Features of the introduced species composition and state in the arboreta of Dzhanybek research station in the Northern Pre-Caspian Semi-Desert

Full Text

В исконно безлесных регионах дендрарии как платформа научных поисков потенциальных возможностей древесных и кустарниковых растений проявлять свои способности к акклиматизации в несвойственных для них условиях местопроизрастания представляют особый интерес [1–6]. Дендрарии Джаныбекского стационара Института лесоведения РАН – уникальные объекты, входящие в агролесомелиоративный комплекс, заложенный на богаре в начале 1950-х гг. в глинистой полупустыне Северного Прикаспия в междуречье Волги и Урала по обе стороны границы России (Волгоградская обл.) и Казахстана (Западно-Казахстанская обл.). Этот лесной оазис в полупустыне, включающий полезащитные и лесопастбищные системы, массивные насаждения, сады, ягодники, дендрарии, создавался без орошения как натурная модель для апробации научных разработок, полученных в ходе выполнения грандиозного проекта, так называемого сталинского “Плана преобразования природы”. Его задачей было, не в последнюю очередь, формирование комфортных условий для труда и отдыха людей в суровых природно-климатических условиях.

Цель работы – оценить видовой состав, современное состояние и перспективы дальнейшего существования коллекций интродуцентов в дендрариях Джаныбекского стационара, возможность их спонтанного внедрения в антропогенные экотопы (неиспользуемые пруды и залежи), встречающиеся на исконно безлесной территории.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Район исследований характеризуется резко континентальным климатом с амплитудой температуры воздуха от +40°С до –40°С при среднегодовой +6.9°С. Среднегодовая сумма осадков составляет 295 ± 80 мм, за теплый период осадков выпадает 161 ± 72 мм, за холодный в 1.2 раза меньше – 134 ± 35 мм. Испаряемость около 900 мм. Почвенный покров представлен трехчленным солонцовым комплексом, обусловленным ярко выраженным микрорельефом. В нем автоморфные солончаковые солонцы на микроповышениях и солонцеватые светло-каштановые почвы на микросклонах занимают площадь 50% и 25% соответственно, а на гидроморфные лугово-каштановые почвы приходится 25%. Отличительной особенностью этой местности является наличие локальных замкнутых мезопонижений рельефа глубиной до 2 м и площадью от 1 до 100 га [7]. Эти понижения (так называемые “большие падины”) заняты незасоленными гидроморфными лугово-каштановыми почвами с пресноводными линзами на глубине 5.5–7.5 м, которые покоятся на засоленных грунтовых водах. Эти линзы образованы в результате инфильтрации талых вод при периодическом весеннем затоплении падин (раз в несколько лет).

В 1953 г. на одной из таких падин площадью 10 га был заложен дендрарий, представляющий собой куртинно-аллейные типы посадок. Планировка дендрария регулярная. Основное ядро составляет территория площадью около 6 га, разбитая аллеями на 8 кварталов. Было высажено 211 видов древесных и кустарниковых растений, относящихся к 33 семействам и 59 родам, из которых бóльшая часть прошла успешный эксперимент по акклиматизации [8, 9]. Это стало возможным благодаря продуманному научному подходу и учету потенциальных факторов риска их развития, например, вторичного засоления пресных линз. Для предотвращения этого процесса на падине с дендрарием были оставлены так называемые “магазины влаги” с чистым паром. Уходы за растениями проводились лишь в первые годы, затем, в силу ряда обстоятельств, в т.ч. межгосударственных научно-производственных трудностей, они сократились до минимума и состояли лишь в уборке упавших деревьев.

В 1974 г. на почвах солонцового комплекса после проведения предварительной мелиоративной вспашки был заложен еще один небольшой дендрарий площадью 0.7 га. Было высажено 62 вида деревьев и кустарников, относящихся к 42 родам и 22 семействам [9]. Здесь агротехнические уходы в междурядьях проводили до 2015 г.

