельской местности, ситуация диаметрально противоположна. Давая свою оценку, ЮНЕ-СКО классифицирует адыгейский язык как «уязвимый», т.е. «большинство детей говорят на этом языке, но он может быть ограничен определенными областями (например, домом)» . В рамках этой работы будут рассмотрены сферы, в которых адыгейская студенческая молодежь использует адыгейский язык. Для сравнения взяты сту-денты, родившиеся в городской и сельской местности. Научная разработанность темы Исследователи языковых процессов в Адыгее отмечали, что из адыгейского языка выпали «целые пласты лексики», а сам язык стал средством преимуще-ственно домашнего, т.е. бытового общения [Унарокова и др. 2017: 128-129]. А основным местом употребления адыгейского языка являются места компактного проживания адыгов [Цветков 2018: 489]. Н.А. Хамерзокова отмечает наблюда-ющуюся среди абитуриентов Факультета адыгейской филологии и культуры АГУ тенденцию, заключающуюся в ухудшающемся владении адыгейским язы-ком. Помимо этого, она указывает на устаревание имеющихся учебников ады-гейского языка, которые не учитывают новые условия преподавания. Все это, в купе негативно влияет на преподавание и усвоение материалов по адыгейскому языку и литературе [Хамерзокова 2018: 9-12]. Н.А. Кузнецов указывает на про-исходящий в Адыгее «сдвиг» адыгейского языка, т.е. постепенный переход ады-гейского населения на русский язык [Кузнецов 2021: 115]. Это подтверждают данные адыгейских социологов, которые указывают на то, что адыгейский язык в основном используется в бытовой сфере [Ханаху и др. 2018: 292]. Помимо этого, исследователи языковых процессов в Адыгее занимаются вопросами взаимосвязи языка и идентичности, потенциалом для расширения сфер применения адыгейского языка заключающихся по мнению Р.Д. Хунагова, З.А. Жаде, С.А. Ляушевой в усилении позиций последнего в интернете, под-держке издательской деятельности на адыгейском языке, подготовке новых ме-тодических подходов к его преподаванию и прочее [Хунагов и др. 2022]. Перед рассмотрением вопросов, связанных с языковыми компетенциями, стоит сказать, что на них сказываются условия различного характера: внешнего и внутреннего. М.Н. Губогло указывал, что влияние внешних условий, т.е. мак-росреды обусловлены экономическими, политическими, государственными, идеологическими и прочими факторами, способными воздействовать на языко-вую ситуацию напрямую и косвенно. Но, «Не упускаются из вида и индивиду-альные, личностные характеристики носителей двуязычия» [Губогло 1998: 110]. К последним относятся национальность, образование, пол и прочее. В рамках этой работы, преимущественно будет рассмотрено воздействие условий макро-среды. В целом, вопросы функционирования адыгейского языка в Адыгее разрабо-таны достаточно широко. Среди исследователей есть некоторый консенсус, за-ключающийся в признании достаточно уязвимого положения адыгейского языка и сокращения сфер его применения. Тем не менее, специализированных иссле-дований использования адыгейского языка городской и сельской частью адыгей-ского населения Адыгеи нет. Про исследование Эмпирической основой этого исследования являются, материалы этносо-циологического опроса студенческой молодежи в г. Майкоп в 2021 г. проведен-ного в АГУ, МГТУ, МГГТК АГУ и АПК им. Х. Андрухаева. В рамках исследо-вания было опрошено 320 адыгейцев, из которых 44 % являются мужчинами, а 56 % женщинами. Половина респондентов – родились в городе (50 %), а 42 % в сельской местности. 7 % опрошенных указали только название региона, 1 % во-все указали место рождения. Респондентам было предложено ответить на блок вопросов, посвященных тому, какими языками они владеют, уровню владения этими языками, какими из них они пользуются при общении дома, на работе или учебе, а также на улице. Основной целью опроса являлось выявление языковых компетенций и языково-го поведения адыгейской студенческой молодежи. В настоящей же работе будут сравниваться ответы на вопрос «На каких языках Вы говорите с окружающими дома, на работе/учёбе, на улице?», которые были даны респондентами, родив-шимися в городе и сельской местности. Полученные данные являются иллю-стративным материалом, позволяющим провести анализ причин, из которых проистекает разница в бытовании языка между обеими группами. Полученные результаты Полученные результаты указывают на то, что примерно половина респон-дентов общаются дома на адыгейском языке. Треть указала «русский и адыгей-ский языки». Только русский язык в роли языка для домашнего общения ис-пользует почти одна пятая. Также, по 4 % указало кабардино-черкесский и дру-гие языки (диагр. 