Structural employment shifts in an industrial region: About improved living standards of population

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Кризисный период перехода к рыночной экономике повлек за собой резкое падение уровня жизни и благосостояния населения. Исследования социальной структуры общества констатируют, что в начале 1990-х гг. произошли «сдвиги» в сторону пополнения «нижних» ступеней общей модели общества [1].

В тот период исследования уровня жизни населения были в центре внимания ученых, работавших в области общественных наук. В 2020 г. Указ Президента РФ «О национальных целях Российской Федерации на период до 2030 г.» закрепил данное направление исследований в качестве приоритетного, а изданный в 2024 г. Указ Президента РФ «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 г. и на перспективу до 2036 г.»¹ подтвердил его актуальность, что обусловливает важность и необходимость поиска решения названной проблемы в настоящее время.

Вследствие того, что занятость населения выступает основным фактором повышения уровня жизни граждан, исследовательский интерес следует сосредоточить в том числе на изучении тенденций в данной сфере.

Доходы и расходы населения, уровень бедности в России активно исследуются экономической наукой. В многочисленных публикациях анализируются показатели, отражающие уровень жизни населения, выявляются их динамика и тренды. Факторный анализ причин снижения и способов повышения этого уровня в ракурсе региональных структурных изменений в занятости остается на периферии внимания исследователей. Кризисные явления в экономике, возникновение новых условий хозяйствования способствуют неравномерному развитию отраслей экономики и вызывают структурные сдвиги на рынке труда, что особенно сильно проявляется на региональном уровне. В настоящий момент масштаб структурных изменений в занятости населения в российских регионах мало изучен, а следовательно, имеющаяся информация является недостаточно полной для эффективной разработки и принятия управленческих решений, направленных на повышение уровня жизни граждан, снижения социальных диспропорций и роста общественного благосостояния.

В ходе исследования поставлены и решены следующие задачи:

1) проанализирована динамика трудовых доходов и занятости в контексте отраслевой структуры экономики Челябинской области и Российской Федерации;

2) проведен анализ структурных элементов с использованием метода сдвиг-составляющих (Shift-Share Analysis);

3) с помощью коэффициента локализации определены перспективные отрасли экономики Челябинской области, разработаны рекомендуемые сценарии региональной социально-экономической политики, учитывающие предложенную авторами типологию видов экономической деятельности (далее – ВЭД).

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ

В современном научном поле широко освещены вопросы уровня и качества жизни населения. Среди отечественных ученых ведущими исследователями в данном направлении являются В. Н. Бобков, Е. В. Одинцова, В. В. Павлова, Е. А. Черных [2–4], Н. В. Зубаревич, С. Г. Сафронов [5], Л. Н. Овчарова, Д. О. Попова, А. М. Рудберг [6; 7], В. И. Семенов [8].

В вопросе определения понятия «уровень жизни» большинство авторов солидарны. По мнению В. Н. Бобкова, под уровнем жизни следует понимать «денежную оценку ресурсов, необходимых для обеспечения качества жизни личности, социальных групп и общества в целом» [2].

С точки зрения Н. В. Зубаревич и С. Г. Сафронова, уровень жизни определяется «достигнутым уровнем доходов и потребления материальных благ и услуг» [5].

Л. А. Беляева предлагает определять уровень жизни «условиями существования человека в сфере потребления» [9].

Л. Н. Овчарова, отождествляя понятия «уровень жизни» и «благосостояние», отмечает ведущую роль монетарных показателей при исследовании и оценке уровня жизни домашних хозяйств [6].

Несколько более широкое определение уровня жизни предлагает В. И. Семенов, включая в понятие потребления не только материальные, но и духовные блага и сравнивая уровень этого потребления «с исторически и экономически обусловленными социальными нормативами потребления» [8].

Авторы настоящей статьи придерживаются мнения большинства ученых, что уровень жизни определяется возможностью удовлетворения материальных и духовных потребностей населения посредством материальных источников – денежных доходов.

Полагая, что в структуре доходов населения основную долю занимают трудовые (по данным Челябинскстата, в структуре доходов населения Челябинской области за 2022 г. доля оплаты труда составила 60 %²), считаем обоснованным изучить динамику трудовых доходов населения (заработной платы) и обратиться к исследованию состояния рынка труда как поля возможностей для населения в обеспечении своего материального благополучия посредством экономической активности и трудовой занятости.

При наличии множества исследований, направленных на изучение и оценку уровня жизни населения посредством анализа доходов и расходов населения, структуры его потребления и других монетарных показателей, работ, сфокусированных на изучении занятости населения как основного фактора уровня жизни, немного.

В статье И. А. Рыскулбекова и Ж. Э. Өмүркановой акцентируется внимание на выработке путей повышения уровня жизни населения региона Кыргызской Республики путем улучшения его занятости [10].

В. Н. Бобков, Е. В. Одинцова и В. В. Павлова исследуют уровень жизни населения, работающего как в официальном, так и в неофициальном секторах экономики. Исследование направлено на поиск возможности для легализации скрытой занятости и разработку соответствующей государственной политики [3].

Уровень жизни экономически активного населения во многом определяется его трудовым потенциалом, поскольку последний напрямую влияет на качество занятости [11]. В то же время «недоиспользование трудовых ресурсов» в результате безработицы на рынке труда ведет к «снижению уровня жизни населения, обострению семейных отношений и повышению социальной напряженности в обществе» [12].

Следует отметить, что высокий уровень жизни населения является не только следствием экономического роста региона или страны в целом, но и его предпосылкой, формируясь благодаря высокому уровню эффективной занятости. В течение последних 20 лет международные организации, включая глобальную сеть Программы развития Организации Объединенных Наций (далее – ПРООН) и Всемирный банк, провели обширные исследования, посвященные взаимосвязям между экономическим ростом, занятостью и уровнем жизни. В докладе Всемирного банка 2013 г.³ подчеркнуто важное значение занятости для улучшения качества жизни, социальной интеграции и производительности труда. ПРООН, в свою очередь, в докладе 2015 г. «Труд во имя человеческого развития»⁴, стремилась выявить связь между занятостью (человеческим трудом) и уровнем жизни (человеческим развитием). При этом особое внимание при рассмотрении непосредственной взаимосвязи занятости и уровня заработной платы следует уделить производительности труда как основе формирования доходов от трудовой деятельности. Е. В. Вашаломидзе и О. А. Пак, исследуя сущность и взаимосвязь понятий «производительность труда» и «уровень жизни населения», подчеркивают методологические сложности и ограничения, в том числе в части оценки связи производительности труда и уровня жизни населения. Ученые отмечают, что, поскольку многие проблемы в предметной сфере связаны с взаимной обусловленностью производительности труда и уровня жизни населения, взаимосвязь социально-экономических категорий можно рассматривать как априорную [13].

