Виды капиталов в поле «серебряного волонтерства»

Полный текст

Введение. Вовлечение старшего поколения в добровольчество постулируется в международном плане действий по проблемам старения (ООН, 2002) ¹ как способ повышения активного социального участия пожилых, более полного использования их потенциала и опыта, преодоления изоляции. Пожилые люди стали объединяться в России 1990-е гг. для поддержки друг друга, отстаивания собственных интересов и прав. Создавались организации, группы самопомощи – низовыми инициативами и силами учреждений социального обслуживания [Щукина, 2003]. В 2013 г. пожилые волонтеры совместно с молодежью помогали в организации и проведении Универсиады в Казани, где и появился термин «серебряный волонтер».

В последние годы проведены исследования общественного вклада «серебряных» волонтеров (далее – СВ), в частности, понимания их роли на социетальном уровне, где СВ предоставляют услуги, которое государство не может или не желает предоставлять, а рынок не делает их доступнее [Dean, 2014: 146]. Рассмотренное как пространство развития и самореализации старшего поколения волонтерство предстает одной из социальных технологий расширения возможностей (empowerment) людей старшего возраста [Киенко и др., 2022: 210–211], поскольку решает экзистенциальные, социальные, политические, межпоколенческие и иные проблемы личности, социальных общностей и общества в целом [Амбарова, Зборовский, 2017]. На индивидуальном уровне добровольческая активность значима в аспектах удовлетворенности жизнью, субъективной оценки здоровья. Участие пожилых в общественных делах интерпретируется в триаде «здоровье – труд – знания» в терминах концепции «либерализации старения», которая поощряет самодостаточность в поиске ресурсов и средств реализации собственных идей и целей [Рогозин, 2016: 66].

Организация серебряного волонтерства стала задачей государства, муниципальных социальных служб, негосударственных акторов в сфере социальных услуг. Отечественные муниципальные и некоммерческие организации, вузы, молодежные объединения, пенсионные фонды начали объединять пожилых людей для участия в мероприятиях, создавать добровольческие группы и отряды [Розанов и др., 2018]. Объем научной и методической литературы по теме активного долголетия и развития добровольчества пожилых людей в России растет. Вместе с тем вовлеченность пожилых в различные формы общественной деятельности в масштабах страны не высока. На решения пожилых граждан стать волонтерами может влиять их биографическая ситуация, социальная, политическая и экономическая структура, характер символических репрезентаций и общий уровень доверия к третьему сектору. Можно говорить и об особенностях культуры старения, которые формируются историческими, культурными и экономическими условиями, уровнем доверия в обществе, структурой социальных связей, широтой и характером социальных контактов, ресурсами, которыми располагают пожилые люди.

В странах с низким уровнем социальной защищенности риторика активного участия пожилых людей расходится с их потребностями и реалиями неравенства и может стать способом угнетения маргинализированных и находящихся в неблагоприятном положении пожилых людей [Foster, Walker, 2021]. Социальные процессы старения структурированы неравенством в условиях жизни, доступности благ и услуг, а также разнообразием потребностей, неравномерностью возможностей их удовлетворения [Григорьева, Богданова, 2020] и эйджизмом. В развитых странах доля участвующих в добровольчестве пожилых составляет 30–40%. Но при этом среди волонтеров старше 55 лет с большей вероятностью оказываются жители Северной Европы, чем пожилые греки или итальянцы [Angerman, 2011]. Причины этих национальных различий исследователи усматривают в режимах благосостояния, моделях семьи и социальной среде [Salamon et al., 2017]. Исследователи убеждены: волонтерство больше развито в странах с более щедрыми системами социального обеспечения [Ackermann et al., 2023].

Усилия по поддержанию и расширению добровольческой деятельности часто основаны на предположении, что третий сектор, по сравнению с образованием или рынком труда, является ареной равенства и справедливости. Но факты и актуальные контексты указывают, что в сфере волонтерства воспроизводится социальное неравенство. Концепт волонтерства укоренен в представлениях среднего класса о необходимости помогать более уязвимым группам [Hustinx et al., 2022]. Не во всех семьях и сообществах существует традиция волонтерства, не всем одинаково легко воспринять эту идею [Pavelek, 2013: 1077]. Активное участие в общественной работе принимают люди, обладающие большим объемом ресурсов по сравнению с теми, кто не включен в добровольческую деятельность. Однако волонтеры в богатых странах не ощущают такого эффекта от участия в общественно полезных делах, как в бедных.

