Экспертно-криминалистическая деятельность в системе научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства

Полный текст

1. Экспертно-криминалистическая деятельность – одно из основных направлений исторически сформировавшихся направлений деятельности органов внутренних дел. Начало ее формированию в системно организованном виде было положено введением в Российской Империи уголовной регистрации: антропологической в 1890 г., дактилоскопической – в 1906 г.

Для ее осуществления в местах лишения свободы, находившихся в ведении Министерства юстиции, были созданы регистрационные бюро, в обязанность которых входило производство сравнительных (идентификационных) исследований (по внешнему облику и отпечаткам пальцев рук) вновь поступающих на регистрацию объектов с теми, что уже имелись в базе данных. Фактически проводились экспертные исследования¹.

Только через 18 лет пришло понимание, что уголовная регистрация это средство, прежде всего, раскрытия и расследования преступлений, а не формального учета лиц, отбывающих наказание за совершение преступления, в целях их розыска в случаях побега. В 1908 г. уголовная регистрация передается в ведение органов полиции, в губернских управлениях которой были созданы те же регистрационные бюро, но с расширенным кругом задач, решаемых их сотрудниками. Им вменялось в обязанность, по вызову представителей полиции, принимать участие в осмотрах мест происшествий и производстве иных следственных действий, а затем проводить исследования изымаемых с их участием следов преступлений и иных объектов².

Так было положено начало формированию в России ЭКД и развитию осуществляющих ее экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел. При этом юридически в одном лице совмещались и до сих пор совмещаются функции специалиста и эксперта-криминалиста. Попытка организационно обособить выполнение этих функций, предпринятая в 1919 г., когда в Центророзыске был создан Кабинет судебных экспертиз, не имела успеха – через два года Кабинет был преобразован в научно-технический подотдел, а затем в отдел. Аналогичные отделы стали создаваться по территории России, а с образованием СССР и в союзных республиках. Таким образом, фактически была реанимирована система ранее действовавших в государстве регистрационных бюро полиции, с теми же задачами и функциями³.

К концу 50-х годов прошлого века НТО милиции составляли основу всей системы научно-технического обеспечения деятельности правоохранительных органов. На их долю приходилось около 80% судебных экспертиз, проводимых в стране по уголовным делам, ими практически полностью удовлетворялись потребности следственной практики по участию их сотрудников в качестве специалистов в производстве осмотров мест происшествия, иных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

В свою очередь, система судебно-экспертных учреждений (СЭУ) органов юстиции активно не развивалась. Только в 1944 г. в Наркомате юстиции СССР была создана Центральная криминалистическая лаборатория, которая через два года была передана в состав Всесоюзного института юридических наук, а в 1962 г. на ее базе был создан Центральный НИИ судебных экспертиз Минюста СССР (с 1991 г. – Федеральный центр судебных экспертиз Минюста России). В то же время аналогичные судебно-экспертные учреждения в органах юстиции стали создаваться в союзных республиках⁴.

Для того чтобы придать особую значимость вновь формируемой системы судебно-экспертных учреждений и обосновать необходимость ее укрепления и развития, следовало (судя по всему, так считали представители Минюста и других правоприменительных министерств и ведомств государства) дискредитировать сложившуюся систему НТО милиции. Этому способствовала обстановка, сложившаяся в стране в условиях идеологизированной кампании «борьбы с культом личности и преодоления его последствий» (середина 1950-х – 1960-е годы).

В это время НТО милиции, голословно обвиняемые в нарушениях «социалистической законности» и даже в причастности к репрессиям 1930-х годов, фактически были расформированы, а их штаты, на четверть сокращенные, переданы в состав оперативно-технических подразделений республиканских министерств охраны общественного порядка (МВД СССР было ликвидировано в 1960 г. по тому же обвинению)⁵.

2. В условиях этой же кампании была инициирована дифференциация криминалистических знаний – вычленение из них в виде самостоятельной науки судебной экспертизы. При этом цель и условия предопределяли методы и способы соответствующих действий. Ссылаясь на общие закономерности развития науки, включая диалектически взаимосвязанные процессы интеграции и дифференциации научных знаний, сторонники научной самостоятельности судебной экспертизы проигнорировали особенности дифференциации знаний прикладных наук, к числу которых относится криминалистика.