Таким образом, авторы настоящего исследования рассматривают занятость и уровень жизни как взаимосвязанные понятия, поскольку уровень занятости в значительной степени определяет доходы и материальное благополучие индивида, что влияет на его уровень жизни. При этом осознанно оставлено за скобками такое понятие, как производительность труда. Соглашаясь с мнением Е. В. Вашаломидзе и О. А. Пак об априорной связи производительности труда с уровнем жизни, авторы статьи также принимаются во внимание методологические сложности и ограничения оценки данного явления исходя из цели и задач исследования.

ОБЗОР ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К АНАЛИЗУ СТРУКТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ

В современной экономике индустриальные регионы играют важную роль в развитии национальной экономики. Структурные изменения в экономике индустриальных регионов имеют существенное значение для понимания тенденций и определения перспективных направлений развития. Важность структурных изменений в региональном разрезе заключается в их способности повлиять на экономическое развитие, социальные условия и устойчивость региона. Изменения в структуре экономики могут привести к созданию новых отраслей промышленности, увеличению производительности и конкурентоспособности региона, а также к повышению жизненного уровня его населения. При изучении изменений в экономике регионов важно учитывать, что структура каждой территориальной экономической системы отличается значительным разнообразием ее компонентов. Особый интерес представляют изменения качественного характера, поскольку, анализируя их, можно делать выводы о перспективах развития территориальных систем.

Следует отметить, что среди экономистов существуют разногласия в отношении понятий «изменение» и «сдвиг» и их тождественности. В данном исследовании авторы придерживаются точки зрения В. В. Матвеева и А. В. Овчинниковой, согласно которой рассматриваемые понятия тождественны [14].

Согласно О. Ю. Красильникову, структурный сдвиг – это значительное изменение взаимосвязей между сопоставимыми элементами экономической системы, обусловленное неравномерным развитием их количественных характеристик. Этот вид сдвига играет значительную роль в процессе приспособления экономики к новым условиям [15].

М. И. Абузярова отмечает, что структурные сдвиги в экономике, которые происходят под воздействием существующего технологического базиса, социальных механизмов производства, распределения и обмена, представляют собой сложную систему изменения взаимосвязанных пропорций в соответствии с региональными потребностями, имеющимися ресурсами и уровнем производительности труда [16]. Данного определения придерживаются и ученые из Института социально-экономических исследований Дагестанского научного центра Российской академии наук⁵ [17].

А. Г. Гранберг, В. Е. Селиверстов и А. А. Чернышов определяют структурный сдвиг как возникновение узких мест в экономике региона из-за неравновесия материально-технических и социальных условий. Они подчеркивают необходимость изменения отраслевой структуры экономики в сторону внедрения технологий, направленных на экономию ресурсов, и усиления роли интенсивных факторов, влияющих на развитие отраслей экономики⁶.

В предлагаемом исследовании мы придерживаемся подхода, предложенного в работе Е. Г. Анимицы и И. В. Ивлевой, где структурные изменения в экономике «в самом общем виде» рассматриваются как «изменения в структуре экономической системы <…> под воздействием различных экономических и внеэкономических факторов при сохранении целостности экономической системы» [18].

В контексте исследования важно изучить изменения в структуре занятости на региональном уровне. Анализ изменений в занятости населения остается актуальным, поскольку в условиях интенсивных экономических процессов требуются новые подходы и инструменты для регулирования структуры экономики и занятости [19; 20].

Экономическое развитие предполагает положительные изменения в различных сферах жизни общества, включая отраслевую структуру экономики и занятость. Поэтому важно изучить связь между структурными изменениями в занятости и уровнем жизни населения. Следует понимать, что структура занятости является результатом потребности экономики в рабочей силе и в данном исследовании рассматривается как следствие изменений в отраслевой структуре экономики.

Изменения в экономике, как правило, связаны с изменениями в структуре отраслей страны и регионов в процессе ее развития. Эти изменения происходят из-за сдвигов между основными секторами экономики (первичным, вторичным и третичным) и между конкретными отраслями в этих секторах. По мнению L. L. Pasinetti, технический прогресс играет ключевую роль в этом процессе. Новые технологии, а также социально-демографические факторы, такие как изменения в продолжительности жизни, уровне образования и социальном обеспечении, определяют тенденции и характер структурных изменений в занятости населения [21]. Эти структурные сдвиги могут также влиять на рост агрегированной производительности труда [22].

В зависимости от критериев классификации можно выделить различные типы занятости, такие как отраслевая (согласно ВЭД), профессионально-квалификационная, региональная, по полу, возрасту, уровню образования, уровню заработной платы и др. При этом существует ряд особенностей, характерных для структурных изменений [23]:

– изменения в структуре занятости происходят медленно, так как реакция рынка труда на изменения в экономике требует времени на подготовку и переквалификацию кадров;

– здравоохранение и образование имеют особенности, которые ограничивают приток квалифицированных кадров из других сфер;

– быстрая миграция работников между отраслями характерна для секторов, использующих массовые профессии или большие объемы неквалифицированного труда;

– демографические изменения оказывают значительное влияние на структуру занятости из-за сокращения численности трудоспособного населения;

– оплата труда (как ее уровень, так и система оплаты) играет важную роль в структурных изменениях занятости, так как трудовые ресурсы направляются туда, где предлагают более высокие заработки, а не туда, где они нужнее для экономики.

Исследование изменений в структуре занятости населения по различным отраслям экономики на региональном уровне необходимо для определения потенциальных возможностей развития региона. Это позволяет выявить отрасли с высоким потенциалом для дальнейшего развития и формирования политики занятости населения.

В международной и отечественной практике изучение изменений на региональных рынках труда проводится с использованием метода сдвиг-составляющих, или Shift-Share Analysis, SSA [24–28].