В 2016 г. 3,2% пожилых россиян были членами общественных организаций, 0,4% принимали участие в их работе ². Характерное для менеджериальной точки зрения определение волонтерства как предоставления услуг через формальные организации исключает из поля зрения неструктурированную помощь друзьям, соседям или сообществу, которую чаще оказывают женщины, люди с мигрантским опытом или представители этнических меньшинств, люди с низким уровнем образования и другие группы, нередко подвергаемые дискриминации [Boneham, Sixsmith, 2003; Dean, 2021]. Между тем репертуар общественной активности и участия представителей социальных групп, в частности, пожилых людей намного шире, чем может охватить формальное определение волонтерства или индекс активного долголетия [Парфенова, Галкин, 2023].

Производство знания о СВ нередко осуществляется с точки зрения необходимости управления процессами активизации пожилых людей, на фоне чего складываются неолиберальные и патерналистские мифы и практики [Низамова, 2020; Prisiazhniuk, Holavins, 2023]. Рассматривая СВ как динамичное социокультурное взаимодействие и дискурсивный конструкт, можно попытаться раскрыть это явление на уровне индивидуального опыта [Brown et al., 2010], в аспектах ресурсов и иерархий [Hustinx et al., 2022], в том числе с применением подхода П. Бурдье [Eimhjellen, 2023], релевантность которого показана в изучении неравенства внутри пожилой когорты и в третьем секторе. В частности, показано, что в пожилом возрасте различные формы капитала вносят вклад в формирование «культуры старения», которая становится измерением стратификации [Gilleard, 2020].

Из исследований известно, что чем выше статус социальных групп, тем активнее они в волонтерстве, при этом наиболее последовательным предиктором волонтерства является образовательный статус [Musick, Wilson, 2007], а разные области третьего сектора иерархизированы, в том числе по экономическим, культурным и социальным измерениям [Meyer, Rameder, 2022]. Значит вслед за П. Бурдье волонтерство можно видеть полем, структурированным распределением капитала и неравновесными эффектами от его действия.

Нас заинтересовал взгляд пожилых людей на участие в волонтерстве в контексте самооценки объема и значимости ресурсов, которые аккумулируют и которыми обмениваются СВ. Способы аккумулирования и конвертации видов капитала показаны на основе анализа результатов серии глубинных интервью с пожилыми волонтерами (N = 18). Интервью проведены летом 2023 г., проинтервьюировано двое мужчин и шестнадцать женщин от 58 до 76 лет в городах Поволжья: Казани, Самаре, Саратове и Энгельсе. Наибольший стаж серебряного волонтерства у одной из казанских информанток – с 2013 г. Наименьший – с 2021 г. Многие информанты пришли в добровольческие группы через учреждения социального обслуживания населения, некоторые – через благотворительные фонды, ветеранские организации. Интервью проводились с применением тематического гайда, транскрипты подвергнуты процедуре открытого, осевого и выборочного кодирования. Теоретическая перспектива исследования очерчивается концептуальным аппаратом социального капитала по П. Бурдье.

Экономический капитал и неравенство. Экономический капитал информантов – это их личный доход и собственность [Бурдье, 2002: 60], богатство и власть [Musick, Wilson, 2007]. Из интервью вырисовывается картина относительно стабильного экономического положения информантов: до начала волонтерства они были активны, многие продолжали работать, не испытывали сильной материальной нужды. Например, к началу ее волонтерской карьеры одной нашей собеседнице было 73 года, она работала, ощущала себя здоровой, материально обеспеченной, «все-все у меня нормально» (И7) ³. Многие упоминают наличие дачи, у некоторых есть автомобиль.