Не было учтено, что когда в таких науках дифференцируются научные категории, понятия, теории, вместе с этим разрываются, разрушаются практически значимые интеграционные связи, в данном случае сформировавшиеся в системе отношений: следователь – оперативник – специалист – эксперт⁶. Дифференцируя криминалистические знания, следовало бы дифференцировать и организационно-правовые формы их применения. Не подумали также о том, что возложенные на органы внутренних дел задачи по раскрытию и расследованию преступлений без использования научно-технических средств в целях собирания и исследования доказательств просто не решаемы. Проигнорирован опыт зарубежных государств, в которых наряду с судебной экспертизой, средством доказывания признавалось научно-техническое исследование специалиста-криминалиста⁷.

Отпочковавшись от криминалистики, судебная экспертиза, в лице ведущих представителей этой науки, занялась проблемами ее самоутверждения и формирования общей теории. При этом доказывалось исключительное право на производство экспертиз судебно-экспертных учреждений системы Минюста СССР, и недопустимость участия в этой деятельности ЭКП ОВД.

Примерами реализации указанного подхода стали законодательные предписания о недопустимости назначения в качестве судебных экспертов лиц, принимавших участие по тому же делу в осмотре места происшествия в статусе специалиста по факту экспертов ЭКП ОВД (ст. 67 п. 3а УПК РСФСР 1966 г.); о понятии процессуальной независимости судебного эксперта, определяемой с акцентом на его ведомственную принадлежность (ст. 7 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»); о возможности назначения судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела (ст. 195 УПК РФ), что, как правило, сопряжено с осмотром места происшествия. При этом ранее (в 1966 г.) Минюстом СССР был издан приказ, запрещавший судебным экспертам этого Министерства принимать участие в производстве следственных действий.

При обсуждении вопроса о дифференциации криминалистических знаний против выступали ученые, за плечами которых были годы практической деятельности в правоохранительных органах (А. Н. Васильев, Н. А. Селиванов, Б. М. Комаринец, С. П. Митричев и др.). По их мнению, в криминалистике следовало оставить традиционные криминалистические экспертизы. Возобладал иной подход, поскольку в то время еще слабо были развиты иные виды судебных экспертиз и вычленять из криминалистики, кроме зародившейся в системе и на основе ее знаний криминалистической экспертизы, было нечего⁸.

В научных публикациях появляются, как представляется, ошибочные суждения, что из криминалистики в то время следовало бы выделить не судебно-экспертную деятельность, а экспертно-криминалистическую⁹. По существу, это и было сделано. Проблема заключается в том, что сделано это было якобы с целью созидания, но путем разрушения и в порядке поспешно формируемой (условия упомянутой кампании обязывали) новой науки – «судебной экспертологии». К чему это привело – предмет до сих пор продолжающихся дискуссий.

3. Тем не менее следует признать, что необходимость вычленения из криминалистики судебной экспертизы назревала объективно и имела положительный результат. Это способствовало более широкому ее публичному признанию как средства доказывания в уголовном и гражданском судопроизводстве, инициировало законодательную регламентацию судебно-экспертной деятельности. В условиях глобализации экономических отношений роль судебной экспертизы заметно возрастала, особенно в гражданском и арбитражном судопроизводстве. При этом она приобрела черты политико-правовой формы использования специальных знаний, например, при расследовании международных военных конфликтов, или межгосударственных экономических споров¹⁰.

Однако уже в то время отмечались конъюнктурно-корпоративные представления (взгляды) на перспективы развития судебно-экспертной деятельности, что особенно наглядно проявилось в условиях формирования в нашей стране рыночных социально-экономических отношений. В то время никто не мог предвидеть, что принимаемые организационные и правовые решения станут причиной длительных и бесплодных дискуссий, предопределяющих противоречивые межведомственные отношения по вопросам судебно-экспертной и экспертно-криминалистической видов деятельности. Дискуссий разрушительных, а не созидательных, негативно влияющих на процесс развития системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства.