1). Среди студентов, родившихся в городе 24 % разговарива-ют дома исключительно на адыгейском языке (диагр. 1). Доля сельчан в этом отношении значительно выше и составляет 70 %. На русском и адыгейском язы-ках среди горожан дома общается 42 %. Такой же ответ дало менее четвертой части респондентов, родившихся в сельской местности, что вдвое меньше, чем в предыдущей группе. Наибольшие различия между горожанами и сельчанами заметны по использованию в быту русского языка: треть горожан, против 5 % сельчан разговаривают в указанной ситуации на русском языке, т.е. в шесть раз меньше чем в первой группе. Кабардино-черкесский язык указало 3 % родив-шихся в городе и 2 % в селе, а другие языки – 4 % и 1 % соответственно (диагр. 1). Как отметили сами респонденты, на работе/учебе они общаются преимуще-ственно на русском языке – 66 %. Менее трети опрошенных используют адыгей-ский и русский языки совместно (диагр. 2). А адыгейский и другие языки указа-ло по 2% респондентов, кабардино-черкесский всего лишь 1% (диагр. 2). Замет-но, что для городской молодежи не характерно использование адыгейского язы-ка в указанной сфере. Русский же язык, в указанной группе, употребляет 73 % опрошенных. Доля сельской молодежи, использующей на работе или учебе ис-ключительно русский язык на 18 процентных пунктов ниже, а доля говорящих в этих условиях на адыгейском языке крайне мала (диагр. 2). Значительная часть опрошенных говорит на адыгейском и русском языках совместно – 38 % сель-чан и 25 % горожан. Среди обеих групп по 1 % отметили, что используют ка-бардино-черкесский. Только среди городской молодежи наблюдается группа, общающаяся на других языках на работе и/или учебе – 4 % (диагр. 2). Половина респондентов указала в качестве языка уличного общения рус-ский язык. Комбинацию из адыгейского и русского языков использует более трети – 36 %. Адыгейский отдельно указало 8 % опрошенных. Кабардино-черкесский, как и другие языки только 2 % (диагр. 3). Участники опроса редко используют исключительно адыгейский язык на улице, вне зависимости от того родились они в городе или селе – 3 % и 14 % соответственно. Адыгейский и русский языки вместе, в ответах опрошенных встречаются чаще. Тем не менее, доля сельчан заметно выше – 46 %, против 29 % у городской молодежи. Рус-ский же язык чаще встречался в ответах горожан – 63 %, в то время как среди сельчан этот показатель почти вдвое ниже – 34 % (диагр. 3). По 2 % опрошен-ных в обоих группах указало, что используют при общении на улице кабардино-черкесский язык. На других языках разговаривает только городская молодежь – 3 %. Диаграмма 1. Языки, которые респонденты используют при домашнем общении (в %) Диаграмма 2. Языки, которые респонденты используют при общении на работе/учебе (в %) Диаграмма 3. Языки, которые респонденты используют при общении на улице (в %) Сравнение с результатами других исследований Если сравнить полученные результаты с итогами социологического опроса проведенного в Адыгее Т.Л. Пятаковой, то заметна разница: «Отрадно было за-фиксировать факт значительного увеличения процента респондентов-адыгов, говорящих на адыгейском языке в школе (на работе) – 32 %, в предыдущих ис-следованиях мы фиксировали всего 1 %» [Пятакова 2011: 61]. В нашем этносо-циологическом исследовании 2021 г. этот показатель составил 2 % (говорящих на учебе или работе на адыгейском языке) и еще 30 % употребляющих оба гос-ударственных языка. Можно предположить, что эта разница является следстви-ем проведенного нами разделения между вариантами «адыгейский» и «адыгей-ский и русский», которые были посчитаны как отдельные варианты. Описывая результаты социологического исследования, посвященного современному со-стоянию адыгейского языка в Адыгее, З.Х. Гучетль отмечает, что аульские дети, т.е. дети, проживающие в моноэтничной среде не всегда способны перевести не-которые «широко употребляемые слова» [Гучетль 2021: 203-204]. Т.е. в этом случае, также делается акцент на этническом составе окружения, которое непо-средственно влияет на языковые практики: «Если в населенных пунктах с моно-этническим населением у школьников имеются столь существенные пробелы в знании языка, то у жителей населенных пунктов, в которых доминирует рус-ский, знания адыгейского языка еще хуже» [Гучетль 2021: 203-204]. Преобладание «национального языка», т.