Synthesis of phosphinic structural analogue of Met-Glu-His-Phe

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

The synthesis of a phosphinic structural analogue of the tetrapeptide Met-Glu-γ-His-Phe by adding the dipeptide component His-Phe to the adamantyl ester of the phosphinic pseudo-Met-[P]-Glu-peptide in the form of cyclic glutamate anhydride is proposed. The conditions for the interaction of phosphinic pseudo-Met-[P]-Glu-anhydride with His-Phe in free form to form phosphinic Met-[P]-Glu-γ-His-Phe tetrapeptide have been found. A chromatographic mass-spectrometry study, including MS2, and NMR of the phosphinic tetrapeptide on 1H, 13C, 31P nuclei was carried out using the methods of two-dimensional 1H–1H COSY, 1H–13C HSQC and 1H–13C HMBC NMR spectroscopy.

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

В современной медицине просматривается тенденция в разработке лекарственных препаратов двойного назначения. В одних сочетаниях и дозах они оказывают помощь больным пациентам, в других – помогают здоровым людям адаптироваться в неблагоприятных условиях, которые могут возникнуть на работе и в быту. Большой интерес, в связи с этим, привлекают нейропептиды, компоненты адренокортикотропного гормона [1]. Эти соединения способны участвовать в процессах, связанных с функционированием центральной нервной системы. Одним из таких пептидов является фрагмент адренокортикотропного гормона Met-Glu-His-Phe. Несмотря на свою привлекательность в качестве биологически активного соединения, этот пептид оказался ферментативно лабильным и нуждался в модифицировании для увеличения стабильности при медицинском применении. Удачным подходом к решению проблемы защиты С-терминальной составляющей этого пептида оказалась его конденсация с «коллагеновым» трипептидом Pro-Gly-Pro. Образовавшийся препарат Met-Glu-His-Phe-Pro-Gly-Pro, получивший название Семакс, является более, чем в 50 раз более устойчивым к воздействию карбоксипептидаз по сравнению с исходным пептидом [1, 2]. Это позволило использовать Семакс в медицинской практике для стимулирования умственной работоспособности, лечения острого ишемического инсульта и других заболеваний ЦНС [3]. Повышение устойчивости Met-Glu-His-Phe можно ожидать и при модификации самой молекулы этого пептида, например, превращая альфа-глутамилпептиды в гамма-глутамилпептиды. Оба типа пептидных аналогов являются биологически активными соединениями. Найдено, что (R)-2-амино-5-{[(S)-1-карбокси-2-(1H-индол-3-ил)этил]амино}-5-оксопентановая кислота, состоящая из остатков гамма-глутаминовой кислоты и триптофана, оказывает иммунодепрессивное действие, подавляет реакции гуморального и клеточного иммунитета, нетоксична и не обладает мутагенными и тератогенными свойствами [4, 5].

Кроме того, устойчивость Met-Glu-His-Phe по отношению к аминопептидазам можно повысить путем фосфиновой модификации N-терминальной составляющей этого пептида (схема 1). Замена природной пептидной NHC(O) связи негидролизуемым CH2P(O)OH фрагментом при сохранении исходной аминокислотной последовательности приводит к имитации переходного состояния пептидного гидролиза с тетракоординированным атомом углерода [6–8] и придает фосфиновым кислым пептидам свойства мощных ингибиторов Zn-металлопротеиназ [9–12]. Таким образом, фосфоизостеры пептидов характеризуется повышенной устойчивостью псевдопептидной связи к гидролитическому воздействию аминопептидаз [9–12]. Следовательно, можно ожидать более длительное сохранение молекулы фосфоизостера Met-[P]-Glu, где [P] = ψ[P(O)(OH)CH2], на пути к биомишени, по сравнению с исходным пептидом Met-Glu, лабильным в условиях протеолиза [1–3]. Подобные модификации Met-Glu-His-Phe могут придать его фосфиновому аналогу не только высокую ферментативную и гидролитическую устойчивость, но и интересные биологические свойства, что наблюдалось при изучении фосфинового аналога Pro-[P]-Gly-Pro [13].

 

Схема 1.