В этом контексте объяснимо, почему до сих пор не согласована классификация судебных экспертиз; почему только в 2011 г. признан факт существования экспертно-криминалистической деятельности, как одного из основных направлений деятельности органов внутренних дел; почему более десяти лет обсуждается проект нового закона о судебно-экспертной деятельности, которым предполагалось имплементировать в отечественное законодательство положение резолюции «О судебно-экспертной деятельности», принятой Комиссией ООН по профилактике преступлений и уголовному правосудию еще в 2010 г.

4. Таким образом, система научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства в основе своей представлена в виде двух организационно обособленных, взаимно не согласованных разноведомственных видов деятельности – судебно-экспертной и экспертно-криминалистической. Первая из них, после отпочкования от криминалистики, была обособлена, а затем и абсолютизирована в этой системе, явно в ущерб второй, причем, что представляется парадоксальным, даже в ЭКП ОВД системы МВД России.

Об этом убедительно свидетельствует Наставление по организации экспертно-криминалистической деятельности в системе МВД России, объявленное приказом от 28 ноября 2009 г. № 7¹¹. По существу, это была первая попытка, спустя восемь лет, на ведомственном уровне определиться с содержанием этой деятельности. Однако удивляет не только запоздалая реакция на подписание упомянутого закона, но и положения Наставления, определяющие сущность и порядок осуществления ЭКД, с явно выраженным акцентом на государственную судебно-экспертную деятельность. В Наставлении не дается определение, не раскрываются задачи экспертно-криминалистической (по существу, поисково-познавательной) деятельности специалиста-криминалиста, осуществляемой им, начиная от участия в осмотре места происшествия.

Вне должного внимания авторов Наставления остались вопросы, касающиеся, так называемых экспрессных и предварительных исследований, а также современных информационных технологий. Криминалистические учеты в нем представлены в виде системы информационного обеспечения деятельности ЭКП ОВД (?), а не как одна из задач по научно-техническому обеспечению раскрытия и расследования преступлений¹². Назывными остались в Наставлении проблемы экспертно-криминалистической деятельности при расследовании высокотехнологичных преступлений, в сфере электронных средств связи и компьютерной информации, которые в настоящее время доминируют в общей структуре преступности, обусловливая существенное снижение количества традиционных предварительных исследований и экспертиз, проводимых в ЭКП ОВД.

Фактически ЭКП ОВД оказались не готовы к такому развитию ситуации. При довольно значительной общей штатной численности (около 18 тыс. человек) сегодня эксперты-криминалисты на постоянной основе есть только в одном из трех территориальных ОВД, а высокотехнологичные преступления совершаются фактически повсеместно. Следовательно, традиционно сложившаяся система экстенсивного развития этих подразделений (расширилась по территории их сеть, увеличились их штаты) в этих условиях и таких объемах не срабатывает. Необходима принципиально иная, под стать уровню развития техники, организация и правовая регламентация экспертно-криминалистической деятельности и в целом научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства.

Нельзя успешно использовать в борьбе с преступностью XXI века современные достижения науки и техники в организационно-правовых формах XIX века.

5. Следует учитывать, что в настоящее время речь идет об освоении криминалистикой не отдельных достижений физики, химии, биологии и других наук, а результатов их интеграции в виде цифровизации. Это социально-технологическое явление, сложнейший по своему содержанию процесс, познание которого и обеспечение реализации его результатов в уголовном судопроизводстве (в т. ч. электронном) требует соответствующих организационных и правовых решений.

В поиске таких решений необходимо обратить внимание на отечественный и зарубежный опыт, причем в историческом аспекте и непременно с позиции общего государственного, а не узковедомственного подхода. В этом отношении, как представляется, пример прогрессивного, а как следствие, и перспективного решения проблем научно-технического (технико-криминалистического) обеспечения уголовного судопроизводства показывает Следственный комитет РФ, где традиционно и довольно успешно действует криминалистическая служба, основу которой составляют следователи-криминалисты¹³.