В сочетании с расчетом коэффициентов локализации этот метод позволяет оценить эффективность проводимой социально-экономической политики на региональном и местном уровнях. В отечественных исследованиях указанный метод использовался для изучения рынков труда в различных российских регионах, таких как Республика Бурятия [29], Марий Эл, Саха (Якутия) [30], Дальний Восток [31] и др.

Shift-Share Analysis основан на выделении следующих групп факторов, влияющих на формирование рынка труда:

1) национальная составляющая (NS) – отражает тенденции развития национальной экономики;

2) отраслевая (IM) – показывает тенденции развития конкретной отрасли экономики;

3) региональная (LF) – демонстрирует воздействие факторов на региональном уровне.

Общее изменение численности занятых в отрасли региона определяется суммой значений всех трех составляющих как в абсолютном, так и в относительном выражении. Метод сдвиг-составляющих позволяет анализировать причины изменений в структуре занятости по отраслям и определять их влияние на уровень занятости в региональных ВЭД, используя три компонента. Данный метод дает возможность выявить развивающиеся ВЭД под воздействием региональных факторов и повысить объективность оценки региональной социально-экономической политики.

ДАННЫЕ И МЕТОДЫ

Для анализа изменений уровня экономической активности в регионе часто используется метод структурного анализа темпов прироста региональных макроэкономических показателей (Shift-Share Analysis, SSA). Суть данного метода заключается в сравнении роста экономики региона с ожидаемым эталоном. Разница между фактическим и ожидаемым ростом рассматривается как показатель «сдвига» экономической активности внутри региона или между регионами за определенный период. Факторы, влияющие на эту разницу, анализируются с учетом национальных, отраслевых и региональных компонентов.

Метод SSA широко признан как аналитический инструмент для изучения региональной экономики. Впервые он был применен в начале 1940-х гг. в работах D. Creamer [32] и со временем не потерял своей актуальности для географов, экономистов и специалистов по региональным вопросам. Множество модификаций этого метода было разработано такими учеными, как E. S. Dunn [33], H. W. Richardson [34], S. Nazara, G. J. D. Hewings [35] и др. В российской литературе модели анализа структурных сдвигов использовались для выявления факторов региональной конкурентоспособности, взаимосвязи специализации, диверсификации и анализа структурных сдвигов, а также развития кластеров [36].

Метод оценки структурных сдвигов SSA имеет ряд недостатков, которые могут влиять на точность его результатов [37]:

1) недостаточный учет специфики отрасли – SSA не всегда принимает во внимание особенности конкретной отрасли или региона, что может привести к неправильным выводам о структурных сдвигах;

2) неучтенные внешние факторы – метод не всегда рассматривает внешние факторы, такие как изменения в экономической политике, технологические инновации или изменения в мировой экономике, которые могут оказывать влияние на структурные сдвиги;

3) изменение структурных сдвигов за долгосрочный ретроспективный период – при попытке проанализировать структурные изменения за десять и более лет возникают трудности в сопоставлении данных в связи с изменением способов ведения статистики.

В данном исследовании особое внимание уделено анализу состояния рынка труда и его структурных изменений в динамике. Авторы исходят из предположения, что уровень занятости существенно влияет на доходы и материальное благополучие индивида, а это, в свою очередь, определяет его уровень жизни. В то же время экономическое развитие предполагает позитивные изменения в различных сферах жизни общества, включая отраслевую структуру экономики и занятость. Поэтому крайне важно изучить взаимосвязь между структурными изменениями в занятости и уровнем жизни населения.

Необходимо понимать, что структура занятости является результатом потребности экономики в рабочей силе и рассматривается как следствие изменений в ее отраслевой структуре. Изучение этой связи позволит более глубоко понять динамику развития общества и определить эффективные стратегии для улучшения условий жизни граждан. Для выработки соответствующих управленческих решений необходимо провести анализ состояния рынка труда и его структурных изменений в динамике, определить наиболее перспективные отрасли, способные стать «локомотивами» региональной экономики.

Приведем алгоритм исследования.

Этап 1. Исследование трудовых доходов и занятости населения в Челябинской области за период с 2017 по 2022 г.: сбор данных о трудовых доходах и занятости населения, анализ данных с учетом отраслевой структуры экономики региона. Результаты данного этапа позволят определить динамику изменений в трудовых доходах и занятости в различных отраслях экономики.

Этап 2. Структурный анализ темпов прироста показателей занятости населения с применением метода сдвиг-составляющих для установления основных факторов, влияющих на изменения в занятости населения, и определения их вклада в общий прирост занятости.

Этап 3. Разработка типологии видов экономической деятельности по признаку концентрации занятости с использованием коэффициента локализации. На основе проведенной типологизации выделены наиболее перспективные отрасли экономики региона, в которых концентрируется основная часть рабочей силы.

Этап 4. Разработка рекомендуемых сценариев региональной социально-экономической политики с учетом выявленной типологии видов экономической деятельности. Данные рекомендации направлены на поддержку и развитие перспективных отраслей экономики, что будет способствовать улучшению трудовых доходов и занятости населения в Челябинской области.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Челябинская область расположена на Южном Урале, на границе с Республикой Казахстан, что благоприятствует развитию в регионе как промышленности, так и сельского хозяйства. По уровню социально-экономического положения область находится на 14 месте в соответствии с данными РИА Рейтинг⁷. По показателям уровня жизни населения (в первую очередь по показателям, отражающим материальное положение населения) регион занимает позиции ниже средних (табл. 1). По уровню среднедушевых денежных доходов населения позиция Челябинской области снизилась с 56 места в 2017 г. до 58 места в 2022 г. среди 85 регионов РФ. Одновременно с этим позиция региона в рейтинге по уровню потребительских расходов, наоборот, повысилась на 9 позиций (с 68 – в 2017 г. до 59 – в 2022 г.), что может свидетельствовать о росте расходов населения из неденежных источников дохода и сбережений. По уровню медианного среднедушевого дохода в 2022 г. по сравнению с 2017 г. позиция региона не изменилась (53 место среди 85 регионов). Показатель соотношения среднедушевых денежных доходов населения с величиной прожиточного минимума отражает возможности населения в потреблении материальных благ. По этому показателю область значительно ухудшила свои позиции (на 10 п. в 2022 г. по сравнению с 2017 г.).