 

В данной работе осуществлен синтез ранее не описанного фосфинового тетрапептида EtOC(O)-Met-ψ[P(O)(OAd)CH2]-Glu-γ-His-Phe-OH 1 и проведено хромато-масс-спектральное и ЯМР исследование этого уникального соединения.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Синтез тетрапептида 1 основан на разработанной ранее процедуре получения N,P-дизащищенного строительного блока Met-ψ[P(O)OAd]-Glu 2 с карбоновыми функциями, связанными в ангидридный глутаматный цикл (схема 2). Ангидрид 2 синтезирован согласно опубликованной ранее методике [14], представленной в Дополнительных материалах. В соответствии с развиваемой нами методологией синтеза фосфиновых пептидов мы осуществили синтез N-защищенного фосфинового изостера Met-Glu, дипептидной составляющей Семакса [15–18]. Последующее получение адамантилового эфира образовавшейся фосфиновой кислоты, содержащей структурный изостер глутамата и образование глутаматного ангидридного цикла дает структурный блок 2 [14].

 

Схема 2.

 

Синтез EtOC(O)-Met-ψ[P(O)OАd]-γ-Glu-His-Phe 1 проводили конденсацией пептида His-Phe 3 с ангидридом 2 в растворе метанола. После очистки методом ВЭЖХ был получен тетрапептид 1 в виде порошкообразного вещества с отсутствием четкой температуры плавления, что, вероятно можно объяснить наличием четырех асимметрических центров на атомах углерода и одного на атоме фосфора (не считая наличие асимметрии на углеродах адамантилового фрагмента). Это позволяет преположить, что исследуемый фосфиновый тетрапептид может существовать в виде смеси достаточно большого числа (>10) диастереомеров, в различной степени проявляющихся в спектрах ЯМР. В этой связи был необходим детальный ЯМР-спектральный анализ тетрапептида 1.

Наблюдаемое экспериментально с применением методов двумерного ЯМР усложнение спектров дополнительно обусловлено наличием различных конформерных (ротамерных) состояний, связанных с затрудненным вращением вокруг амидной и карбаматной связей. Возможно также наличие стерических затруднений вращению, обусловленных наличием объемного эфирного адамантилового фрагмента при атоме фосфора. Различные конформерные состояния связаны с особенностями сольватации различными растворителями, это позволило найти оптимальную среду для съемки спектров ЯМР исследуемого фосфинового тетрапептида 1. Наиболее наглядно наличие диастереомерных и конформерных форм проявляется в спектрах ЯМР 31P. На рис. 1 представлены спектры 31P ЯМР в CDCl3, ацетоне-d6, смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) в области сигналов целевой молекулы 1.

 

Рис. 1. Спектры ЯМР 31P{1H} (202.48 МГц) тетрапептида 1 в CDCl3 (1), ацетоне-d6 (2), смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) (3).

 

Амфифильность тетрапептида 3 приводит к агрегации с образованием мицелл или подобных надмолекулярных структур, что ведет к уширению спектральных линий, особенно в спектрах ЯМР 1H. Однако степень агрегации снижается в ряду растворителей CDCl3 > ацетон-d6 > ацетон-d6–D2O, что подтверждает общий вид спектров ЯМР 1H в CDCl3, ацетоне-d6, смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) (рис. 2).

 

Рис. 2. Спектры ЯМР 1H (500.2 МГц) тетрапептида 1 в CDCl3 (1), ацетоне-d6 (2), смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) (3).

 

Наилучшее разрешение в спектре ЯМР 1Н в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) позволило сделать отнесение большинства сигналов характерных фрагментов молекулы фосфинового тетрапептида 1 (рис. 3), привлекая данные двумерного ЯМР (см. Дополнительные материалы). Сигналы растворителя (ацетон-d6) частично маскируют сигналы соединения как в спектре ЯМР 1H, так и в спектре ЯМР 13C{1H}. Однако большинство сигналов характерных фрагментов молекулы тетрапептида 1 удалось достоверно отнести в спектре ЯМР 13C{1H}, снятом в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.) (рис. 4–8), на основе данных двумерного ЯМР. Отнесение сигналов сделано с помощью корреляций 1H–1H COSY, 1H–13C HSQC, 1H–13C HMBC (рис. 9–12).

 

Рис. 3. Спектр ЯМР 1H (500.2 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.).

 

Рис. 4. Фрагмент спектра ЯМР 1H (500.2 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.). Зеленым отмечены сигналы гистидина, синим – фенилаланина, красным – псевдоглутамина, сиреневым – псевдометионина.

 

Рис. 5. Фрагмент спектра ЯМР 1H (500.2 МГц) тетрапептида 1 в ацетоне-d6 (область NH и CH= протонов).