Созданная при этом ведомстве система судебно-экспертных учреждений Федеральным законом от 20 июля 2019 г. № 224-ФЗ организационно обособлена от криминалистической службы. Казалось бы пример, достойный подражания в МВД России и других правоохранительных министерствах и ведомствах страны. Однако можно предположить, что со временем каждое из них будет стремиться создать свою систему судебно-экспертных учреждений, расширяя их сеть в регионах. Это означает расточительное рассредоточение дорогой, в основном импортной исследовательской техники и соответствующих специалистов, а как следствие, прогнозируемая крайне низкая эффективность их деятельности и используемой ими техники.

Уместно отметить, что соображения экономичности системы судебно-экспертных учреждений во многом предопределили особенности их реформирования в Республике Беларусь, где в 2011 г. создан Государственный комитет судебных экспертиз¹⁴, и в Республике Казахстан, где фактически в то же время все судебно-экспертные учреждения, в том числе системы МВД, переданы в ведение Минюста. Аналогичные предложения обсуждались в нашей стране, но возобладало понимание ее территориальных, демографических, экономических и иных особенностей, исключающих копирование такого опыта.

Однако оставлять без изменений сложившуюся более века назад организационно-правовую систему использования современных достижений науки и техники в уголовном судопроизводстве невозможно. Необходимость таких изменений наглядно актуализировалась в условиях всеобщей цифровизации общественных и экономико-правовых отношений и с учетом программно обозначенной задачи формирования электронного судопроизводства.

6. Считаем важным изначально определить и межведомственно согласовать основные принципы, которым должна соответствовать такая система, и которыми следует руководствоваться при ее разработке. В их числе конституционные или общие принципы законности, защиты прав и свобод граждан, обеспечения безопасности общества и государства, и специальные:

научности, т. е. обоснование предложенных мер математическими расчетами реальных потребностей и с учетом объективной оценки возможностей;

эффективности, т. е. достижение максимально возможного результата при минимальных затратах времени и средств;

рациональности, т. е. достижение тактических целей с использованием более простых методов средств, соответствие организационно-правовых форм их применения задачам, решаемым на определенных стадиях уголовного судопроизводства;

практицизма, т. е. ориентации всей системы и ее элементов, включая СЭД и ЭКД, на конечный результат деятельности правоохранительных органов;

альтернативности, т. е. возможности повторного, в том числе иноведомственного экспертного исследования доказательств, как средства, гарантирующего достоверность и объективность их результатов;

экономичности, т. е. обоснованность расходов на формирование такой системы и обеспечение ее функционирования¹⁵.

Все эти принципы должны реализовываться во взаимосвязи, в комплексе, причем с учетом сложившейся в нашей стране полисистемы правоохранительных органов, вместо ранее существовавшей моносистемы (КГБ + МВД). Применительно к судебно-экспертной деятельности следует учитывать еще и соответствующие потребности Минздрава России, где традиционно действуют учреждения судебно-медицинской экспертизы. Кстати сказать, когда формировалась идея отпочкования судебной экспертизы от криминалистики, аналогичные предложения высказывались и по поводу судебно-медицинской экспертизы, но вопрос отпал.

7. С позиций указанных принципов и с учетом результатов изучения истории возникновения и развития отечественной криминалистики есть основания предварительно, как информацию для обсуждения, сформулировать следующую систему мер, направленных на модернизацию организационно-правовых основ научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства:

а) создать, с учетом опыта организации деятельности судебно-экспертных учреждений в Следственном комитете России, единую для всех правоохранительных министерств и ведомств страны судебно-экспертную службу (научно-практическое объединение или центр), действующую при одном из них;

б) признать необходимой специализацию деятельности такого центра в области уголовного судопроизводства, а судебно-экспертных учреждений Минюста в области гражданского (арбитражного) судопроизводства, при их взаимной обязанности по производству альтернативных судебных экспертиз;

в) законодательно определить сущность, задачи и порядок осуществления экспертно-криминалистической деятельности, включая производство предварительных исследований, возможности и условия признания доказательственного значения их результатов;

г) изучить опыт работы следователей-криминалистов в Следственном комитете РФ, оценивая возможность его применения в деятельности других правоохранительных министерств и ведомств. В МВД России таким образом может быть решена проблема специалистов-криминалистов в территориальных (и объектовых) органах внутренних дел, в штатах которых в настоящее время их нет;

