Features of representation of the concept bauur in the Karachay-Balkarian language picture of the world

全文:

Введение

Одной из актуальных задач современной лингвистической науки является изучение национально-культурной специфики народа и ценностного восприятия окружающей действительности, отраженных в языке. В этом отношении особая роль отводится такому феномену, как концепт, который традиционно интерпретируется в качестве сгустка «культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека», «основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов 1997: 40, 41].

Картина мира этноса, главным образом, получает свое выражение в его языковой системе. Вследствие того, что язык представляет собой средство передачи информации, языковая картина мира может быть вербализована через различные концепты, репрезентирующие те или иные элементы, образы действительности. В зависимости от внеязыковых факторов, таких, как история развития народа, этические и нравственные особенности, ареал проживания, каждый этнос создает свой, отличный от других, но в то же время имеющий сходные с ними черты, образ мира.

Концепт ПЕЧЕНЬ занимает одно из основных мест в национальной системе концептов любого народа. Следует также отметить, что ментальная составляющая данного концепта представляет собой некоторые ценностные ориентиры народа. Особенность репрезентации концепта БАУУР заключается в антропологическом и психологическом его характере, так как данная лексема указывает на особенности характера, психические состояния и переживания человека.

В карачаево-балкарском языке, как и во многих тюркских языках, лексема бауур (печень), кроме прямого значения (орган человеческого тела) обладает и переносными значениями. В своем прямом значении, с медицинской точки зрения, печень – один из основных органов человека, служащий своего рода фильтром, преобразующим поступающую из желудка пищу в чистую кровь, которая снабжает организм энергией, также она способна к восстановлению (регенерации).

Проблема репрезентации концепта БАУУР в тюркских языках до сих пор остается малоизученной. Некоторые вопросы, связанные с данной проблематикой, в различных родственных языках прямо или косвенно затронуты в статьях [Сабитова 2011; Саньярова 2008; Пачаи 2022; Тагаев и др. 2023; Чертыкова 2014; Чертыкова 2019; Шарип 2019 и др.].

В данной статье мы постараемся рассмотреть различные способы представления знаний о мире с позиции национально-культурного мировоззрения этноса через концепт БАУУР, а также универсальные особенности данного концепта в карачаево-балкарской лингвокультуре. Подобные научные изыскания особенно актуальны и для карачаево-балкарского языкознания, в котором этот вопрос еще не был объектом специального исследования, чем и определяется новизна данной работы.

Основная цель работы – выявить и описать смысловые значения и аксиологические составляющие концепта БАУУР с функционально-семантических и когнитивных позиций проявления путем описания этнокультурных образов, возникающих в сознании носителя карачаево-балкарской культуры через призму концепта БАУУР и значений различных устойчивых выражений, в том числе и фразеологизмов с компонентом бауур. Некоторые культурные смыслы в семантике языковых единиц возможно вывести только в результате историко-этимологического, лингвокультурологического анализа, так как их первоначальные значения могут быть не ясны без комплексного изучения истории, языка и культуры этноса.

Материал, методы, обзор

Как известно, язык не может существовать вне культуры, он является частью культуры, равно как и культура не способна существовать без языка, являющегося выразителем особенностей национальной ментальности. Лишь всестороннее изучение единиц языка даст возможность выявить культурную значимость слова. Как пишет З.К. Сабитова: «В некоторых единицах эта информация для современного носителя языка имплицитна, скрыта вековыми трансформациями, может быть извлечена лишь опосредованно. Однако она есть и «работает» на уровне подсознания» [Сабитова 2011: 22].

Изучение языковой картины мира этноса способствует углубленному пониманию многих вопросов, причастных к ценностному мировосприятию носителей языка. Важной частью языковой картины мира является аксиологическая семантика, способствующая выявлению приоритетных ценностей, определяющих национальный характер этноса, так как в любой культуре «определяется круг лексем и лингвокультурных кодов, несущих культуроносные и аксиологически важные смыслы, присущие культурно-семантическому пространству этноса» [Чинлода 2024: 594]. Таким образом, в языковой картине мира национальный менталитет актуализируется в ключевых концептах, составляющих основу национальной культуры.