е. не русского языка, в среде сель-ской молодежи отмечалось не только в Адыгее. Исследуя особенности языко-вой жизни среди татар в различных уголках Советского Союза, М.Н. Губогло пришел к выводу: «В сельской местности случаи сохранения родного языка встречаются у татар гораздо чаще, чем в городской» [Губогло 1969: 20]. Р.А. Старченко и В.В. Степанов указали на то, что среди крымских татар, прожива-ющих в сельской местности, крымско-татарский язык более заметен [Старченко и др. 2017: 206]. Р.И. Зинурова описывая ситуацию в языковой жизни Татарста-на приходит к выводу, что татарская молодежь владеет татарским языком меньше, чем татарское население в целом. Она считает, что подобная ситуация может быть связана с тем, что: «…старшее поколение татар, прошедшее этап первичной этнической социализации в татароязычной среде (как в семье, так и в группе сверстников) в абсолютном своем большинстве владеют родным язы-ком» [Зинурова 2004: 307]. Т.е. социализация в татароязычной среде обуслав-ливает более высокий уровень владения татарским языком среди старшего по-коления татар. Из приведенных материалов видно, что в полиэтничных регионах, нерус-ское население, проживающее в сельской местности лучше городского, владеет условным «языком своей национальности». Причем, эта ситуация не является уникальной. Причины в различиях владения адыгейским языком между городской и сельской молодежью Можно выделить три значимые причины заметного различия в бытовании адыгейского языка между городской и сельской адыгейской молодежью: 1. Раз-ница во владении языком; 2. Экономические условия; 3. Моноэтничность сель-ской и полиэтничность городской сред. Как показали результаты массового опроса адыгейской студенческой моло-дежи в г. Майкоп, адыгейским языком владеет 96 % выходцев из села и 74 % студентов, родившихся в городе, при этом, сельчане значительно чаще владеют адыгейским языком на более высоком уровне, нежели горожане [Донежук 2021: 78,79]. Эти данные указывают на принципиальное различие во владении адыгей-ским языком между городом и селом, которое в конечном счете будет сказы-ваться на языковой практике. Тот факт, что значительная часть населения Адыгеи ежедневно выезжает на заработки в Краснодарский край, указывает на существующие непростые эконо-мические условия в республике. Так, по данным Федеральной службы государ-ственной статистики, только в одном 2018 г. 17 % трудящегося населения Ады-геи занималась трудовой деятельностью в других субъектах федерации . Заме-чу, что к этим цифрам стоит относиться с определенной долей скептицизма, т.к. часто встречается практика, при которой часть населения трудится неофициаль-но. Подобная трудовая миграция связана с тем, что в Адыгее одни из самых низких показателей среднемесячной номинальной зарплаты по ЮФО, в то время как Краснодарский край по этим показателям занимает лидирующие позиции . Также, заметно отсутствие в Адыгее сложных и наукоемких производств [Рес-публика 2021: 47]. Т.е. рынок труда в республике является узким как в отноше-нии номинальных зарплат, так и сфер трудовой деятельности. Последнее замет-но в разрезе миграционных процессов в регионе. С. Курижева являющаяся Ру-ководителем Управления федеральной службы государственной статистики по Краснодарскому краю и Республике Адыгея отмечала, что: «В подгруппе «лица, имеющие ученую степень» наблюдается миграционная убыль, в группе «уро-вень образования не указан» число выбывших в 2,8 раза превышает число при-бывших» . Если рассмотреть этническую структуру населения Адыгеи, то заметно, что 41 % адыгейцев проживает в городах, а 59 % в сельской местности . В Майкопе доля адыгейского населения составляет всего 17 %. В районах с самой большой долей адыгейцев картина значительно отличается: Тахтамукайский р-он – 32 %; Кошехабльский р-он – 40 %; Шовгеновский р-он – 62 % адыгейцев; Теучежский р-он – 64 % . При этом, здесь не учитывается тот факт, что в аулах доля ады-гейцев значительно выше, а русское население преимущественно проживает в селах и станицах. Помимо этого, поиск рабочих мест часто приводит к переезду в города или населенные пункты, находящиеся рядом с ними [ПМА №2]. Учет же лиц, сменивших таким образом место жительства, затрудняется съемом квартир и тем фактом, что в