Изучение современной сохранности коллекции интродуцентов проводили методом визуальной оценки наличия материнских деревьев и присутствия самосевных экземпляров и корневых отпрысков, формирующих клоновые древостои. Помимо инвентаризации видового состава в дендрариях провели рекогносцировочные исследования в искусственном понижении мезорельефа – заросшем древесной и кустарниковой растительностью неиспользуемом 40 лет пруду (в 300 метрах от дендрария на падине) и на старой 30-летней залежи с лугово-каштановыми почвами (в 100 метрах от дендрария на солонцовом комплексе). Это позволило оценить не только возможность деревьев и кустарников осваивать новые экологические ниши и закрепляться в них, но также и судить об их адаптивном потенциале и угрозе инвазионности. Составлен аннотированный список видов деревьев и кустарников, сохранившихся в коллекциях интродуцентов Джаныбекского стационара. Названия растений приводили согласно сводке “The Plant List” [10].

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

По данным учетов 2023 г., в коллекции дендрария Джаныбекского стационара на лугово- каштановых почвах к 70 году его существования присутствует значительное количество сохранившихся видов. Современный список таксонов насчитывает 73 вида древесных и кустарниковых растений, относящихся к 23 семействам и 41 роду (табл. 1).

Таблица 1. Аннотированный список видов, сохранившихся в дендрариях и других экотопах Джаныбекского стационара. Сентябрь 2023 г.

Table 1. Annotated list of the species surviving in arboreta and other ecotopes of the Dzhanybek Research station. September 2023

Примечание. М – материнские деревья: М0 – экземпляры не сохранились, М1 – сохранились единично, М2 – сохранилась бо́льшая часть; С – возобновление в виде самосева / корневых отпрысков: С0 – возобновление отсутствует, С1 – самосев единичный, С2 – самосев обильный.

* – найден в глубокой яме в мезопонижении рельефа вне представленных экотопов.

Notes. M – parent trees: M0 – no specimens survived, M1 – single specimens survived, M2 – most of specimens survived; C – natural regeneration in the form of self-seeding/root suckers: C0 – no natural regeneration, C1 – single self-seeded plants, C2 – abundant self-seeding.

* – found in a deep pit outside the represented ecotopes.

В настоящее время в Нижнем Поволжье в защитных насаждениях различных типов применяются 78 видов, гибридов и форм деревьев и кустарников, относящихся к 22 семействам и 45 родам [1, 11]. Сходное соотношение выявлено и нами. В дендрарии на падине бóльшая часть сохранившихся растений находится в удовлетворительном состоянии, их возраст превышает 70 лет (рис. 1, a–c), что представляет особый научный интерес, учитывая несвойственные многим видам условия местопроизрастания. Некоторые растения дают обильный самосев или успешно возобновляются корневыми отпрысками (табл. 1). Однако, судя по тому, что на современном этапе основную долю коллекции (более 60%) составляют виды, сохранившиеся в единичных экземплярах и/или с единичным самосевом, следует ожидать массовый отпад многих представителей интродуцентов (рис. 2, а).

В целом, сохранность коллекции составляет 35% от ее первоначального состояния в середине ХХ в., что является не совсем объективным показателем, учитывая, что уже в первые годы акклиматизации выпали многие десятки видов, биология которых не соответствовала почвенно-климатическим условиям местопроизрастания, а в дальнейшем, в отсутствие ухода, процесс отпада усилился.

В дендрарии на почвах солонцового комплекса (рис. 1, d) к 2023 г., в основном по западинам, сохранился 31 вид, относящийся к 14 семействам и 25 родам. Как и в дендрарии на падине, основная часть сохранившихся интродуцентов (рис. 2, b) представлена единичными экземплярами и/или единичным самосевом (более 75%).

В заброшенном пруду найдено 29 видов спонтанно внедрившихся деревьев и кустарников (рис. 1, e). Они относятся к 12 семействам и 20 родам. На старой залежи в падине (рис. 1, f) выявлено 17 видов из 7 семейств и 11 родов.

Рис. 1. Дендрарий на лугово-каштановых почвах в большой падине: вид сверху (a), главная аллея дендрария (b), массивное насаждение дуба черешчатого (c), участок дендрария на почвах солонцового комплекса (d), заросший пруд (e), заросшая залежь (f).

Fig. 1. Arboretum on meadow-chestnut soils of a large mesodepression: aerial view (a), main aisle of the arboretum (b), massive oak plantings (c), arboretum on the soils of solonetzic complex (d), overgrown unused pond (e), overgrown fallow field (f).