Язык, в свою очередь, непосредственно выражает национальные особенности мировоззрения и склад мышления этноса, т.е. язык и образ мышления взаимосвязаны: «С одной стороны, в языке находят отражение те черты внеязыковой действительности, которые представляются релевантными для носителей культуры, пользующихся этим языком; с другой стороны, овладевая языком и, в частности, значением слова, носитель языка начинает видеть мир под углом зрения, подсказанным его родным языком, и сживается с концептуализацией мира, характерной для соответствующей культуры. В этом отношении слова, заключающие в себе лингвоспецифичные концепты, одновременно «отражают» и «формируют» образ мышления носителей языка» [Шмелев 2002: 295–296].

В концептосфере любого языка базовым является концепт «Человек», без исследования которого невозможно раскрыть и описать культурную составляющую этноса. Как пишет Р.Р. Саньярова, «бесплотная душа противопоставляется материальному телу, сближая человека с миром других живых существ, но в то же время констатируется уникальность, исключительность человека в ряду других живых существ. <…> С этих позиций изучение концептов, описывающих внутренний мир человека, представляет несомненный научный интерес, поскольку позволяет выявить не только особенности антропоцентризма того или иного языка, но, прежде всего, универсальные закономерности отражения в наивной картине мира разных аспектов человеческого сознания» [Саньярова 2008: 1012]. Согласно архетипическим воззрениям карачаевцев и балкарцев, печень является весьма значимым органом человека, способствующим успешной его жизнедеятельности. Этим и детерминируется функционально-семантический потенциал соматизма бауур «печень» в плане отражения значимых аксиологических и иных характеристик лица.

Для поливекторного отражения специфики рассматриваемого феномена важным представляется использование некоторых значимых методов и приемов анализа, получивших широкое распространение в науке о языке. Собственно лингвистический анализ дает нам возможность осветить лексико-семантические и словообразовательные интенции слова бауур в системе карачаево-балкарского языка. При когнитивном анализе актуализируются образы, вызываемые концептом БАУУР в сознании носителей данного языка. Метод же лингвокогнитивного моделирования позволяет выявить и описать семантические свойства рассматриваемого концепта и его образное содержание. Культурологический анализ предусматривает интерпретацию концепта БАУУР в карачаево-балкарской лингвокультуре.

Фактическим материалом для анализа послужили словарные статьи анализируемой лексемы из лексикографических источников и иллюстративные тексты из карачаево-балкарских художественных произведений.

Основная часть

По данным Древнетюркского словаря слово baγïr имеет следующие значения: 1) «печень»; 2) «живот, брюхо (по отношению к живым существам)»; 3) перен. «сердце»; 4) перен. «родственник кровный» [Древнетюркский… 1969: 78], а также производные от baγïr слова имеют значения: baγïrsaq «добрый, мягкосердечный, жалостливый», baγïrsaqlïq «преданность», baγïrsïz «недобрый», baγïr ber «быть сердечным», baγïr böšűk «родственники по двустороннему браку» [Древнетюркский… 1969: 78]. В Толковом словаре карачаево-балкарского языка бауур имеет значения: 1) печень, 2) грудь, 3) поверхность (напр., земли), склон (напр., горы), стена (напр., скалы) [Толковый… 1996: 356]; Карачаево-балкарско-русского словаря – 1) печень, 2) грудь; живот [Карачаево… 1989: 122]. Лексема бауур в различных фонетических вариациях выступает в большинстве тюркских языков, например: (кар.-балк. бауур, кум. бавур, тат. бавыр, башк. бауыр, каз. бауыр, кыргыз. боор, каракалпак. бауыр, хакас. паар, тув. баар, шор. паар, алт. буур, туркмен. багыр, якут. быар, чув. певер; уйгур. бегир, азерб. багыр).

Как и во многих национальных культурах концепт БАУУР в карачаево-балкарском языке, как и сердце, символизирует биологический, эмоционально-духовный центр человека, а также лексема бауур (печень), подобно жюрек (сердце) и жан (душа) является своеобразным индикатором различных эмоций, чувств человека, например, жюрегине тюшдю «понравился (-ась) (букв. впало в сердце)» – (здесь и далее перевод наш – М.А.), жюреги кюеди «переживает (букв. сердце горит)», жаны чыкъды «испугался (букв. душа выскочила)», бауурун къусду «высказался, выплеснул всю желчь (букв. выблевал печень)», баууруна къысды «в значении признать родство (букв. прижал к печени)» и др.