последующих переписях они и дальше будут учи-тываться по месту регистрации, а не фактического места проживания. В Адыгее наблюдается медленное «старение» структуры сельского населе-ния и постепенное «омоложение» городского. Это непосредственным образом вытекает из постепенного оттока молодежи из сельской местности в город. Как следствие, на 2010 г. доля адыгейцев, живущих в городе в возрасте от 15 до 29 лет в Адыгее, составляла 27%, что выше общероссийских показателей . Подоб-ное положение связано с экономическими факторами, такими как безработица, низкие заработные платы и узость рынка труда, которые приводят к оттоку тру-доспособного населения в города или заставляют работать за пределами рес-публики в полиэтничном окружении. Тем самым проблемы экономического ха-рактера способствуют тому, чтобы адыгейская молодежь жила и работала в условиях, где применение адыгейского языка возможно исключительно при до-машнем общении. Этнодемографическая структура населения в контексте данного исследова-ния является определяющей, т.к. важным условием бытования языков, частоты и глубины их применения является моноэтничность или полиэтничность среды. М.Н. Губогло в 1969 г. характеризуя языковые процессы среди татар в Казах-ской ССР, писал: «…чем больше превосходит инонациональная среда числен-ность татар, тем скорее татары приобщаются к русскому языку» и далее: «…чем меньшую долю составляют татары среди коренного казахского населения, тем большее число татар приобщается к казахскому языку, указывая его своим род-ным языком» [Губогло 1969: 28]. Это объясняется тем, что трудовая и учебная деятельность в иноязычном окружении обуславливает использование общего языка. В роли такого, в Адыгее, выступает русский язык. И.Л. Бабич на примере причерноморских шапсугов указывает на взаимосвязь между этнической струк-турой окружения и сферах использования шапсугского языка: «Безусловно, в аулах с преобладающим шапсугским населением бытование шапсугского языка значительно шире, чем в смешанных поселках. Однако количество смешанных по составу населенных пунктов в Причерноморье неуклонно увеличивается, а сфера применения шапсугского языка сокращается» [Бабич 2019: 153]. Т.е., при проживании в полиэтничном окружении, к примеру, в г. Майкоп, необходи-мость использования русского языка значительно повышается, а возможность применения адыгейского языка сокращается. Вместе с этим, единственной сферой доступной для адыгейского языка остается не офицальное, межличностное общение, преимущественно в семье. На это указывает В.А. Кожемякина: «Наиболее интенсивно адыгейский язык функ-ционирует в неофициальных, не регламентируемых государством сферах обще-ния. Межличностное общение между адыгейцами в различных ситуациях – се-мья, транспорт, дружеское общение и т.д. – происходит, как правило, на ады-гейском языке (при условии, что все собеседники – адыгейцы)» [Кожемякина 2008: 91]. Наиболее важным для сохранения адыгейского языка видится расши-рение сфер и частоты его применения. К такому же выводу на примере Татар-стана приходит Р.И. Зинурова: «Видимый уровень проблемы заключается в максимальном внедрении татарского языка в различные сферы жизнедеятельно-сти татарского общества…» [Зинурова 2004: 309]. Также, она отмечает, что: «Концептуальным положением, на котором базируется этноязыковая социали-зация личности в образовательном процессе, является создание активной нацио-нальной языковой среды и использование ее педагогических возможностей» [Зинурова 2004: 337]. Стоит оговориться, что причины, приводящие к сокращению сфер где мо-жет применяться адыгейский язык более многочисленны. Среди них нехватка учебных часов, выделяемых для изучения адыгейского языка [Цветков 2018: 492-493]. Также, вызывает большие вопросы понятие «носитель языка» регла-ментирующие преподавание адыгейского языка в школе: «Один из экспертов указал на то, что Закон Республики Адыгея от 27 декабря 2013 г. «Об образова-нии в Республике Адыгея», регулирующий преподавание адыгейского языка, содержит норму, требующую уточнения. В Законе говорится о том, что в обра-зовательных организациях основного общего и среднего образования, имеющих государственную аккредитацию, изучение адыгейского языка является обяза-тельным для носителей языка. На практике под понятие «носитель языка» попа-дают, в основном, дети адыгейской национальности. Однако носителями языка могут быть