д) организовать в учебных учреждениях МВД России и других правоохранительных министерств и ведомств (с учетом их практической потребности) подготовку не судебных экспертов (как сейчас), а специалистов по экспертно-криминалистической (поисково-познавательной и экспертно-исследовательской) деятельности, в том числе в области компьютерной техники и информационных технологий, учитывая, что высокотехнологичные преступления сегодня совершаются практически повсеместно;

е) провести системный анализ сложившейся практики профессиональной подготовки судебных экспертов гражданских высших учебных учреждениях и их последующего трудоустройства, оценить рациональность и эффективность такой практики;

ж) восстановить ранее действовавший порядок комплектации штатов государственных судебно-экспертных учреждений и экспертно-криминалистических подразделений по нетрадиционным видам экспертиз лицами, имеющими необходимое базовое образование. Такой порядок сохраняется в Минздраве России, где лица, получившие высшее медицинское образование, могут продолжить обучение в двухгодичной ординатуре по специальности 31.08.10 «Судебно-медицинская экспертиза»¹⁶.

* * *

Изложенный перечень мер, направленных на формирование государственной системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства, дискуссионный и далеко не исчерпывающий. В нем нет главного – предложения об организации соответствующей разработки на уровне государственной научно-технической политики обеспечения безопасности общества и государства, на основе специально разработанной и на соответствующем уровне утвержденной программы.

¹ См. подр.: Волынский А. Ф. Судебная экспертиза перед «судом истории» (заключение специалиста) // Судебная экспертиза и исследования. 2022. № 1. С. 26–36.

² См. подр.: Колдаев В. М. Из истории практической криминалистики в России: применение научных методов работы в розыске и расследовании преступлений: факты, документы. М., 2005. С. 52–74.

³ См. подр.: Волынский А. Ф. К столетию экспертно-криминалистической службы МВД России: невыученные уроки истории // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 4 (52). С. 90–100.

⁴ См. подр.: Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. М., 1999; Крылов И. Ф. Очерки криминалистики и криминалистической экспертизы. Л., 1975.

⁵ См. подр.: Волынский А. Ф. К столетию экспертно-криминалистической службы МВД России: невыученные уроки истории. С. 90–100.

⁶ См. подр.: Волынский А. Ф. Экспертиза и специальные научно-технические исследования по новому УПК Социалистической Республики Румынии // Сов. юстиция. 1970. № 24. С. 25, 26.

⁷ См.: там же.

⁸ См. подр.: Волынский А. Ф. Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия и возможности их преодоления // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45). С. 175–185.

⁹ См. подр.: Кардашевская М. В. Понятие экспертно-криминалистической деятельности и ее соотношение с криминалистикой и судебной экспертизой // Раскрытие и расследование преступлений: наука, практика, опыт: сб. науч. тр. М., 2020. Ч. 2. С. 35–43.

¹⁰ См. подр.: Волынский А. Ф. Судебная экспертиза: системные проблемы требуют системных подходов к их решению: сб. материалов междунар. форума 7–8 июня 2017 г. М., 2017. С. 78–85.

¹¹ В официальных источниках опубликован не был.

¹² См. подр.: Кардашевская М. В. Указ. соч. С. 35–43.

¹³ См.: Технико-криминалистическое сопровождение расследования преступлений: учеб. пособие / под ред. А. М. Багмета. М., 2015.

¹⁴ См.: Волынский А. Ф. Республика Беларусь реформировала систему судебно-экспертных учреждений. А Россия? // Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях: материалы V Междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 22–23 января 2015 г.). М., 2015.

¹⁵ См. подр.: Волынский А. Ф. Научно-техническое обеспечение уголовного судопроизводства: опыт прошлого, проблемы дня настоящего и взгляд в будущее // Интер-политех-2022». 2022. 20 окт.

¹⁶ Хрусталёв В. Н. Как обеспечить достоверность доказательств, полученных экспертным путем? // Судебная экспертиза. 2016. Вып. 3 (47). С. 156–171.

Об авторах

Александр Фомич Волынский

Автор, ответственный за переписку.
Email: prmosu@mvd.ru

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист РФ, профессор кафедры криминалистики, профессор кафедры судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности

Список литературы

Дополнительные файлы