 

Рис. 6. Спектр ЯМР 13С{1H} (125.79 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.).

 

Рис. 7. Фрагмент спектра ЯМР 13С{1H} (125.79 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.). Приведена область карбоксильных и амидных углеродов. Усложнение сигналов обусловлено различными диастереомерными и конформерными формами.

 

Рис. 8. Фрагмент спектра ЯМР 13С{1H} (125.79 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.). Приведена область ароматических углеродов.

 

Рис. 9. Спектр ЯМР 1H–1H COSY (500.2 МГц) тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.).

 

Рис. 10. Спектр ЯМР 1H–1H COSY (500.2 МГц) тетрапептида 1 в ацетоне-d6. Приведена область сигналов группы NH.

 

Рис. 11. Спектр ЯМР 1H–13C HSQC тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.).

 

Рис. 12. Спектр ЯМР 1H–13C HMBC тетрапептида 1 в смеси ацетон-d6–D2O (8:2, об.).

 

Использование D2O для большей дезагрегации молекулы 1 позволяет подтвердить отнесение сигналов NH-групп, которые подавляются из-за обмена протонов на дейтерий, что наблюдается во фрагменте спектра ЯМР 13C{1H} в области амидных (пептидных углеродов) (рис. 5, 6).

Кроме того, тетрапептид 1 был дополнительно исследован с помощью масс-спектрометрии высокого разрешения. На схеме 3 особенности фрагментации молекулы фосфинового тетрапептида 1 в условиях масс-спектромерии на основе сигналов идентифицированных фрагментов. Черным отмечена фрагментация в условиях ионизации электроспреем, зеленым фрагментация в условиях тандемной масс-спектромерии. Детальные данные масс-спектрометрии HRMS приведены в Дополнительных материалах.

 

Схема 3.

 

ВЫВОДЫ

Таким образом, осуществлен синтез нового фосфинового аналога тетрапептида EtOC(O)-Met-ψ[P(O)(OAd)CH2]-Glu-γ-His-Phe-OH 1, структура которого подробно исследована методами хромато-масс-спектрометрии и спектроскопии ЯМР.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Исходные реагенты предоставлены компанией «Реакор» (Alfa Aesar). Соединения и полупродукты анализировали на приборе Милихром А-02 на колонке Prontosil-120C18 AQ, система А – 200 мM LiClO4 + 5 мM HClO4, система В – метанол, линейный градиент от 0 до 100% B за 12.5 мин, скорость потока – 0.15 мл/мин.

Спектры ЯМР 1H, 31P{1H}, 13С{1H}, 1H–1H COSY, 1H–13C HSQC и 1H–13C HMBC регистрировали на Фурье-спектрометре AVANCE III 500 MHz Bruker. Внутренний стандарт для спектров ЯМР 1H и 13C – сигнал растворителя (ацетон-d6), внешний стандарт для спектров ЯМР 31P – 85%-ная H3PO4. Масс-спектрометрические данные получали на приборе LCQ Advantage MAX (Термоэлектрон, США) с ионизацией электрораспылением, прямым вводом раствора образца с концентрацией 10 мкг/мл в метаноле и дальнейшей фрагментацией молекулярного пика в анализаторе методом ионных соударений при 35 эВ. Масс-спектры высокого разрешения получены с помощью масс-спектрометра AB Sciex TripleTOF 5600+. Использовали источник ионов Duospray с ионизацией электрораспылением. Образцы вводили в виде разбавленного раствора в метаноле непосредственно в источник со скоростью 20 мкл/мин.