Несмотря на общий позитивный настрой, наши информанты критически оценивают условия жизни пенсионеров, распознают существующее в стране неравенство. Они зачастую ощущают ограниченность своих ресурсов: «…некоторые живут за гранью бедности. Я, например, считаю, что заработала себе пенсию своим трудом, но эти 10 тысяч, знаете, ни о чем» (И5). Некоторые пережили утрату близкого человека и депрессию, другие имеют заболевания и инвалидность. И все же они вкладывают личные ресурсы, организуя других волонтеров, конвертируя экономический капитал в социальный: «я и благодарю их, и поздравляю с какими-то праздниками, и там подарочек куплю на свои деньги … реальная работа возможна там, где есть определенные отношения» (И1). На экономическом капитале в конечном итоге основаны культурные и социальные ресурсы, которые по этой причине вносят вклад в воспроизводство статусной иерархии [Musick, Wilson, 2007]. Высоко оценивается экономическая независимость, а также капитализируемые характеристики здоровья и ресурсы свободного времени, являясь элементами неолиберальной модели реструктуризации государства всеобщего благоденствия. В бурдьевистской традиции капитал здоровья определяется как совокупность ресурсов, объединяющая элементы всех видов капитала, которые могут быть использованы для сохранения здоровья и совладания с болезнями [Shneider-Kamp, 2021]. Материальная обеспеченность, компетенции и мотивы, прочные социальные связи влияют на жизненные стили и возможности людей в сфере здоровья. Однако указанные активы распределены неравномерно среди пожилой когорты, и в рассматриваемом поле оказываются ее наиболее ресурсные представители.

Неравенство в культурном капитале. Информанты владеют культурными ресурсами в форме знаний, навыков, вкусов, ценностей и предпочтений, которые иерархически структурированы, в том числе в силу специфики поля серебряного волонтерства. Здесь больше ценятся эффективность и лидерство, навыки, востребованные в проектной деятельности, конкурентоспособность индивидов и групп.

Накопление культурного капитала требует усилий по освоению новых форм деятельности и времени, свободного от экономической необходимости [Бурдье, 2002]. После выхода на пенсию у пожилых людей высвобождается временной ресурс, который они могут конвертировать в значимые для общности блага [Амбарова, Зборовский, 2017: 41]. Информанты рассказывают о приобретении навыков видеосъемки и монтажа, моделирования, шитья одежды, актерского мастерства, учатся готовить проектные заявки, изучают иностранные языки. Бурдье это называет инкорпорированием или культивированием, связывая с наращиванием «культурной мускулатуры», приобретением культурных свойств [Бурдье, 2002: 60]. Такая работа требует самоотречения: «замечаю за нашими СВ такую особенность. Когда надо – они встали и пошли, и болячки отступают» (И4); «быть очень ответственным и помогать людям, не о себе думать, а больше о людях» (И3).

Многие пожилые женщины, считает другая собеседница, уделяют слишком много времени семье, мужу, внукам, «впадая в жертвенность», поэтому время для нее – это «вопрос цели» (И10). Тема баланса в рассказах информантов соединяется с планированием расписания и достижением договоренностей. И хотя они часто ставят в приоритет волонтерские задачи, а «личные предпочтения отодвигают на задний план» (И9), насыщенность времени делами рассматривается как шанс удовлетворения своих желаний: «если будет интересно, то время найдешь и для себя любимой» (И8). Между тем связь, устанавливаемая между экономическим и культурным капиталом, опосредуется временем, необходимым на их приобретение, а временные ресурсы во многом определяются семейной структурой. Отметим, что в России в 2007 г. около 87% бабушек помогали в воспитании внуков [Синявская, Гладникова, 2007], а в монородительских семьях их помощь востребована еще больше. И чем ниже ее социально-экономический статус, тем больше женщина вовлечена в занятия с внуками [Краснова, 2000].

В наших полевых данных представлены разные случаи. У одних внуков нет, у других – они выросли или живут далеко. Третьим удается все совмещать, получая от жизни удовольствие: «Ну просто летать охота» (И7). В бурдьевистском смысле обмен капиталом зависит от того, насколько хорошо человек знает ценности и правила обмена, и того, насколько он способен использовать эту систему для дальнейшего накопления капитала [Kukkonen, 2021]. Говорили о межпоколенческих договоренностях, перекройке расписания, навыках планирования, что позволяет сбалансировать функции бабушек и дедушек с задачами участников или руководителей мероприятий.