Переносное значение лексемы бауур возникло в результате метафорического переноса, другими словами, в тесной ассоциативной связи между анатомической печенью и переживаемыми эмоциями.

Довольно обширную группу в карачаево-балкарском языке составляют названия фитонимов и флоронимов с компонентом бауур: бёрюбауур «бирючина (букв. волчья печень)», бауур балхам «тысячелистник агератумный (букв. печеночный бальзам)», бауур гокка «белозер болотный или печоночная трава (букв. печеночный цветок)», бауур дарман «посконник коноплевидный (букв. лекарство для печени)», бауур от «маршанция многообразная (букв. печеночный огонь)», бауур тамыр «печеночный корень», бауур ханс «дымянка аптечная (букв. печеночная трава)», бауур къурт «печёночный червь» и др. Лексема бауур присутствует и в образовании сложного слова къуртбауур «лямблиозная (напр., овца)».

Во многих тюркских языках встречается понятие «печень-сердце», обладающее конкретным и переносным значением, обозначающее, например, в хакасском языке паар-чÿрек «собир. легкое, сердце, печень; ливер; перен. паар-чÿрее соох кізі черствый, бессердечный человек «букв. печень-сердце его – холодный человек»; паары-чÿрее чағын кізілер родственники «букв. печень-сердце его близкие люди» [Хакасско… 2006: 334], в башкирском – йӛрәк-бауыр «печень и сердце (животного); перен. душа (внутренний психический мир человека)» [Башкирско… 1996: 237]. В карачаево-балкарском языке актуализируется дескрипция бауур-ёпке (печень-лёгкие), функционирующая лишь в прямом конкретном значении – «внутренности (органы грудной полости животного)» [Толковый… 1996: 730], например, душман тос болмаз, ёпке-бауур аш болмаз (посл.) (враг не станет другом, внутренности (животного) – не еда).

Следует также отметить, что бауур является одним из символов антропоморфизации живой природы в лингвокультуре. Антропоморфная метафора основана «на сравнении, соотнесении <…> неодушевленных объектов с человеком так же, как и олицетворение» [Юрков 2012: 35]. Обращение к метафорам «связано с их исключительной исторически сложившейся ролью в формировании особенностей национального языкового менталитета» [Там же 2012: 35]. Предки карачаевцев и балкарцев окружающую их реальность сопоставляли с собственным телом, внутренними органами человека, например, кёк баууру, тау баууру и т.д. Ф. Б. Саньяров в башкирском языке приводит такие идиомы – күл бауыры «приозерье»; тау бауыры «пригорье»; Урал бауыры «Приуралье»; йəй бауыры «летний сезон»; ҡыш бауыры «зимний период» [Саньяров 2012: 1521]. Лексема бауур в таких дескрипциях как суу баууру, кёк баууру, жер баууру, ёзенни баууру указывает на относительно ровную поверхность природных объектов, т.е. сууну баууру «поверхность воды (букв. печень воды)», кёкню баууру «небосвод (букв. печень неба)», жерни баууру «поверхность земли (букв. печень земли)», ёзенни баууру «поверхность земли (букв. печень ущелья, долины)»: Ёзенни бауурун эки бёлюб, тюз арасы бла суу, къуруда барыучусуча, сюзюлюб барады [Кагиева 1988: 412] «Разделив поверхность долины на два, вода, как обычно, течет струясь»; Танг аласы бла анда-санда кёкню бауурун шибиля къылыч бир джырса да, табигъат уюб къалгъанча, дыфсыз болду [Кагиева 1988: 101] «Иногда под утро, если молния и распорит небесную гладь своим мечом, природа остается спокойной, бесшумной»; Битеу дуния империалист урушну тирмени адам жанын, ырысхы, мал, топ, окъ тапханын да жаркъмалайды, кюл этеди, эллени, шахарланы кёмюрге бурады, жерни бауурун жарады, адам къаны бла сугъарады [Шаваева 1988: 238] «Мельница всемирной империалистической войны перемалывает души человеческие, богатства, скот, бомбы, пули, все, что находит превращает в золу, села, города – в уголь, раскалывает поверхность земли, кровью орошает землю». Сюргю жер бауурну жан-саннга юлешип, бир жаннга ненча сажна жетеригин бир билсек, андан арысы уа къыйын тюйюлдю [Гуртуев 1970: 141] «Разделив пахотную землю на доли, если узнаем, сколько саженей достанется на душу, то дальше будет не трудно».