Синтез тетрапептида 1. Гидрохлорид His-Phe (68 мг) растворяли в 2 мл метанола, содержащего 0.2 мл триэтиламина, и к образовавшемуся раствору добавляли при перемешивании 62.5 мг ангидрида 2. Через 30 мин образуется осадок гидрохлорида триэтиламина, который растворялся при добавлении 0.6 мл воды. Реакционную смесь в водном метаноле перемешивали 15 ч, затем метанол упаривали в вакууме, воду удаляли лиофилизацией. Избыток аминосодержащего дипептидного реагента удаляли, пропуская реакционную массу, растворенную в смеси метанол–вода (1:5) через патрон с Sep-Pack C18. Искомый тетрапептид 1 смывали метанолом. Очистку соединения 1 проводили методом ВЭЖХ на колонке Reprosil pur C18aq [10 мкм, 20×150 мм, элюент А: метанол–вода–уксусная кислота–трифторуксусная кислота (50:50:0.1:0.01), элюент B: метанол, градиент B от 0 до 100% за 11 мин, скорость потока – 20 мл/мин]. Анализ химической чистоты методами ВЭЖХ и масс-спектрометрии приведен в Дополнительных материалах. Выход EtOC(O)-Met-ψ[P(O)OАd]-γ-Glu-His-Phe-OH составил 29.6 мг (30%). Спектр ЯМР 1H (500.2 МГц, ацетон-d6–D2O, 80:20), δ, м. д.: 1.11–1.20 м (3H, СН3СН2O), 1.50–1.67 м (6H, СН2, Ad), 1.73–1.92 м (1H, СН2, Glu), 1.75–1.88 м (1H, СН2, Met), 1.97–2.07 м (3H, СН3, Met), 1.97–2.10 м (6H, СН2, Ad), 2.00–2.11 м (3H, СН, Ad), 2.00–2.12 м (1H, СН2, Met), 2.14–2.34 м (2H, СН2, Glu), 2.14–2.29 м (1H, СН2, Glu), 2.18–2.37 м (2H, СН2, Glu), 2.40–2.50 м (1H, СН2S, Met), 2.55–2.62 м (1H, СН2S, Met), 2.58–2.83 м (1H, СН, Glu), 2.89–2.96 м (1H, CH2, His), 2.89–2.97 м (1H, CH2, Phe), 3.06–3.14 м (1H, CH2, His), 3.10–3.14 м (1H, CH2, Phe), 3.95–4.11 м (2H, СН3СН2O), 4.00–4.13 м (1H, CH, Met), 4.53–4.65 м (1H, CH, Phe), 4.66–4.82 м (1H, CH, His), 7.02–7.16 м (1H, CH, Im, His), 7.19–7.26 м (1H, p-CH, Ph, Phe), 7.19–7.28 м (2H, m-CH, Ph, Phe), 7.14–7.34 м (2H, o-CH, Ph, Phe), 8.60–8.76 м (1H, CH, Im, His). Спектр ЯМР 13С{1H} (125.79 МГц, ацетон-d6–D2O, 80:20), δС, м. д.: 14.72–14.80 (СН3СН2O); 14.96, 15.08, 15.10 (СН3S, Met); 27.62 (CH2, His), 28.40–29.16 (CH2, Met), 29.40–30.00 (CH2, Glu), 30.73–31.01 (CH2S, Met), 31.67–31.98 (CH, Ad), 31.67–31.98 (CH2, Glu), 33.28–33.50 (CH2, Glu), 36.08 (CH2, Ad), 37.53 (СH2, Phe), 39.04–39.22 (CH, Glu), 44.20–44.90 (CH2, Ad), 50.36 д (СН, Met, 1JРС 106.0 Гц), 50.42 д (СН, Met, 1JРС 106.0 Гц); 52.59, 52.63 (СH, His); 54.44, 54.46 (СH, Phe); 61.74, 61.90 (СН3СН2O); 83.94–84.46 (С, Ad), 117.82 (CH, Im, His), 127.51 (p-CH, Ph, Phe), 129.18 (m-CH, Ph, Phe), 129.90 (o-CH, Ph, Phe), 129.90 (C, Im, His), 134.17 (CH, Im, His), 137.68 (C, Ph, Phe), 157.69–157.95 (NHСOOEt), 171.10–171.27 (СOND, His), 173.73–174.00 (СOOD, Phe), 175.28–175.42 (СONH, Glu), 176.60–176.98 (СOOD, Glu). Спектр ЯМР 31P (202.48 МГц, CDCl3): δР 50.00–47.50 м. д. Спектр ЯМР 31P (202.48 МГц, ацетон-d6), δР, м. д.: 50.30, 50.26, 50.01, 49.98, 49.90, 49.68, 49.60, 49.55, 49.49, 49.41, 49.33, 49.31, 49.16, 48.94. Спектр ЯМР 31P (202.48 МГц, ацетон-d6–D2O, 80:20), δР, м. д.: 49.87, 49.58, 49.51, 49.38, 49.30, 49.08, 48.90, 48.68, 49.49, 48.57, 48.43.

ФИНАНСОВАЯ ПОДДЕРЖКА

Работа выполнена при частичной финансовой поддержке Российского научного фонда (грант 23-23-00158).