 

Табл. 1. Место Челябинской области среди регионов РФ по показателям доходов населения

Table 1. Chelyabinsk Region rating among the RF regions by household income

Показатель	Позиция Челябинской области в РР	Динамика позиции в РР (2022/2017)
Среднедушевые денежные доходы населения (руб./мес.)	58	↓2 п.
Потребительские расходы в среднем на душу населения (руб./мес.)	59	↑9 п.
Медианный среднедушевой денежный доход населения (руб./мес.)	53	–
Соотношение среднедушевых денежных доходов населения с величиной прожиточного минимума (%)	54	↓10 п.

Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели 2023 // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/ 210/document/13204 (дата обращения: 01.02.2024).

Примечание: РР – рейтинг регионов.

 

Данные табл. 1 позволяют говорить о необходимости повышения уровня жизни населения посредством государственной политики, в первую очередь в отношении рынка труда. При выработке управленческих решений, направленных на регулирование вопросов эффективной занятости населения, необходимо учитывать ее динамику и структурные сдвиги в разрезе отраслей экономики и ВЭД.

По данным Росстата, в структуре денежных доходов населения Челябинской области в 2022 г. 60 % занимали трудовые доходы, т. е. для большинства населения региона заработная плата являлась основным источником дохода, отражая как материальные возможности, так и уровень жизни граждан.

На этом основании считаем целесообразным провести исследование динамики трудовых доходов и занятости населения с учетом отраслевой структуры экономики в Челябинской области за 2017–2022 гг.

В исследовании для удобства анализа были приняты следующие обозначения ВЭД (табл. 2).

 

Табл. 2. Условные обозначения ВЭД

Table 2. Economic activity codes

Обозначение	Вид экономической деятельности
Х1	Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство
Х2	Добыча полезных ископаемых
Х3	Обрабатывающие производства
Х4	Обеспечение электрической энергией, газом и паром; кондиционирование воздуха
Х5	Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений
Х6	Строительство
Х7	Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов
Х8	Транспортировка и хранение
Х9	Деятельность гостиниц и предприятий общественного питания
Х10	Деятельность в области информации и связи
Х11	Деятельность финансовая и страховая
Х12	Деятельность по операциям с недвижимым имуществом
Х13	Деятельность профессиональная, научная и техническая
Х14	Деятельность административная и сопутствующие дополнительные услуги
Х15	Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное обеспечение
Х16	Образование
Х17	Деятельность в области здравоохранения и социальных услуг
Х18	Деятельность в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений
Х19	Предоставление прочих видов услуг

Источник: составлено авторами.

 

В 2022 г. среднемесячная начисленная заработная плата по всем ВЭД в Челябинской области составила 50 104,4 руб./мес., что на 23 331,9 руб. меньше максимального уровня оплаты труда, который выплачивался в сфере профессиональной, научной и технической деятельности (Х13). В 2017 г. ВЭД-лидером по уровню заработной платы была финансовая и страховая деятельность (Х11). Данные по уровню заработной платы в основных ВЭД, ранжированные по данным за 2022 г., представлены на рис. 1. Отметим, что, несмотря на «привлекательный» уровень оплаты труда, ВЭД Х13 не является лидирующей сферой деятельности по уровню занятости населения (см. рис. 2).

 

Рис. 1. Среднемесячная начисленная заработная плата работников организаций по основным ВЭД за 2017 и 2022 гг. по Челябинской области (руб./мес.)

Fig. 1. Average monthly accrued wages of employees by the key economic activities in 2017 and 2022 in Chelyabinsk Region (rub. per month) (the graph «–» indicates the average value for the analyzed activities)

Источник: составлено авторами на основе данных Федеральной службы государственной статистики.

Примечание: на графике знак «–» означает среднее значение по обследованным видам деятельности.

 

Рис. 2. Структура занятости населения (%) за 2017−2022 гг. и среднемесячная начисленная заработная плата работников организаций по ВЭД (руб./мес.) за 2022 г. по Челябинской области

Fig. 2. Population employment structure (%) in 2017−2022 and average monthly accrued wages of employees of foreign economic activity organizations (rub. per month) in 2022 in Chelyabinsk Region

Источник: составлено авторами на основе данных Федеральной службы государственной статистики.

 

В структуре занятости населения Челябинской области в 2017 и 2022 гг. наибольшую долю занимали обрабатывающие производства (Х3), хотя в 2022 г. их доля снизилась на 0,4 п. п., составив 20,1 %. В целом в структуре занятости населения Челябинской области за рассматриваемый период (2017–2022 гг.) произошли незначительные изменения, что подтверждается значением коэффициента Салаи [38], равным 0,0338. Коэффициент рассчитан по формуле (1):

${К}_{Салаи}=\sqrt[2]{\frac{{\displaystyle {\sum }_{m=1}^n{\left(\frac{d_1-d_0}{d_1+d_0}\right)}^2}}{n}}=\sqrt[2]{\frac{\mathrm{0,0216}}{19}}=\mathrm{0,0338}$, (1)

где d₀, d₁ – удельные веса численности занятых в отдельных ВЭД за базисный и отчетный периоды соответственно; n – число ВЭД.

Однако общие изменения на рынке труда не отражают изменений отраслевых рынков, составляющих его структуру (рис. 2).

Анализ данных, представленных на рис. 2, показывает преобладание в структуре региональной экономики обрабатывающей промышленности, которая выпускает треть ВПР области. При этом в 2022 г. 62,4 % занятых (в соответствии со структурой экономики) получали заработную плату ниже среднего уровня (50 104,4 руб./мес.). Наименьший уровень оплаты труда отмечен в сфере деятельности гостиниц и предприятий общественного питания (X9) – 27 340,1 руб./мес., которая занимала в структуре занятости населения в 2022 г. долю в размере 2,3 %, а наиболее высокооплачиваемый ВЭД Х13 – 3,1 %.

Отмеченное в табл. 1 снижение уровня жизни населения, недостаточный уровень оплаты труда работников большинства ВЭД (см. рис. 1–2) свидетельствуют о малоэффективной политике занятости региона, нуждающейся в корректировке методического обеспечения.

СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ ТЕМПОВ ПРИРОСТА ПОКАЗАТЕЛЕЙ ЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ С ПРИМЕНЕНИЕМ МЕТОДА СДВИГ-СОСТАВЛЯЮЩИХ

В целом с 2017 г. численность занятых в экономике РФ уменьшилась на 0,8 %, в Челябинской области – на 0,7 % (табл. 3), что обусловлено интенсивными темпами сокращения занятости как в отдельных отраслях экономики региона, так и в Российской Федерации в целом.

 

Табл. 3. Динамика занятости населения в разрезе ВЭД в Российской Федерации и Челябинской области за 2017 и 2022 гг.

Table 3. Employment dynamics by economic activity in the Russian Federation and Chelyabinsk Region in 2017, 2022

ВЭД	Российская Федерация					Челябинская область
	2017		2022		Темп прироста / сокращения (%)	2017		2022		Темп прироста / сокращения (%)
	тыс. чел.	доля (%)	тыс. чел.	доля (%)		тыс. чел.	доля (%)	тыс. чел.	доля (%)
Х1	5 074,5	7,1	4 465,7	6,3	–12,0	92,8	5,4	80,1	4,7	–13,7
Х2	1 126,8	1,6	1 194,5	1,7	6,0	19,4	1,1	20,4	1,2	5,4
Х3	10 173,2	14,2	10 003,4	14,1	–1,7	390,5	22,5	380,5	22,1	–2,6
Х4	1 632,5	2,3	1 560,2	2,2	–4,4	33,8	2,0	34,5	2,0	2,1
Х5	746,0	1,0	706,2	1,0	–5,3	18,5	1,1	17,3	1,0	–6,7
Х6	6 318,9	8,8	6 551,9	9,2	3,7	160,7	9,3	165,3	9,6	2,9
Х7	13 685,7	19,1	13 250,7	18,6	–3,2	297,1	17,1	293,3	17,0	–1,3
Х8	5 240,4	7,3	5 751,0	8,1	9,7	115,9	6,7	118,0	6,9	1,9
Х9	1 661,6	2,3	1 861,7	2,6	12,0	36,7	2,1	39,0	2,3	6,2
Х10	1 446,5	2,0	1 618,7	2,3	11,9	29,3	1,7	28,2	1,6	–4,0
Х11	1 423,5	2,0	1 303,0	1,8	–8,5	24,0	1,4	23,4	1,4	–2,6
Х12	1 933,9	2,7	1 856,4	2,6	–4,0	47,2	2,7	46,2	2,7	–2,1
Х13	2 921,9	4,1	2 800,3	3,9	–4,2	54,3	3,1	53,8	3,1	–1,1
Х14	1 885,1	2,6	2 082,3	2,9	10,5	30,5	1,8	36,0	2,1	18,3
Х15	3 702,5	5,2	3 594,5	5,1	–2,9	79,1	4,6	79,3	4,6	0,3
Х16	5 525,1	7,7	5 271,9	7,4	–4,6	133,9	7,7	131,2	7,6	–2,0
Х17	4 450,3	6,2	4 443,0	6,2	–0,2	104,1	6,0	105,2	6,1	1,0
Х18	1 155,0	1,6	1 161,6	1,6	0,6	26,2	1,5	26,3	1,5	0,6
Х19	1 659,1	2,3	1 679,3	2,4	1,2	39,0	2,2	43,1	2,5	10,7
Всего	71 762,5	100,0	71 156,3	100,0	–0,8	1 732,9	100,0	1 720,9	100,0	–0,7

Источник: составлено авторами на основе данных Федеральной службы государственной статистики.

 

В структуре занятости РФ наибольшую долю занимает ВЭД Торговля оптовая и розничная; Ремонт автотранспортных средств и мотоциклов (X7) (13 685,7 тыс. человек в 2017 г. и 13 250,7 тыс. человек в 2022 г., или 19,1 и 18,6 % соответственно), при этом в 2022 г. по сравнению с 2017 г. зафиксировано снижение данного ВЭД на 0,4 п. п. В целом в 2022 г. по сравнению с 2017 г. 12 из 19 ВЭД демонстрируют снижение численности занятых: наибольшее снижение зафиксировано в ВЭД Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство (X1) – на 12 %. Наибольший прирост занятых в экономике РФ зафиксирован в ВЭД Деятельность гостиниц и предприятий общественного питания (X9) – 12 %. В Челябинской области наибольшую долю занятых составляют работники сферы обрабатывающих производств (X3): 390,5 тыс. человек в 2017 г. и 380,5 тыс. человек в 2022 г., или 22,5 и 22,1% соответственно. В 2022 г. количество занятых в этой сфере снизилось на 0,4 п. п. по сравнению с 2017 г. В целом за период с 2017 по 2022 г. количество занятых уменьшилось в 10 из 19 сфер занятости, причем наибольшее снижение зафиксировано в ВЭД X1 – 13,7 %, а наибольший рост – в сфере предоставления прочих видов услуг (X19) – 10,7 %.

В данном исследовании ключевым методом оценки является метод SSA, который позволяет определить степень влияния факторов на общую динамику занятости населения: макроэкономические условия на уровне страны, тенденции развития отрасли и региона. Для расчета влияния факторов на трех уровнях используются формулы (2)–(5) [29]:

$Национальные факторы \left(NS\right)={З}_i\times \frac{T}{100}$, (2)

$Отраслевые факторы \left(IM\right)={З}_i\times \left(\frac{T_j}{100}-\frac{T}{100}\right)$, (3)

$Региональные факторы \left(LF\right)={З}_i\times \left(\frac{T_i}{100}-\frac{T_j}{100}\right)$, (4)

$Общая динамика занятости \left(R\right)=NS+IM+LF$, (5)

где З_i – численность занятых по ВЭД в регионе в начале исследуемого периода (тыс. человек); T – темп прироста занятых в экономике РФ в исследуемый период (%); T_j – темп прироста занятых по ВЭД в РФ в исследуемый период (%); T_i – темп прироста занятых по ВЭД в регионе в исследуемый период (%).

Мезоэкономические (региональные) и отраслевые факторы оказали положительное воздействие на занятость населения в экономике Челябинской области в целом, приведя к увеличению численности занятых на 2,3 тыс. человек благодаря региональным факторам и на 0,4 тыс. человек – отраслевым факторам. Однако это не смогло компенсировать негативное влияние национальных тенденций, которые привели к сокращению 14,6 тыс. рабочих мест и к суммарному снижению численности работающих на 12 тыс. человек (табл. 4).