Наибольшее число видов (28), составляющее около 37% от их общего количества, ожидаемо относится к семейству розовых (Rosaceae). Такое же соотношение отмечается, например, в дендрариях, относящихся к ФНЦ агроэкологии РАН [12]. Эти виды входят в 10 родов, широко используемых в защитном лесоразведении в аридных регионах. Безусловно, их сохранность и хорошее состояние свидетельствуют о большом потенциале и перспективности для озеленения. Их устойчивость во времени определяется способностью к активному семенному возобновлению за счет широкого анемо- и зоохорного распространения. Именно этим объясняется и их высокая инвазионная активность, отмечаемая в дендрариях многих регионов [13]. 13 видов этого семейства (ирга ольхолистная (Amelanchier alnifolia) и колосистая (A. spicata), кизильник блестящий (Cotoneaster lucidus), боярышники полумягкий (Crataegus monogyna), б. однопестичный (Cr. submollis) и б. Королькова (Cr. korolkowii), яблоня лесная (Malus sylvestris), черемуха виргинская (Prunus virginiana), терн (Pr. spinosa), груша обыкновенная (Pyrus communis), розы морщинистая (Rosa rugosa), иглистая (R. acicularia) и собачья (R. canina) спонтанно заселили склоны неиспользуемого пруда, дают обильный жизнеспособный самосев и продолжают оставаться самой массовой группой вселенцев. Активно осваивая залежь, 10 видов этого семейства формируют своеобразный “саванноподобный” ландшафт (рис. 1, f).

Семейство бобовых (Fabaceae) представлено 4 видами, относящимися к 4 родам. Из них только карагана древовидная (Caragana arborescens) успешно произрастает как в дендрарии в падине, так и на почвах солонцового комплекса и дает самосев. Робиния псевдоакация (Robinia pseudoacacia) растет только на лугово-каштановых почвах в дендрарии на падине, а чингиль (Halimodendron halodendron) – в дендрарии на солонцах (рис. 1, d).

Семейство лоховые (Elaeagnaceae) представлено тремя родами (лох, облепиха и шефердия) и тремя видами, из которых лох остроплодный (Elaeagnus oxycarpa) встречается во всех изученных экотопах, дает многочисленный жизнеспособный самосев и может осваивать различные местообитания. В неиспользуемом пруду на днище он сформировал особый ландшафт квазитугайного облика (рис. 1, e), став доминантом [14, 15]. Массовое расселение разных видов лоха по антропогенным местообитаниям и его натурализация в естественных ценозах отмечаются во многих регионах [16, 17]. Облепиха (Hippophae rhamnoides) на падине сохранилась лишь в виде корневых отпрысков от погибших материнских кустарников (особей), но спонтанно проникла на склоны неиспользуемого пруда, сформовав небольшую куртину.

Семейство сумаховых (Anacardiaceae) представлено двумя родами (скумпия и сумах), по одному виду каждого рода. При этом сумах оленерогий (Rhus typhina) сохранился в коллекции дендрария на падине лишь в виде единичных разновозрастных корневых отпрысков. Материнские кустарники (особи) погибли от экстремальных морозов. Самосев скумпии (Cotinus coggygria) встречается почти во всех изученных экотопах.

В семействе березовых (Betulaceae) отмечены два рода: береза и лещина. Береза повислая (Betula pendula) достигла практически своего предельного возраста и находится в угнетенном состоянии. Кусты лещины (Corylus avellana) периодически обновляются, но самосева не дают.

Семейство маслиновых (Oleaceae) представлено двумя родами (ясень и сирень) и четырьмя видами. Из них ясень обыкновенный (Fraxinus excelsior) и ясень пенсильванский (F. pennsylvanica) находятся в хорошем состоянии, а последний встречается во всех изученных экотопах, давая обильный самосев. Сирень обыкновенная (Syringa vulgaris) весьма распространена в обоих дендрариях. Сирень персидская (S. persica) в виде одного старого куста сохранилась в коллекции дендрария на падине.

Четырьмя видами представлен род тополь семейства ивовых (Salicaceae). Особенно заслуживает внимания тополь белый (Populus alba), образовавший целые рощи из разновозрастных клонов, как в дендрарии на падине, так и на днище пруда. Спонтанно внедрившийся тополь черный (P. nigra) отмечен только на днище пруда, в то время как в дендрарии на падине сохранились порослевые экземпляры тополей пирамидального (P. nigra var. italica) и берлинского (P. x berolinensis). Род ива представлен аборигенным видом – ивой каспийской (Salix caspica). В дендрарии на падине сохранились лишь единичные усыхающие экземпляры, не дающие самосев, однако в неиспользуемом пруду этот вид вместе с лохом сформировал интразональное ивово-лохово-тополевое сообщество квазитугайного облика [14, 15].