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Дополнительные материалы для этой статьи доступны по doi 10.31857/S0044460X24050087 для авторизованных пользователей.

Конфликт интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

×

About the authors

V. P. Shevchenko

National Research Centre “Kurchatov Institute”

Author for correspondence.
Email: rvalery@dio.ru
Russian Federation, Moscow

А. V. Borodachev

Federal Research Center of Problems of Chemical Physics and Medicinal Chemistry of the Russian Academy of Sciences

Email: rvalery@dio.ru

Institute of Physiologically Active Compounds

Russian Federation, Chernogolovka, Moscow

М. E. Dmitriev

Federal Research Center of Problems of Chemical Physics and Medicinal Chemistry of the Russian Academy of Sciences

Email: rvalery@dio.ru

Institute of Physiologically Active Compounds

Russian Federation, Chernogolovka, Moscow

К. V. Shevchenko

National Research Centre “Kurchatov Institute”

Email: rvalery@dio.ru
Russian Federation, Moscow

I. P. Kalashnikova

Federal Research Center of Problems of Chemical Physics and Medicinal Chemistry of the Russian Academy of Sciences

Email: rvalery@dio.ru

Institute of Physiologically Active Compounds

Russian Federation, Chernogolovka, Moscow

А. N. Ivanov

University “Synergy”

Email: rvalery@dio.ru
Russian Federation, Moscow

I. Yu. Nagaev

National Research Centre “Kurchatov Institute”

Email: rvalery@dio.ru
Russian Federation, Moscow

V. V. Ragulin

Federal Research Center of Problems of Chemical Physics and Medicinal Chemistry of the Russian Academy of Sciences

Email: rvalery@dio.ru

Institute of Physiologically Active Compounds

Russian Federation, Chernogolovka, Moscow

N. F. Myasoedov

National Research Centre “Kurchatov Institute”

Email: rvalery@dio.ru
Russian Federation, Moscow

References

  1. Пономарева-Степная М.А., Бахарев В.Д., Незавибатько В.Н., Андреева Л.А., Алфеева Л.Ю., Потаман В.Н. // Хим.-фарм. ж. 1986. Т. 20. № 6. С. 667.
  2. Пономарева-Степная М.А., Незавибатько В.Н., Антонова Л.В., Андреева Л.А., Алфеева Л.Ю., Потаман В.Н., Каменский А.А., Ашмарин И.П. // Хим.-фарм.ж. 1984. Т. 18. № 7. С. 790.
  3. Ашмарин И.П., Незавибатько В.Н., Мясоедов Н.Ф., Каменский А.А., Гривенников И.А., Пономарева-Степная М.A., Андреева Л.А., Каплан А.Я., Кошелев В.Б., Рясина Т.В. // Журнал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова. 1997. Т. 47. № 2. С. 420.
  4. Amino Y., Nakazawa M., Kaneko M., Miyaki T., Miyamura N., Maruyama Y., Eto Y. // Chem. Pharm. Bull. 2016. Vol. 64. N 8. P. 1181. doi: 10.1248/cpb.c16-00293
  5. Государственный реестр лекарственных средств. М.: Медицинский совет, 2009. Т. 2. Ч. 1, 2.
  6. Collinsova M., Jiracek J. // Curr. Med. Chem. 2000. Vol. 7. N 6. P. 629. doi: 10.2174/0929867003374831
  7. Mucha A. // Molecules. 2012. Vol. 17. N 11. P. 13530. doi: 10.3390/molecules171113530
  8. Georgiadis D., Dive V. // Top. Curr. Chem. 2015.Vol. 360. P. 1. doi: 10.1007/128_2014_571
  9. Zinc Metalloproteases in Health and Disease / Ed. N.M. Hooper. London: Taylor and Francis, 1996. P. 153.
  10. Hori M., Nishida K. // Cardiovasc. Res. 2009. Vol. 81. N 3. P. 457. doi: 10.1093/cvr/cvn3359
  11. Whittaker M., Ayscough A. // Celltransmissions. 2001.Vol. 17. N 1. P. 3.
  12. Pirad B., Matter H. // J. Med. Chem. 2006. Vol. 49.N 1. P. 51. doi: 10.1021/jm050363f
  13. Vinyukov A.V., Dmitriev M.E., Andreeva L.A., Ustyugov A.A., Shevchenko V.P., Sidoruk K.N., Lednev B.V., Freyman V.M., Dobrovolskiy Y.A., Ragulin V.V., Myasoedov N.F. // Biochem. Biophys. Res. Commun. 2021. Vol. 539. P. 15. doi: 10.1016/j.bbrc.2020.12.087
  14. Дмитриев М.Э., Шевченко К.В., Шевченко В.П., Нагаев И.Ю., Калашникова И.П., Рагулин В.В., Мясоедов Н.Ф. // ЖОХ. 2023. Т. 93. № 8. С. 1253. doi: 10.31857/S0044460X23080103; Dmitriev M.E., Shevchenko K.V., Shevchenko V.P., Nagaev I.Yu., Kalashnikova I.P., Ragulin V.V., Myasoedov N.F. // Russ. J. Gen. Chem. 2023. Vol. 93. N 8. P. 2022. doi: 10.1134/S1070363223080108
  15. Дмитриев М.Э., Винюков А.В., Рагулин В.В., Мясоедов Н.Ф. // ЖОХ. 2015. Т. 85. Вып. 9. С. 1576; Dmitriev M.E., Vinyukov A.V., Ragulin V.V., Myasoedov N.F. // Russ. J. Gen. Chem. 2015. Vol. 85. N 9. P. 2215. doi: 10.1134/S1070363215090315
  16. Dmitriev M.E., Ragulin V.V. // Tetrahedron Lett. 2010. Vol. 51. N. 19. P. 2613. doi: 10.1016/j.tetlet.2010.03.02013.
  17. Dmitriev M.E., Ragulin V.V. // Tetrahedron Lett. 2012. Vol. 53. N. 13. P. 1634. doi: 10.1016/j.tetlet.2012.01.09414.
  18. Dmitriev M.E., Golovash S.R., Borodachev A.V., Ragulin V.V. // J. Org. Chem. 2021. Vol. 86. N 1. P. 593. doi: 10.1021/acs.joc.0c02259