дети иных национальностей, в то время как дети адыгейской нацио-нальности могут не знать языка, т. е., могут не являться носителями языка. Кроме того, уровень знания детьми адыгейского языка может колебаться в больших интервалах, что затрудняет понимание и практическое использование нормы «носитель языка». Таким образом, указанная норма требует уточнения» [Цветков 2018: 492]. Имеются сложности с самим преподаванием адыгейского языка в классе, где дети могут владеть им на различном уровне [Гучетль 2021: 202]. Тем не менее, главными видятся освещенные выше экономическая ситуа-ция и связанная с этим смена моноэтничного окружения на полиэтничное. Ведь, как метко заметил М.Н. Губогло: «Сфера действия «своих» языков замыкается в основном домашним бытом, в то время как второй язык получает монопольные права на все остальное. В недрах рассматриваемого типа двуязычия не возника-ет проблема выбора (естественного или искусственного) языка как средства межнациональных общений. Язык для такой роли подсказывается самой жиз-нью» [Губогло 1998: 64-65]. Тем самым можно сказать, что изменения в эконо-мике и связанных с ней общественной жизнью, социальными связями создают специфические условия, мешающие работе по сохранению адыгейского языка. И тут, сами условия диктуют то на каком языке будет вестись общение. Несмотря на это, в Адыгее проводится большая работа, направленная на сохранение адыгейского языка и расширение сферы его бытования. В качестве примера можно выделить создание консультативного органа - Совета по ады-гейскому языку при Главе Республики Адыгея, а также Проектного офиса по изучению и сохранению адыгейского языка на базе АРИГИ, проведение ежегод-ных акций «Адыгэ диктант» приуроченных ко Дню адыгейского языка и пись-менности [Хунагов и др. 2022: 261]. Создаются новые учебные пособия по ады-гейскому языку для общеобразовательных школ [ПМА № 1]. Автономная не-коммерческая организация «Черкесская медиаплатформа" занимается созданием контента на адыгейском языке, а также переводами мультипликационных филь-мов для детей на адыгейский язык [ПМА № 3]. В 15 детских садах Республики Адыгея в пилотном формате ведется преподавание адыгейского языка [ПМА № 3]. Выводы Основной сферой бытования адыгейского языка среди адыгейской студен-ческой молодежи является домашнее общение. Сравнение же респондентов го-рожан и сельчан показало, что последние значительно чаще используют адыгей-ский язык, а также «адыгейский и русский» языки при общении в разных сферах деятельности. Только небольшая часть городской молодежи разговаривает дома на адыгейском языке. Это объясняется особенностями языковых компетенций в рассматриваемых группах: молодежь, родившаяся в городе заметно реже, ука-зывала что владеет адыгейским языком, нежели сельская. При этом сам уровень владения заметно ниже. Но решающее значение имеет моноэтничность или же полиэтничность среды, т.к. с этим условием связан процесс первичной социали-зации и овладения языком в детстве. В будущем, от структуры этнического окружения будет зависеть частота и глубина использования языка, которая бу-дет опрокидываться в семейную жизнь. Т.е. в разрезе этой работы наибольшее значение имеют причины вызывающие указанную разницу в бытовании адыгей-ского языка между городской и сельской молодежью, а также то как эти причи-ны в дальнейшем будут нивелировать имеющиеся различия. Исходя из этого, можно сказать следующее: без создания рабочих мест в сельской местности, улучшения условий жизни, в том числе и в культурном от-ношении, видимых изменений в сохранении адыгейского языка не будет. Только достаточно компактное проживание адыгейцев, в купе с созданием моноэтнич-ных коллективов, где будет возможно разностороннее использования языка, может положительно повлиять на положение адыгейского языка. Тем не менее, как было сказано выше, подобные изменения крайне маловероятны, т.к. они должны представлять из себя сложный комплекс мероприятий. А в имеющихся условиях недостатка вакансий на местах, и связанных с этим трудовых мигра-ций, положительных изменений в статусе и действительном бытовании адыгей-ского языка не предвидится.

About the authors

Murat Yu. Donezhuk

Institute of Ethnology and Anthropology. N.N. Miklukho-Maclay of the Russian Academy of Sciences

Email: donezhuk.murat@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-6571-1642

References

Supplementary files