Фразеологизмы бауурун жерге салып «букв. положив печень на землю», бауурун жерге берип «букв. отдав печень земле», бауурун ташлагъа уруп «букв. ударив печень об камни», бауурланып сюзюлюрге «букв. наклонившись стелиться», относятся как к человеку, так и к природным объектам, например: Кём-кёк сюзюлюп, къубулуп баргъан Басхан суу бауурун ташлагъа урса, кюмюш чапыра, инжи ырхыз къозлай, эки жанындан да жаныу сууланы къучагъына жыя, шууулдап Турна Ауузгъа жетгенлейине, бираз ырахатланады [Кагиева 1988: 31] «Спокойно текущая река Баксан, ударяясь об камни, брызгая серебром и жемчужными икринками, собирая все мелкие речушки, как только добирается до Турна Аууза, немного успокаивается». Къалын туман акъырын баргъан партизанланы букъдурургъа кюрешгенча, бауурун жерге салып тохтагъанды [Кучинаев 1991: 239] «Густой туман, будто бы стараясь спрятать медленно идущих партизан, застелил землю». Бауурун жерге бергенди туман, Жер бетли болуп келеди Къобан. Кюн ачылмайды эрттенли жаууп, Терек чапыракъла тёгюп жилямукъ [Хубиев 1976: 43] «Туман застелил землю, Течет, помутневшая, Кубань, День не проясняется, с утра льет дождь, С листьев на деревьях капают слезы». Жел урса, терекле ийилип, чапыракъла къалтырамаймыдыла, кырдык бауурланып сюзюлмеймиди? [Толгуров 1993: 228] «Когда дует ветер, разве деревья не гнутся, листья не шелестят, трава не стелится?». В предложениях подобного типа, как отмечает Б.А. Серебренников, «необходимо всегда иметь в виду известное качественное различие между мышлением и языком, как средством коммуникации. <…> осуществлена явная персонификация предметов неживой природы» [Серебренников 1977: 157–158].

Дескрипция чегет бауур указывает на северную (теневую) сторону леса: Жылтыраб тийген кюн, бу къара зорлукъну кёргенинден, титиреб, къачыб букгъанча, таякълары бла чегет бауурну джарыта, тауну артына ташайды [Аппаев 1986: 312] «Увидев такой произвол, сверкающее солнце, вздрогнув, как бы пытаясь убежать, освещая лучами теневую сторону леса, спряталось за горой».

В карачаево-балкарском языке встречаются и такие дескрипции – ата бауур «букв. печень отца», ана бауур «букв. печень матери», в которых лексема бауур в сочетании со словами ата «отец» и ана «мать» метафорически обозначает Родину: Азны да, кёбнюча, ана баууру барды – Туугъан джурту. Аны ючюн ол да хазырды ёлюрге... [Кагиева 1988: 412] «У меньшинства, как и большинства, есть печень матери – Родина. За нее он готов умереть…»; Сейирди, сейир ана бауурум – Нарт Къарачай! [Кагиева 1988: 213] «Удивительна печень матери – Нарт Карачай!»; Бу сёзлени ол (Адурхай) биреу джерде таймаздан эшитиб тура эди, къуру джюрегини теренинде эшите эди. Бюгюн а адам ауузундан эшитди. Сора юйюндеди. Ана тыбырында, ата бауурунда [Кагиева 1988: 615] «Эти слова он (Адурхай) часто слышал на чужой земле, слышал в глубине своего сердца. А сегодня услышал от людей. Значит (он) дома. На Родине».

Как известно, анатомически орган бауур «печень» представляет собой железу, куда стекается вся кровь, отсюда – «средоточие чувств» – метафорическое его значение, в результате чего возникло и переносное значение лексемы бауур. В представлениях карачаевцев и балкарцев, как и у многих тюркских народов, бауур «печень» символизирует близких родственников, родственные отношения, является средоточием души, кровного родства «благодаря тому, что в этот орган стекается вся кровь, становится символом и обретает ценностное звучание, так как это средоточие родственных чувств и отношений» [Тагаев и др. 2023: 113]. В исследуемом языке встречается сочетание юйюр-бауур «домочадцы, родня (букв. семья-печень)»: Арбазда куртмула бошалгъанлай, юйюр-бауур юйге тийишди [Гуртуев 1970: 144] «Как только во дворе закончились хлопоты, домочадцы зашли в дом»; Заман жассы ууахтыдан атлады. Энди юйюр-бауур жукълайды [Гуртуев 1970: 73] «Наступил поздний вечер (ночь). Уже домочадцы спят». Жанларына къоркъгъандан, арбазда бири кёрюнмегенди. Къууанчда, тойда юйюр-бауур, къыйынлыкъда – къоян – къамишге, тюлкю – тешикге [Толгуров 1993: 259] «Испугавшись за себя, во дворе никто не показался. В радости – родня, в беде – заяц – в камыши, лиса – в нору».