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download
2. Fig.1. 31P{1H} NMR spectra (202.48 MHz) of tetrapeptide 1 in CDCl3 (1), acetone-d6 (2), acetone-d6–D2O mixture (8:2, vol.) (3).

Download (59KB)
Indexing metadata
3. Fig.2. 1H NMR spectra (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in CDCl3 (1), acetone-d6 (2), acetone-d6–D2O mixture (8:2, vol.) (3).

Download (74KB)
Indexing metadata
4. Fig.3. 1H NMR spectrum (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol.).

Download (194KB)
Indexing metadata
5. Fig.4. Fragment of the 1H NMR spectrum (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol.). Signals of histidine are marked in green, phenylalanine in blue, pseudoglutamine in red, and pseudomethionine in lilac.

Download (183KB)
Indexing metadata
6. Fig.5. Fragment of the 1H NMR spectrum (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in acetone-d6 (region of NH and CH= protons).

Download (142KB)
Indexing metadata
7. Fig.6. 13С{1H} NMR spectrum (125.79 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol).

Download (133KB)
Indexing metadata
8. Fig.7. Fragment of the 13C{1H} NMR spectrum (125.79 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol.). The region of carboxyl and amide carbons is shown. The complexity of the signals is due to different diastereomeric and conformer forms.

Download (87KB)
Indexing metadata
9. Fig.8. Fragment of the 13C{1H} NMR spectrum (125.79 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol.). The region of aromatic carbons is given.

Download (79KB)
Indexing metadata
10. Fig.9. 1H–1H COSY NMR spectrum (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol.).

Download (178KB)
Indexing metadata
11. Fig. 10. 1H–1H COSY NMR spectrum (500.2 MHz) of tetrapeptide 1 in acetone-d6. The area of NH group signals is shown.

Download (261KB)
Indexing metadata
12. Fig. 11. 1H–13C HSQC NMR spectrum of tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, vol).

Download (241KB)
Indexing metadata
13. Fig. 12. 1H–13C NMR spectrum of HMBC tetrapeptide 1 in a mixture of acetone-d6–D2O (8:2, v/v).

Download (234KB)
Indexing metadata
14. Scheme 1.

Download (64KB)
Indexing metadata
15. Scheme 2.

Download (97KB)
Indexing metadata
16. Scheme 3.

Download (77KB)
Indexing metadata

Copyright (c) 2024 Russian Academy of Sciences

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».