В фокусе внимания волонтеров всегда менее ресурсные группы. Практики помощи или социокультурные проекты, осуществляемые информантами, не только отражают векторы перераспределения экономического капитала – в том числе из внешних источников (доноров) и от более ресурсных пожилых людей из числа волонтеров к социально уязвимым и слабым, но и пополняют культурный капитал участников движения. Активность СВ в их работе с одинокими немощными людьми, поездки в интернаты к детям-сиротам и в дома престарелых, судя по рассказам информантов и публикациям [Парфенова, 2020], повышают социальную включенность как «подопечных», так и пожилых добровольцев. В этих отношениях проявляется и социальное неравенство, в том числе пожилых людей: адресаты помощи и те, кто навещает их с акциями доброй воли, находятся на разных этажах общественной структуры. Некоторые информанты впервые познают эту огромную социальную дистанцию. Говоря о причинах неучастия других пожилых в волонтерской деятельности, одна из наших собеседниц обнажает глубокие разрывы социальной ткани и травмирующий характер собственного прозрения: «может, брезгуют, никто не хочет этим заниматься, ездить в этот вот дом милосердия. Когда я пришла, представляете, я никогда не знала, что есть бомжи. Они грязные, попрошайничают… да, с человеком может случиться несчастье, он может сам где-то оплошать, унизиться до этого, может быть, тюрьму прошел… Господи, вот когда ты приходишь туда, вы знаете, я в шоке была: ты видишь их искалеченных и без ног, и без рук…» (И17). К париям относятся бывшие заключенные, бездомные, люди с ментальными расстройствами, заболеваниями, иммобилизованные, и наши информанты убеждены, что для них важно: «в первую очередь не быть обузой для родственников, чтоб в здравом уме, на ногах, не превратиться в бабульку такую» (И14).

«Серебряное волонтерство» в перспективе дискурса активного долголетия и «управленитета». Лейтмотив «не быть обузой» характерен для дискурса долголетия, включающего волонтерство пожилых как способ снизить уровень рисков, продлить активную независимую жизнь [Pavelek, 2013: 1077; Розанов и др., 2018]. В некоторых рассказах делается акцент на принятии образа пожилых людей их молодыми детьми, которые «видят: чем дольше родители будут жить активной жизнью, тем меньше забот они им добавят» (И6).

Волонтерство часто обсуждают в инструментальном ключе как способ решить личные и социальные проблемы. Такой дискурс становится частью «управленитета» [Фуко, 2011], т. е. отношений, которые связывают управляемых и управляющих, включенных в режимы практик, дискурсов и технологий формирования субъектов [Кларк, 2003: 77] так, чтобы они укрепляли, а не разрушали существующий социальный порядок. В проектах продвижения добровольчества есть элемент неолиберального управленитета, при котором представителей некоторых социальных групп поощряют брать на себя ответственность за свое индивидуальное и коллективное благополучие [Dean, 2014] в ходе реструктуризации государства всеобщего благоденствия [Hemment, 2015: 49].

По убеждению некоторых информантов, важно пересмотреть господствующее представление о пожилых людях исключительно как о «получателях услуг». Альтернативный образ – участники, инициаторы и лидеры мероприятий и проектов – предполагает высокое качество жизни, человеческий потенциал, альтруистическую и инструментальную мотивацию [Anheier, Salamon, 1999]. Эти акторы соответствуют принципам красивого, продуктивного, активного долголетия [Prisiazhniuk, Holavins, 2023]. Скепсис в духе Бурдье по поводу концепции активного долголетия обусловлен подозрениями, что универсальные позитивные ценности прикрывают интересы и расчеты власть имущих: например, развивать активность и самодостаточность пожилых необходимо, чтобы сократить расходы на их поддержку [Siisiäinen, 2003: 197].

Пожилой возраст часто выступает как ограничение. Но в сообществе СВ – это ресурс, символическая ценность, ядро габитуса. Однако формальная организация может не допускать СВ к выполнению задач, которые были бы для них посильны и органичны в их естественной среде: «подали заявку, а тебя не приглашают. Сказали, возраст… вестибулярный аппарат… Я говорю: да вроде у меня … нормально все, высоты не боюсь» (И16). Формализация добровольчества направляет и ограничивает репертуар действий СВ, иногда это ведет к делегитимации субъектности СВ.

Автопортреты наших собеседников создаются скорее в красках бодрости, интереса к жизни и альтруистической этики: «я всегда активная была» (И10), «я по жизни такая энергичная, куда-то все стремлюсь, кому-то мне хочется помочь» (И3). «А есть люди, которым ничего не нужно, даже среди молодых, которые будут вот на диване лежать перед телевизором и все» (И4). У всех индивидуальные причины – у одних «бывает конечно, и здоровье, конечно, но в основном мне кажется, вот какая-то лень или неохота» (И14), а другие «себя заставляют встать и пойти» (И4).