 

Табл. 4. Структурные сдвиги в занятости населения Челябинской области с 2017 по 2022 г.

Table 4. Structural changes in population employment in Chelyabinsk Region from 2017 to 2022

ВЭД	NS	IM	LF	R	NS	IM	LF	R
	Тыс. чел.				Процент
Х1	–0,8	–10,3	–1,6	–12,7	–0,8	–11,2	–1,7	–13,7
Х2	–0,2	1,3	–0,1	1,0	–0,8	6,9	–0,6	5,4
Х3	–3,3	–3,2	–3,5	–10,1	–0,8	–0,8	–0,9	–2,6
Х4	–0,3	–1,2	2,2	0,7	–0,8	–3,6	6,6	2,1
Х5	–0,2	–0,8	–0,3	–1,2	–0,8	–4,5	–1,4	–6,7
Х6	–1,4	7,3	–1,3	4,6	–0,8	4,5	–0,8	2,9
Х7	–2,5	–6,9	5,7	–3,8	–0,8	–2,3	1,9	–1,3
Х8	–1,0	12,3	–9,1	2,2	–0,8	10,6	–7,9	1,9
Х9	–0,3	4,7	–2,1	2,3	–0,8	12,9	–5,8	6,2
Х10	–0,2	3,7	–4,7	–1,2	–0,8	12,7	15,9	–4,0
Х11	–0,2	–1,8	1,4	–0,6	–0,8	–7,6	5,9	–2,6
Х12	–0,4	–1,5	0,9	–1,0	–0,8	–3,2	1,9	–2,1
Х13	–0,5	–1,8	1,7	–0,6	–0,8	–3,3	3,1	–1,1
Х14	–0,3	3,4	2,4	5,6	–0,8	11,3	7,8	18,3
Х15	–0,7	–1,6	2,5	0,2	–0,8	–2,1	3,2	0,3
Х16	–1,1	–5,0	3,4	–2,7	–0,8	–3,7	2,6	–2,0
Х17	–0,9	0,7	1,2	1,0	–0,8	0,7	1,2	1,0
Х18	–0,2	0,4	0,0	0,2	–0,8	1,4	0,0	0,6
Х19	–0,3	0,8	3,7	4,2	–0,8	2,1	9,4	10,7
Всего	–14,6	0,4	2,3	–12,0	–0,8	0,0	0,1	–0,7

Источник: рассчитано авторами.

 

Отметим, что в 11 из 19 ВЭД зафиксировано положительное влияние регионального фактора, что привело к увеличению числа рабочих мест на 25,1 тыс. человек. Наибольшее влияние данного фактора установлено в ВЭД Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов (X7). При этом в ВЭД Транспортировка и хранение (X8) наблюдалось наибольшее отрицательное влияние регионального фактора, что привело к уменьшению числа рабочих мест на 9,1 тыс. человек, или 7,9 %.

Отраслевая сдвиг-составляющая оказала положительный эффект в 9 из 19 ВЭД, прежде всего в ВЭД Транспортировка и хранение (X8) и Строительство (X6). Суммарный рост занятости составил 34,7 тыс. человек, но этого оказалось недостаточно для компенсации отрицательного влияния отраслевых тенденций в остальных десяти ВЭД. Наибольшее отрицательное влияние отраслевого фактора отмечено в ВЭД Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство (X1): 10,3 тыс. человек, или минус 11,2 %.

Национальная сдвиг-составляющая оказала негативный эффект на все представленные ВЭД, причем наибольшее отрицательное влияние зафиксировано в ВЭД Обрабатывающие производства (X3), а именно минус 3,3 тыс. человек.

РАЗРАБОТКА ТИПОЛОГИИ ВЭД ПО ПРИЗНАКУ КОНЦЕНТРАЦИИ ЗАНЯТОСТИ

Метод сдвиг-составляющих используется совместно с коэффициентом локализации, который позволяет установить уровень концентрации отраслей и выделить наиболее перспективные [39; 40]. Комплексная оценка определяется по относительной концентрации различных отраслей в региональной экономике. Коэффициент локализации, основанный на статистических данных о занятости населения в регионе, характеризует уровень развития отрасли с точки зрения занятости населения и ее значимость для экономики региона. Он также показывает, во сколько раз концентрация конкретной отрасли в данном регионе больше (или меньше, если значение меньше единицы), чем средний уровень концентрации в Российской Федерации. Кроме того, анализ коэффициента локализации дает возможность выделить основные отрасли экономики региона, определить их вклад в общую экономическую активность и выявить потенциальные преимущества или уязвимости региональной экономики.

В расчете коэффициента локализации [41] используются данные по численности занятых в отраслях региона:

 

$K{L}_{ir}=\frac{\frac{C_i}{C}}{\frac{E_i}{E}}$, (6)

где KL_ir – коэффициент локализации i-й отрасли в регионе r; C_i – численность занятых в i-й отрасли региональной экономики; C – общая численность занятых в экономике региона; E_i – численность занятых в i-й отрасли национальной экономики; E – общая численность занятых в национальной экономике.

Учет полученных результатов расчетов по методу SSA и значений коэффициентов локализации позволил разделить все отрасли региона на группы. Авторы настоящей статьи разделяют подход Т. Н.  Ланец [31] и Т. В. Сарычевой [40] и предлагают авторскую группировку ВЭД по значению коэффициента локализации:

I – больше 1,25 – доминирующие ВЭД;

II – от 1 до 1,25 – опорные ВЭД;

III – от 0,75 до 1 – перспективные ВЭД;

IV – меньше 0,75 – ВЭД с низкой концентрацией занятости.

Группировка ВЭД относительно значений коэффициента локализации представлена в табл. 5.