Рис. 2. Соотношение количества сохранившихся видов материнских (М) и самосевных (С) экземпляров в дендрариях Джаныбекского стационара на лугово-каштановых почвах (А) и на солонцовом комплексе (В).

Примечание: Обозначения те же, что в Табл. 1.

Fig. 2. The ratio of the surviving species of the parent (M) and self-seeded (C) specimens in the arboreta of the Dzhanybek Research Station on meadow-chestnut soils (A) and on the solonetzic complex (B).

Note: The survival designations as in the Table 1.

Семейство жимолостных (Caprifoliaceae) представлено двумя видами (жимолость татарская (Lonicera tatarica) и снежноягодник (Symphoricarpos albus)) из двух родов, при этом только жимолость встречается почти во всех изученных экотопах, давая обильный, многочисленный, разновозрастный самосев. Снежноягодник растет кучно, образуя куртину из постоянно обновляющихся кустов.

В семействе сапиндовые (Sapindaceae) род клен представлен четырьмя видами, экземпляры которых хорошо сохранились и дают многочисленный самосев, особенно клены татарский (Acer tataricum) и ясенелистный (A. negundo). Последний вид проявляет некоторые признаки инвазионности даже в этом регионе [18]. Клен остролистный (A. platanoides) представлен многочисленным разновозрастным самосевом по всему дендрарию.

Тремя видами представлен род барбарис семейства барбарисовых (Berberidaceae). Почти все они отличаются хорошей сохранностью и возобновлением, а барбарис обыкновенный (Berberis vulgaris) дает многочисленный самосев во всех исследованных местообитаниях.

Семейство ильмовых (Ulmaceae) представлено тремя видами рода вяз: вяз гладкий (Ulmus laevis), берест (U. minor) и вяз приземистый (U. pumila). Два последних встречаются на всех изученных участках, что неудивительно, учитывая, что именно эти виды, особенно вяз приземистый, являются основными в защитном лесоразведении региона.

В семействе буковых (Fagaceae) род дуб представлен двумя видами: дуб северный (Quercus borealis) и дуб черешчатый (Q. robur). Сохранилась основная часть материнских деревьев дуба северного в куртинных посадках. Массивное насаждение дуба черешчатого (рис. 1, c) со сформировавшейся ярусной структурой и подлеском по своему облику и особенностям наиболее близко к южнорусским широколиственным лесам [19].

Семейство крыжовниковые (Grossulariaceae) представлено одним родом смородина и двумя видами: смородиной альпийской (Ribes alpinum), не дающей самосева, и смородиной золотой (R. aureum), “захватившей” все экотопы за счет многочисленного самосева.

Из семейства мальвовых (Malvaceae) сохранились представители только одного рода – липа. Материнские экземпляры липы американской (Tilia americana) и липы сердцевидной (T. cordata) погибли несколько лет назад, однако сохраняется малочисленный самосев.

Остальные семейства представлены одним родом и, в основном, одним видом. Бузина красная (Sambucus racemosa) из семейства адоксовые (Adoxaceae) сохранилась в глубокой траншее, в 500 м от дендрария. Растение обильно плодоносит. В самом дендрарии оно отсутствует.

Семейство амарантовые (Amaranthaceae) представлено родом саксаул. Саксаул зайсанский (Haloxylon ammodendron), сохранившийся в единичном экземпляре в дендрарии на почвах солонцового комплекса, периодически дает многочисленный самосев.

Семейство бигнониевых (Bignoniaceae) представлено родом катальпа. Катальпа бигнониевидная (Catalpa bignonioides) была высажена на центральной аллее дендрария в падине. В настоящее время сохранились лишь единичные усыхающие экземпляры, самосева нет.

Еще 20 лет назад полностью погибла куртина каркаса западного (Celtis occidentalis), однако до сих пор, что удивительно, в разных местах дендрария на падине можно найти самосев этого представителя семейства коноплевых (Cannabaceae), он также встречается и на склонах пруда.