Однако далеко не все пожилые имеют возможность воплотить принципы активного долголетия. Здоровье, независимость, достаток, развитость инфраструктуры в разных населенных пунктах опосредуют шансы людей на «продуктивную» или «красивую» старость [Prisiazhniuk, Holavins, 2023], на социальную активность [Осьмук, Незамаева, 2021]. Мотив слабого здоровья как причины неучастия в волонтерстве озвучивается в интервью не напрямую, а в контексте мотивации к преодолению «болячек» и «лени». Хорошее физическое и ментальное здоровье по умолчанию принимается как условие участия, неподходящим представляется потребительское отношение к жизни и социуму: «Если человек был потребителем пожизненно, он останется хроническим получателем услуг… А тот человек, который сохраняет активность, другим людям раньше помогал – значит, найдешь возможности в пожилом возрасте» (И1). В этой цитате звучит дихотомия между «успешным участием» и «безуспешной пассивностью» [Katz, Calasanti, 2015], характерная для неолиберальных идеалов активного долголетия [Низамова, 2020].

Конвертация ресурсов в социальный капитал. Нередки были примеры, как пожилые волонтеры выходили с инициативами мероприятий и проектов, и практически во всех интервью один из ключевых лейтмотивов – лидерство. Не имея опыта руководящей работы, пожилые люди отмечают у себя рост менеджерских навыков и качеств: «мне было сложно руководить людьми, которые имеют такой опыт и по возрасту старше меня, и я стала учиться у них. Сама стала очень организованной. Научилась» (И9). «Мне кажется, я справляюсь, уверенность появилась, что я смогла» (И14). Культурная компетенция – руководить группой, писать проекты – имеет дефицитную ценность и приносит обладателю выгоду. В ряде интервью информанты рассказывали об участии в тренингах по написанию грантовых заявок, своих навыках и успешном опыте подготовки проектов. Однако культурных компетенций недостаточно, нужен и социальный капитал в виде принадлежности к сети контактов, группе, организации.

Становясь частью личности, габитуса, культурный капитал позволяет серебряным волонтерам распознавать, понимать друг друга, увеличивая социальный капитал: «говоришь: девчонки, завтра надо то-то сделать. …всегда найдутся такие люди, которые говорят: да-да, давайте пойдем, сделаем» (И4). Волонтеры ощущают востребованность и желание передать свои знания, остаться в памяти людей, что позволяет конвертировать культурный капитал в социальный. Трансляция умений поощряется одобрительным откликом аудитории, получая экспертную оценку: «Опытный человек отдает свои наработки другим, получает удовольствие от того, что кто-то это принимает, видит результат по благодарности… а отдаленные результаты… видит уже специалист» (И1). Взаимообмены эмоционально окрашены; «есть желание вкладываться в других, а если дефицит энергии, – чувствуешь, что необходимо, чтоб в тебя кто-то вложился» (И1). Эти отношения могут существовать только в форме работы по установлению социальных связей, непрерывного материального и/или символического обмена, в ходе которых утверждается и подтверждается признание [Бурдье, 2002: 66]. Солидарность делает обмены капиталом возможными и взаимовыгодными. При этом, несмотря на складывающиеся дружеские отношения между волонтерами, часто речь идет о формализованном членстве в группе. В интервью звучали понятия организации, оценки, лидерства, команды, сплоченности и отбора ответственных людей: «если человек не очень, его не берут… сложилась десятка (членов команды), все делаем вместе» (И5).

Признание – не единственная реакция окружающих, с которой сталкиваются наши собеседники. Встречается непонимание, например, при информировании населения о новых услугах: «проводили акцию – и женщина в киоске начала на нас кричать, ругаться: «Что вы здесь ходите, людей заманиваете, такие-сякие!» Телефон доверия – не приняли люди, неправильно воспринимают, даже всячески обзывают» (И3). Рассказывали и о конфликтах, дефиците социальных связей и неприятии. Конкуренция не всегда выигрывается СВ, особенно, если они в одиночку вступают в социальную борьбу в поле, где ресурсы распределены не в их пользу, как произошло с одной из информанток. Будучи главной по дому, она стала инициатором сноса гаражей во дворе для строительства детской площадки. И хотя на момент интервью двор был уже благоустроен, в период конфликта женщина перенесла физическое насилие, а соседи не защитили ее: «У меня нет соседок-подружек. У меня есть те, которые присутствовали при моем избиении. Я с ними даже не здороваюсь с некоторыми… они изображали, что ничего не произошло» (И2).