В карачаево-балкарской языке для выражения кровного родства используют выражение бауурдан туугъан «букв. родившийся из печени». В данном случае печень можно рассматривать как орган репродуктивной деятельности: бауурдан туугъан – татлы «родившийся из печени – сладок».

Фразеологизм бауурдан юзюлген «букв. оторвавшийся от печени» обозначает отделившегося от родни человека: Баласына къарагъанча къарайды, алай а ол Окъа бийчени бауурундан юзюлгенди деб, кёб кюйсюнеди [Кагиева 1988: 97] «Смотрит как за своим ребенком, но злится за то, что он отделился от Ока бийче».

У некоторых тюркских народов, например, у казахов к самому близкому человеку обращаются – баурым! «мое сердце (букв. печень моя!)». В карачаево-балкарском языке подобное обращение к человеку довольно редко встречается и данное обращение имеет такую же семантику, что и в других тюркских языках: бауурум! «родимый мой! родненький! душа моя! сердце мое!» [КБРС 1989: 122]: – О бауурум, акъ сютюмю хакъы ючюн, кёзюнгю бир ач, бетиме бир къара, бал ауузунга къор болайым, – деб, эки этегин эки къолу бла ёрге этиб, мийик босагъадан атлаб, юйге Алхазны эмилдеши кирди [Кагиева 1988: 26] «– О моя душа, ради всего святого, открой глаза, посмотри (мне) в лицо, стану жертвой медовым (твоим) устам, – сказав так, подняв подол, перешагнув через высокий порог, в дом вошел молочный брат Алхаза». Также в языке встречается выражение баууруму баууру «букв. печень (моей) печени», которое используется для обращения к самому дорогому для души человеку: – Эй! Баууруму баууру! Къайдаса? – деб къычырды Будуян, – Бери кел, бери кел! Адурхай, атын аны таба буруб джоргъалата, Бабушну къатында тюшдю [Кагиева 1988: 409] «Эй! Самый дорогой, родной (мой)! Ты где? – крикнул Будуян, – Иди сюда, иди сюда! Адурхай направив (своего) коня в ее сторону, сошел (с коня) возле Бабуш».     

Признание родства с человеком в языке дефинируется фразеологизмом бауургъа къысаргъа «прижать к груди», например, Туугъан тыбырынг да, ким биледи, эрлай огъуна сезиб, баууруна къысыб, ахлу болгъанынгы сездиралса, алай болмай, ол къадар заманны термилиб тургъан джюрегинги ангыламасала, сен кюсегенни сенича багъаламасала, кёлюнг джер бла тенг болуб къалыр [Кагиева 1988: 366] «Кто знает, если родные (твои), сразу распознав, признают в тебе родственника, но если так не случится и не поймут измучившуюся твою душу, если не оценят твои желания, то сильно расстроишься».

Во всех культурах одной из высших ценностей являются дети. Так, в карачаево-балкарском языке известна пословица сабий – ананы бауур эти «букв. ребенок – печеночное мясо матери (ребенок – душа матери)». Следует отметить, что в данной пословице бауур выступает как репрезентант души. Для сравнения приведем несколько примеров из тюркских языков: в казах. языке бала – адамның бауыр еті «букв. ребенок – желчь печени человека (ребенок – душа человека)», в киргиз. языке бала боор этиң менен тең «букв. ребенок равен печени (дитя дорого сердцу)», в башк. бала – бауыр ите, ир – йөрәк ите «дитя – кусочек печени твоей (родной, дорогой), муж – кусочек сердца твоего», в крымскотатар. языке бала – бавур эти, акъай – балдыр эти «ребенок – частичка души (букв. мясо печени), мужчина – частичка ноги (букв. мясо ноги)».