В небольшом количестве в дендрарии на падине сохранились: бересклет европейский (Euonymus europaeus) семейства бересклетовых (Celastraceae), чубушник венечный (Philadelphus coronarius) семейства гортензиевых (Hydrangeaceae), птелея трехлистная (Ptelea trifoliata) семейства рутовых (Rutaceae), виноград скальный (Vitis rupestris) семейства виноградовые (Vitaceae). Тамарикс ветвистый (Tamarix ramosissima) семейства тамариксовые (Tamaricaceae) сохранился как по краям падины, так и в дендрарии на почвах солонцового комплекса. Жостер слабительный (Rhamnus cathartica) семейства крушиновых (Rhamnaceae) встречается почти во всех экотопах.

Сосна обыкновенная (Pinus sylvestris) семейства сосновые (Pinaceae), к сожалению, после резкого ухудшения состояния в 70-летнем возрасте, в 2023 г. погибла. Встречается единичный самосев.

В целом, проведенный анализ показал, что видовое разнообразие интродуцентов дендрариев Джаныбекского стационара во многом поддерживается за счет “ротации” поколений деревьев и кустарников. Гибель материнских экземпляров при сохранении самосевных или корнеотпрысковых экземпляров тех или иных видов в последние десятилетия не вызывает резкого сокращения списка видов.

В процессе акклиматизации интродуцентов выделяется начальный период, который характеризуется гибелью тех растений, биология которых не соответствует климатическим условиям местопроизрастания. В первые же годы после посадки погибли десятки видов, которые подверглись вымерзанию или не смогли перенести длительный период летней засухи: орех грецкий (Juglans regia), буддлея (Buddleja davidii), пузырник (Colutea), ракитник австрийский (Cytisus austriacus), магония падуболистная (Mahonia aquifolium), чубушник Левиза (Philadelphus lewisii), сосна горная (Pinus mugo), сирень амурская (Syringa amurensis), леспедеца (Lespedeza) и др. [8].

После 45 лет акклиматизации для интродукции были рекомендованы дуб черешчатый, береза повислая, виды липы, клена, рябина (Sorbus aucuparia) и др. Список насчитывал около 100 видов деревьев и кустарников, причем, преимущественно, это были мезофилы бореального происхождения [9].

Во второй период с начала 90-х гг. прошлого века стали погибать те растения, которые не выдерживали постепенного засоления пресных линз грунтовых вод по мере их исчерпания, вызванного сильной десукцией. Вследствие этого многие виды переставали использовать засоляющуюся воду из линз и постепенно усыхали, т.к. влаги из верхних горизонтов почвы было недостаточного для нормального функционирования интродуцентов [19]. Выжили деревья и кустарники, которые имеют преимущественно поверхностную корневую систему и/или используют воду из засоляющейся линзы. К таким интродуцентам относятся, например, ясень пенсильванский, жимолость татарская, сирень обыкновенная, ирга, тополь белый, барбарис обыкновенный, черемуха виргинская, карагана древовидная. В это же время дендрарии вынужденно были оставлены без лесоводственных и агротехнических уходов, лишь в некоторых случаях убирался валежник. Это привело к существенному сокращению их коллекции, а также к появлению излишнего многочисленного жизнеспособного самосева некоторых видов деревьев и кустарников, в том числе, на полянах с чистым паром – “магазинах влаги” [20].

Третий период, наблюдаемый с начала 2000-х годов, характеризуется участившимися засухами и отсутствием пополнения падин влагой во время весеннего стока талых вод [21], что существенным образом ухудшило эти условия местопроизрастания. Оказалось, что к 60-летнему возрасту насаждений пресная линза грунтовых вод исчерпалась из-за высокой десуктивной нагрузки, поэтому многие материнские деревья погибли вследствие уменьшения влагообеспеченности. К сожалению, полностью выпали некоторые интересные виды: гледичия (Gleditsia triacanthos), лиственница сибирская (Larix sibirica), клены сахарный (Acer saccharum) и серебристый (A. saccharinum), рябина обыкновенная, каштан конский (Aesculus hippocastanum), достигшие предельного для них 40–60-летнего возраста. В угнетенном виде находятся куртины березы, аллеи катальпы и тополей (кроме тополя белого), загущенные участки дуба черешчатого. В целом, современное состояние интродуцентов определяется комплексом факторов: предельным возрастом, ухудшением почвенно-гидрологических условий мест произрастания, негативным климатогенным воздействием, отсутствием ухода, возрастающей межвидовой конкуренцией. Тем не менее, современный уточненный состав интродуцентов позволяет выделить основное “ядро” видов, которые на основании столь продолжительного эксперимента могут быть рекомендованы к широкому внедрению в практику озеленения этого региона и создания устойчивых насаждений на лугово-каштановых почвах.