Многие говорили о положительной репутации движения. Одна из наших собеседниц организовала социальный магазин, и незнакомая женщина принесла ей стул для удобства: «Просто до того тепло стало на душе… Вот думаешь, люди так относятся к тебе – как к волонтеру» (И1). Объем социального капитала растет у всего движения СВ, символические ресурсы увеличиваются признанием волонтерства в обществе.

Исследование самоорганизации людей старшего возраста в трех российских регионах [Киенко и др., 2022], не обнаружило выраженных региональных различий форм самоорганизации СВ. Успешность таких инициатив, согласно выводам исследователей, обусловлено мотивацией, общностью интересов и социальным капиталом объединяющихся пенсионеров. Поддержка ближайшего круга, муниципальных, некоммерческих и частных организаций создают каркас и способствуют увеличению социального капитала СВ за счет солидаризации, а также росту положительной общественной репутации. Пожилые активисты и их сообщества помогают нуждающимся, выявляют тех, кого не замечали, не признавали таковыми, разрабатывают проекты и привлекают ресурсы, тем самым участвуя в решении социальных проблем и снижении социального неравенства [там же: 211].

Как и в других странах с сильным участием государства в социальной сфере, в России волонтерство стало формой гражданской вовлеченности и элементом управления, войдя в систему показателей эффективности чиновников, служб, проектов и самих волонтеров, если они получают статус участников официальных проектов. Ценность волонтерства для пожилых людей – в участии, а для менеджеров – в эффективности, измеряемой количеством участников и грантов. Для получения финансирования организации должны прикладывать к проектам список участников-волонтеров с паспортными данными и подписями. А волонтеры, став членами проектов, должны регистрироваться (например, на портале dobro.ru) и привлекать к участию других, чтобы те стали «полноправными волонтерами», а «ряды множились» (И17). И хотя многих удается присоединить к акциям, например, вязать носки для отправки в учреждения или в армию, но не все при этом соглашаются регистрироваться на портале, тем самым затрудняется требуемый прирост показателей (И16). В результате применения неоменеджериалистского подхода вокруг участия пожилых волонтеров складывается ситуация дефицита, возникают конкурентные отношения и борьба за эффективность.

Выводы. Поскольку СВ – часть государственной глобальной политики в отношении старшего поколения, этой группе свойственны черты тех, кто участвует в программах активного долголетия, – инициативность, интерес к жизни и самопознанию. Здесь нет формальных ограничений. Практики отбора отдают приоритет наиболее активным и благополучным, здоровым и ответственным. В концепт серебряного волонтерства встроены неоменеджериалистские ориентиры, предполагающие оценку результативности и обращение к экспертному знанию. Практика СВ, таким образом, отвечает идеалам проектной культуры с акцентом на доказательности, планировании и подотчетности. Ценится и развивается лидерство, а опыт волонтерства становится инструментом различения и повышения конкурентоспособности. Образ пожилого волонтера восполняет ценностный дефицит неолиберального идеала – независимого, заботящегося о себе индивида, демонстрируя альтруистическую траекторию старения. Формирование габитуса СВ через инкорпорирование культурных свойств требует усилий, времени, самоограничения. В нарративах о социальном признании появляются коды личного достоинства, востребованности, известности и престижных контактов как легитимных компетенций, означающих узнаваемость субъектов. Соревновательные отношения институциализированы в формате отборочных мероприятий, опосредуются негласными требованиями, связями и неформальными договоренностями. Такие ресурсы в глазах пожилых добровольцев обладают высокой социальной ценностью еще и потому, что вокруг участия в них формируется ситуация конкуренции и дефицита.

Инклюзивная концепция серебряного волонтерства, согласно которой пожилые люди получают возможность развития и самореализации, общественного участия и признания, оформляется неолиберальными ориентирами ответственности и патерналистской логикой помощи нуждающимся. А поскольку к проектам удается подключить наиболее ресурсных представителей старшего поколения, в самом СВ воспроизводятся статусные иерархии, наделяемые смыслами новой культуры старения, где к образу бодрого и независимого активного долгожителя добавляются просоциальные ориентиры. Символический капитал СВ объединяет в себе элементы проектной культуры с характерными для нее акцентами на управляемости и эффективности, но при этом дополняет ее ценностями альтруизма и коллективизма.