При анализе концепта БАУУР следует обратить внимание и на зооморфный код культуры. Так как основным родом занятия у народа было скотоводство, то каждый представитель народа с детства знал, что анатомически печень имеет ровную гладкую поверхность, и, именно этот признак лег в основу метафорического переноса в некоторых дескрипциях.

Как было свыше сказано, печень имеет гладкую форму и покрыта пленкой, которая придает ей блеск. В карачаево-балкарской этнокультуре имеет место уподобление красоты глаз цвету и блеску печени – бауурча жылтырауукъ «блестящий, как печень»: Бауур бетли жылтырауукъ, сюйдюмлю кёзлери тёгерек бетине къууат бередиле [Шаваева 1988: 85] «Подобные печени, блестящие, красивые глаза придают (ее) круглому лицу привлекательность».

Семантика концепта БАУУР в карачаево-балкарском языке, как и во многих тюркских языках, распространяется и на топонимы, эксплицируя определенное место. Компонент бауур встречается в составе некоторых карачаево-балкарских топонимов, например: Къасайланы баууру, местн. в бас. р. Кичи-Балык; Къасайлары – фам., бауур – «склон» [Хапаев 2013: 244]: Биймурзаланы баууру, уроч. в бас. р. Кичи-Балык; Биймурза – и. собствен.; бауур «склон», «пригрев» [Хапаев 2013: 133].

В рамках ценностных ориентаций народа значимым выступает и колоратив, представляющий собой «семиотический феномен, обладающий постоянно развивающимся полем смыслов в результате расширения ассоциативного мира человека и увеличения сферы контекстуальных связей» [Жаркынбекова 2021: 248], а также он служит для создания смыслового единства «не столько определяя цветовые свойства предмета, сколько в своих переносных метафорических значениях характеризуя основные их черты» [Жаркынбекова 2021: 250], например: кар.-балк. къарабауур (злой, жестокий человек (букв. черная печень)), ср. с башкир. ҡара бауыр (злой человек» (букв. черная печень)): Кишиликлери болгъан, керти адамла аладыла... Биз а, биз? Бокъ тёбе, къамиш бёрюле... Дагъыда биз алагъа не айтмайбыз: къарабауурла, итле, хайыуанла, мытырла, аткъарынла... [Шаваева 1988: 50] (– Они действительно мужественные люди… А мы? Куча навоза, шакалы… Еще мы им что только не говорим: жестокие, собаки, животные, лентяи, ненасытные…). Эквивалентом къарабауур в карачаево-балкарском языке используется и сложное слово ташбауур в значении «жестокий».

Заключение

Таким образом, можно отметить, что национально-культурное своеобразие концепта БАУУР и его ценностные коннотации определяют его особое место в культурно-смысловом пространстве карачаево-балкарского языка. В карачаево-балкарском языке бауур «печень», представляя собой источник концептуализации как внутреннего, так и внешнего мира человека, используется для обозначения эмоционально-психических, ментальных и физических характеристик. При анализе данного концепта в карачаево-балкарском языке наблюдается осознание печени как жизненно важного внутреннего органа, а также её возможности влияния на регуляцию эмоционально-нравственной сферы. На особенности мировоззрения, ценностных ориентаций и этнического менталитета накладывают свой отпечаток ареал, обычаи и традиции, уклад жизни этноса.

Следует отметить, что в карачаево-балкарской лингвокультуре бауур выступает одним из символов персонификации живой природы. Древние карачаевцы и балкарцы окружающую их действительность сопоставляли с собственным телом, внутренними органами человека, как кёк баууру (небесная гладь), тау баууру (поверхность горы), суу баууру (поверхность воды), жерни баууру (поверхность земли) и др. Слово бауур участвует в образовании фитонимов, флоронимов, топонимов (бауур тамыр (печеночный корень); бауур къурт (печёночный червь); Къасайланы баууру (Касаевых склон), а также в сочетаниях, выражающих родственные отношения, родную землю, обращение к дорогому сердцу человеку.

作者简介

Mariam Akhmatova

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

编辑信件的主要联系方式.
Email: mari.ahmatova@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0507-395X

Doctor of Science (Philology), docent

俄罗斯联邦, Nalchik

Aslanbiy Kuchmezov

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: kuchmezov1995@mail.ru
ORCID iD: 0009-0003-2128-4276

a graduate student

俄罗斯联邦, Nalchik

参考

补充文件