 

Табл. 5. Распределение ВЭД Челябинской области по уровню локализации

Table 5. Distribution of economic activities in Chelyabinsk Region by localization level

ВЭД	2017		2022		Изменение в группах 2022/2017
	Klir	Группа ВЭД	Klir	Группа ВЭД
Х3	1,590	I	1,573	I	–
Х19	0,973	III	1,062	II	↑
Х6	1,053	II	1,043	II	–
Х12	1,011	II	1,029	II	–
Х16	1,004	II	1,029	II	–
Х5	1,027	II	1,010	II	–
Х17	0,969	III	0,979	III	–
Х18	0,938	III	0,937	III	–
Х7	0,899	III	0,915	III	–
Х4	0,858	III	0,915	III	–
Х15	0,884	III	0,912	III	–
Х9	0,915	III	0,866	III	–
Х8	0,916	III	0,848	III	–
Х13	0,770	III	0,794	III	–
Х11	0,700	IV	0,743	IV	–
Х1	0,757	III	0,741	IV	↓
Х10	0,839	III	0,719	IV	↓
Х14	0,669	IV	0,715	IV	–
Х2	0,712	IV	0,706	IV	–

Источник: составлено авторами.

 

Анализируя данные, представленные в табл. 5, отметим, что в первой группе с наибольшим коэффициентом локализации (1,573 в 2022 г.) расположился ВЭД Обрабатывающие производства (X3). Доминирующий характер обрабатывающего сектора промышленности подтверждается и другими статистическими данными: в 2020 г. доля обрабатывающих производств в ВРП Челябинской области составила 30,4 %, в общем объеме промышленности – 82 %⁸, что характеризует Челябинскую область как индустриальный регион. Наибольшее количество ВЭД в 2022 г. расположилось в группе 3 – перспективные ВЭД (Х4, Х7, Х8, Х9, Х13, Х15, Х17, Х18). В группе ВЭД с низкой концентрацией занятости в 2022 г. находились пять ВЭД, при этом наименьшее значение коэффициента локализации (0,706) зафиксировано в ВЭД Добыча полезных ископаемых (X2). Только три ВЭД в 2022 г. изменили свое положение относительно представленных групп: X19 (Предоставление прочих видов услуг) из группы перспективных ВЭД оказалась в группе опорных ВЭД; X1 (Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство) и X10 (Деятельность в области информации и связи) из группы перспективных ВЭД расположились в группе ВЭД с низкой концентрацией занятости. Данная группировка ВЭД позволяет выделить отрасли, наиболее перспективные для инвестирования, поскольку именно они имеют необходимый потенциал для экономического роста и развития, а значит, могут стать движущими силами для экономики региона в целом. Ограниченные инвестиционные ресурсы следует направлять в основные ВЭД, включающие «доминирующие» и «опорные» виды деятельности. Предложенная группировка может быть дополнена классификацией ВЭД на основе градации в соответствии с соотношением темпов роста уровня занятости на региональном (LF) и национальном (NS) уровнях:

1) развитые – темп роста LF выше, чем NS;

2) отстающие – темп роста NS выше, чем LF;

3) ослабленные – темп падения LF ниже, чем NS;

4) стагнационные – спад уровня занятости отмечен как в абсолютном, так и в относительном выражении.

Данная классификация позволяет выявить отрасли с растущей занятостью как наиболее перспективные с точки зрения экономического роста. В табл. 6 представлена классификация ВЭД в матрице двух признаков: локализации и экономического роста.

 

Табл. 6. Группировка ВЭД Челябинской области

Table 6. Grouping of economic activities in Chelyabinsk Region

Вид экономической деятельности
Основной								Вспомогательный
Доминирующий				Опорный				Перспективный				С низкой концентрацией занятости
Развитый	Отстающий	Ослабленный	Стагнационный	Развитый	Отстающий	Ослабленный	Стагнационный	Развитый	Отстающий	Ослабленный	Стагнационный	Развитый	Отстающий	Ослабленный	Стагнационный
Х3	–	–	–	Х12 Х16 Х19	–	Х6	Х5	Х4 Х7 Х13 Х15 Х17 Х18	–	–	Х8 Х9	Х11 Х14	Х2	–	Х1 Х10

Источник: составлено авторами.

 

Основными по уровню специализации региона являются промышленные отрасли (обрабатывающее производство), сферы оборота недвижимости, предоставления образовательных и прочих видов услуг. Опережающий рост занятости в этих сферах трудно объяснить уровнем оплаты труда: в ВЭД Деятельность по операциям с недвижимым имуществом (Х12), Образование (Х16), Предоставление прочих видов услуг (Х19) среднемесячная заработная плата ниже среднего уровня (см. рис. 1). Такой темп роста занятости в рассматриваемых отраслях может быть обусловлен другими, нематериальными факторами, такими как стабильность в работе, социальный пакет, перспективы в карьере, узкая специализация. Выше среднего значения по региону уровень оплаты труда в группе вспомогательных перспективных ВЭД: Обеспечение электрическое энергией, газом и паром; Кондиционирование воздуха (Х4), Деятельность профессиональная, научная и техническая (Х13), Государственное управление и обеспечение военной безопасности; Социальное обеспечение (Х15), Деятельность в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений (Х18) (см. рис. 1). Отраслевая региональная политика занятости способствует привлечению работников в указанные «перспективные» отрасли. В группу «стагнационных» отраслей вошли Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство (Х1) и Деятельность в области информации и связи (Х10). Острая нехватка персонала в сельскохозяйственном секторе наблюдается как на национальном, так и на региональном уровне, что объясняется многими процессами: последствиями карантинных ограничений, при которых снизилась численность иностранных рабочих; ростом урбанизации, которому сопутствует отток населения из сельских территорий; догоняющим характером роста уровня оплаты труда в сельскохозяйственной деятельности по сравнению с другими сферами экономики. Снижение уровня занятости в области информации и связи отчасти объяснимо уходом из страны мировых ИТ-компаний, временным оттоком ИТ-специалистов в 2022 г. Перечисленные тенденции в сфере занятости проявились во многих регионах РФ.

Региональная экономическая политика должна разрабатываться с учетом информации о структуре и потенциале отраслевой экономики региона. Стимулирующую инвестиционную поддержку следует оказывать в первую очередь тем ВЭД, которые являются основой региональной экономики и способны стать точками экономического роста (табл. 7).