Пожилые люди высоко ценят свое участие в добровольчестве, ощущая полноту и краски жизни, забывая о невзгодах, субъективно выше оценивая свое здоровье. Они делятся своей мудростью, получают новые знания и умения, обретают новые статусы и роли. Многие из них получают выгоды, прежде всего морального плана, их интерес к жизни растет, а их статусы и роли становятся более разнообразными. Накоплено множество примеров раскрытия человеческого потенциала, формирования сообществ, оказания прямой поддержки и реализации социальных изменений. Стоило бы отказаться от бинарного представления об активных и пассивных, пересмотреть определение активности и добрых дел, когда они сведены к формальному участию в группах и программах.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Описание полевых данных

И1. Самара, ж. 60 лет, организатор СВ в системе социальной защиты более 10 лет, стаж СВ 6 лет, СВ при социальной защите.

И2. Самара, ж. 65 лет, стаж СВ 7 лет, активист по дому и СВ при социальной защите.

И3. Самара, ж. 67 лет, стаж СВ 1 год, СВ при социальной защите.

И4. Самара, ж. 63 года, стаж 3 года, СВ при социальной защите.

И5. Самара, ж. 76 лет, стаж 3 года, СВ при социальной защите.

И6. Энгельс, м. 66 лет, стаж 6 лет, СВ при социальной защите.

И7. Энгельс, ж. 73, стаж 2 года, СВ при социальной защите.

И8. Энгельс, ж. 60 лет, стаж 4 года, СВ при социальной защите.

И9. Энгельс, ж. 62 года, стаж 4 года, СВ при социальной защите.

И10. Энгельс, ж, 58 лет, стаж 3 года, СВ при социальной защите.

И11. Саратов, ж, 76 лет, стаж 3 года, СВ при социальной защите.

И12. Саратов, м. 72 года, стаж 5 лет, СВ при социальной защите.

И13. Саратов, ж. 74 года, стаж 2 года, СВ при социальной защите.

И14. Саратов, ж. 58 лет, стаж 3 года, СВ при социальной защите.

И15. Саратов, ж. 71 год, стаж 5 лет, активист по дому и в экологических городских инициативах, СВ при социальной защите.

И16. Казань ж., 72 года, стаж 10 лет, СВ при социальной защите, в проектах благотворительного фонда, городских сообществ.

И17. Казань, ж, 66 лет, стаж 6 лет, активист благотворительного фонда, инициатив городских сообществ.

И18. Казань, ж, 70 лет, стаж 3 года, активист ветеранской организации, инициатив городских сообществ.

 

Авторы признательны коллегам, помогавшим в проведении интервью, а также рецензентам и редакторам журнала «Социологические исследования» за ценные замечания и рекомендации.

Статья подготовлена по результатам проекта, выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

¹ Political Declaration and International Plan of Action on Aging. UN, Маdrid, 8–12.04.2002. URL: https://www.un.org/esa/socdev/documents/ageing/MIPAA/political-declaration-en.pdf (дата обращения: 12.02.2024).

² Комплексное обследование условий жизни населения в 2016 г. Росстат. URL: https://rosstat.gov.ru /search?q=Комплексное+обследование+условий+жизни+населения»+в+2016+ (дата обращения: 23.02.2024).

³ Здесь и далее шифрами И 1 – И 18 обозначен порядковый номер информанта, сведения об информантах представлены в разделе «Описание полевых данных».

Об авторах

Елена Ростиславовна Ярская-Смирнова

НИУ «Высшая школа экономики»

Email: eiarskaia@hse.ru

доктор социологических наук, профессор, заведующая Международной лабораторией исследований социальной интеграции

Россия, Москва

Валентина Николаевна Ярская-Смирнова

СГТУ имени Гагарина Ю. А.

Автор, ответственный за переписку.
Email: eiarskaia@hse.ru

доктор философских наук, профессор, директор Научно-образовательного центра мониторинговых исследований

Россия, Саратов

Ростислав Вадимович Кононенко

НИУ «Высшая школа экономики»

Email: rkononenko@hse.ru

кандидат социологических наук, доцент кафедры общей социологии

Россия, Москва

Список литературы