Виды, которые, обладают широкой экологической пластичностью, большим адаптивным потенциалом [15], спонтанно внедряются и закрепляются на нарушенных землях, иногда представляют угрозу как инвазионные. К ним относятся: барбарис обыкновенный, лох остроплодный, смородина золотая, ясень пенсильванский, ирга ольхолистная и колосистая, яблоня лесная, терн, черемуха виргинская, груша обыкновенная, шиповники, клен ясенелистный, берест, вяз приземистый. Они составляют 20% списка (табл. 1), встречаются во всех изученных экотопах, а многие из них входят в т.н. “Черную книгу…” и относятся к чужеродным видам [22, 23], контроль за распространением которых обычно требует интегрированных усилий, а также превентивных, сдерживающих и смягчающих мер [6, 24]. Но, учитывая, что для успешных инвазий в условиях полупустыни необходимо сочетание ряда факторов: близость источника жизнеспособных семян, дополнительное увлажнение, нарушенность почвенного и растительного покровов, отсутствие конкуренции с естественной растительностью, ограничение пастьбы, такие инвазии представляются нам малозначимыми и/или кратковременно действующими. В то же время, эти же виды, при условии грамотного ведения лесного хозяйства могут применяться для создания устойчивых и долговечных самовозобновляющихся насаждений разного функционального назначения. В целом, этот многолетний научный эксперимент позволил также выявить потенциальную возможность собственного долголетия и возобновительную способность интродуцентов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Натурный эксперимент по созданию в начале 1950-х годов искусственных лесных экосистем без полива в полупустыне Северного Прикаспия представлял собой попытку интродукции деревьев и кустарников в несвойственные для них условия местопроизрастания. Формирование дендрариев на территории Джаныбекского стационара на многие десятилетия стало важной составляющей научных исследований самой возможности выращивания здесь разнообразных древесных и кустарниковых растений и особенностей их акклиматизации.

В этих условиях их сохранность и устойчивое функционирование не в последнюю очередь определяется выбором ассортимента деревьев и кустарников с наилучшим собственным долголетием и/или возобновительной способностью (семенной и вегетативной). В этом отношении показателен 73-летний интродукционный эксперимент Джаныбекского стационара – одного из первых “полигонов”, где было доказано, что при правильном научном подходе, даже при отсутствии агротехнического и лесоводственного ухода в течение многих десятилетий, сохраняется жизнеспособность многих видов в коллекциях дендрариев.

Проведенный анализ состояния этих коллекций и оценка видового разнообразия сообществ, спонтанно сформировавшихся в искусственном мезопонижении рельефа (интразональный ивово-лохово-тополевый квазитугай) и на залежи (“саванноподобный” ландшафт), позволили оценить перспективность их существования в несвойственных для них условиях местопроизрастания. Уточненный видовой состав сохранившихся интродуцентов позволяет более обоснованно подходить к созданию устойчивых долговечных насаждений в аридных регионах.

БЛАГОДАРНОСТИ

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского научного Фонда. Проект № 23-24-00164.

ACKNOWLEDGMENTS

The study was supported by the Russian Science Foundation, grant No. 23-24-00164.

About the authors

M. L. Sizemskaya

Author for correspondence.
Email: sizem@mail.ru
Russian Federation, Uspenskoe, Moscow Region

M. K. Sapanov

Email: sizem@mail.ru
Russian Federation, Uspenskoe, Moscow Region

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Arboretum on meadow-chestnut soils of a large mesodepression: aerial view (a), main aisle of the arboretum (b), massive oak plantings (c), arboretum on the soils of solonetzic complex (d), overgrown unused pond (e), overgrown fallow field (f).

Download (709KB)

Indexing metadata

3. Fig. 2. The ratio of the surviving species of the parent (M) and self-seeded (C) specimens in the arboreta of the Dzhanybek Research Station on meadow-chestnut soils (A) and on the solonetzic complex (B).

Download (100KB)

Indexing metadata