 

Табл. 7. Рекомендуемые сценарии региональной экономической политики для ВЭД Челябинской области

Table 7. Recommended regional economic policy scenarios for economic activities in Chelyabinsk Region

	Тип ВЭД	Рекомендуемый сценарий региональной экономической политики
Основной	Развитый	Концентрация внимания на факторах развития данных ВЭД, оказание финансовой и административной поддержки
	Отстающий	Исследование причин отстающего роста занятости, использование инвестиционной политики, направленной на сохранение и дополнительное развитие данных ВЭД
	Ослабленный	Отрасли региональной специализации с сильным влиянием внешних факторов: оказание административной поддержки, стратегические меры воздействия
	Стагнационный	Разработка программ развития отрасли с целью выведения на траекторию роста, использование кризисных сценариев развития отраслевых фирм
Вспомогательный	Развитый	Проведение оценки значимости растущих отраслей, разработка и внедрение мер поддержки для наиболее перспективных фирм
	Отстающий	Оценка перспектив развития ВЭД, «непрофильных» для региона, оказание поддержки занятости в случае отсутствия альтернатив развития местных отраслей
	Ослабленный	Стремительная потеря позиций ВЭД как на региональном, так и на национальном уровне: необходимы пересмотр программ инвестирования в данные ВЭД, использование программ привлечения работников из других регионов и стран
	Стагнационный	Слабые перспективы развития ВЭД при отсутствии региональной поддержки: необходим комплекс мер по развитию отраслей и привлечению работников (льготные условия трудоустройства, привлечение работников из других регионов и стран)

Источник: составлено авторами.

 

Разработка отраслевой экономической политики региона в стратегическом и оперативном плане должна опираться на ретроспективную динамику структурных сдвигов занятости населения главным образом в ведущих (наиболее развитых) отраслях региональной экономики. Для достижения экономического и социального эффектов региональным властям рекомендуется использовать инструментарий стимулирующей инвестиционной и административной направленности в отраслях, которые составляют основу экономики региона, а также в уверенно растущих сферах деятельности, способных стать главными движущими силами региональной экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Занятость как экономическое явление отличается двойственностью: с одной стороны, обеспечивает уровень жизни граждан через оплату труда, а с другой – отражает уровень развития отраслей экономики.

Высокий уровень жизни населения является не только следствием экономического роста в регионе или стране в целом, но и его предпосылкой, поскольку формируется через высокий уровень эффективной занятости. На региональном уровне анализ показателей занятости позволяет выявить актуальные на данный момент тенденции в экономике региона.

Развитие современной национальной экономики обеспечивается технологически развитыми индустриальными регионами. Структурные изменения в экономике индустриальных регионов имеют огромное значение для понимания тенденций и определения перспективных направлений развития. Важность структурных изменений в региональном разрезе заключается в их способности влиять на экономическое развитие, социальные условия и устойчивость региона. Изменения в структуре экономики могут привести к созданию новых отраслей промышленности, увеличению производительности и конкурентоспособности региона, к улучшению жизненного уровня его населения.

Уровень жизни населения Челябинской области во многом определяется трудовыми доходами, при этом больше половины занятых граждан в 2022 г. получали заработную плату ниже среднего уровня. Следует признать, что существующая региональная политика занятости населения является малоэффективной, требующей корректировки в направлении научного и методического обеспечения.

Население Челябинской области при трудоустройстве считает приоритетными традиционно развитые в регионе отрасли экономики: обрабатывающая промышленность, торговля, строительство, образование. Структурный анализ темпов прироста показателей занятости населения с применением метода сдвиг-составляющих совместно с коэффициентом локализации позволил определить влияние национальных, отраслевых и региональных факторов на изменение структуры занятости населения и выделить группы ВЭД по признаку концентрации занятости, а осуществленная типология ВЭД, в свою очередь, помогла выделить приоритетные для инвестирования и поддержки отрасли. В результате стала возможной разработка программ управления занятостью населения с учетом распределения ВЭД по предлагаемой авторами классификации.

Эффективная политика в сфере занятости населения Челябинской области может быть реализована в том числе с применением предложенной авторами методики выявления основных ВЭД, на которых необходимо сосредоточить внимание властей при распределении инвестиционных ресурсов и оказании мер поддержки.

¹ Указ Президента РФ от 21.07.2020 № 474 «О национальных целях Российской Федерации на период до 2030 г.» : утратил силу в связи с изданием Указа Президента РФ от 07.05.2024 № 309 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 г. и на перспективу до 2036 г.».

² Статистика. Официальная статистика. Уровень жизни // Челябинскстат. URL: https://74.rosstat.gov.ru/standard_living (дата обращения: 10.12.2023).

³ World Bank. 2012. World Development Report 2013: Jobs. Washington, D. C.: World Bank, 2012. DOI 10.1596/978-0-8213-9575-2; Всемирный банк опубликовал «Доклад о мировом развитии – 2013» // Российский союз промышленников и предпринимателей. 23.01.2013. URL: https://rspp.ru/events/news/vsemirnyy-bank-opublikoval-doklad-o-mirovom-razvitii-2013/ (дата обращения: 10.12.2023).

⁴ Доклад о человеческом развитии 2015 «Труд во имя человеческого развития»: резюме / United Nations Development Programme (UNDP); пер., ред. и верстка резюме: Издательство «Весь Мир». 2015. 48 с. URL: https://hdr.undp.org/system/files/documents/hdr15standaloneoverviewru_0.pdf (дата обращения: 10.12.2023).

⁵ В соответствии с приказом Министерства науки и высшего образования Российской Федерации от 11.12.2018 № 1138 Дагестанский научный центр Российской академии наук преобразован в Дагестанский федеральный исследовательский центр Российской академии наук.

⁶ Гранберг А. Г., Селиверстов В. Е., Чернышов А. А. Проблемы территориального народнохозяйственного планирования: учеб. пособие. Новосибирск: НГУ, 1987. 87 с.

⁷ Рейтинг социально-экономического положения регионов по итогам 2022 г. // РИА Новости. 15.05.2023. URL: https://ria.ru/20230515/polozhenie_regiony-1870956129.html (дата обращения: 17.12.2023).

⁸ Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации. 2022 // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/Region_Pokaz_2022.pdf (дата обращения: 09.01.2024).

About the authors

Svetlana A. Melenkina

Chelyabinsk Branch of the Institute of Economics of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: melenkina.sa@uiec.ru

Candidate of Economic Sciences, Senior Researcher

Russian Federation, 155/1, Svoboda St., Chelyabinsk, 454091

Artyom O. Uzhegov

Chelyabinsk Branch of the Institute of Economics of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: uzhegov.ao@uiec.ru

Junior Researcher

Russian Federation, 155/1, Svoboda St., Chelyabinsk, 454091

References

Supplementary files