Demographic Development of Russia's Regions: Progress towards Achieving National Goals

Cover Page
  • Authors: Chernyshev K.A.1
  • Affiliations:
    1. Institute for Demographic Research – Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences
  • Issue: Vol 21, No 2 (2025)
  • Pages: 40-50
  • Section: Demographic research
  • Submitted: 30.06.2025
  • Accepted: 30.06.2025
  • Published: 29.07.2025
  • URL: https://bakhtiniada.ru/1999-9836/article/view/298141
  • ID: 298141

Cite item

Full Text

Abstract

The article is devoted to the study of the demographic development of the constituent entities of the Russian Federation. The aim of the study is to improve scientific approaches to assessing regional demographic development, and the objectives of the study include determining the criteria for demographic development with the subsequent identification of prosperous and problematic regions of the Russian Federation. The theoretical and methodological basis of the study were scientific approaches to assessing the demographic well-being of the regions of Russia. Demographic development is measured using indicators included in the assessment of the effectiveness of the activities of senior officials and executive bodies of the constituent entities of the Russian Federation. Their list is proposed to be supplemented by the inclusion of migration indicators in order to reflect the key processes affecting population change: birth rate, mortality, migration. The threshold values that separate problematic regions are used target indicators planned in official documents of the Government of the Russian Federation, as well as their dynamics for 2018-2023. It was revealed that all regions meet some criteria of problematic demographic development. The demographic indicators of ten regions of the Russian Federation are below the threshold values for all proposed criteria – these are Amur, Kirov, Kostroma, Lipetsk, Murmansk, Omsk, Orenburg, Penza regions, Primorsky Krai and the Komi Republic. The group of problematic regions is characterized by stable depopulation, a combination of natural decline and migration outflow, negative dynamics of birth rates and a decrease in life expectancy. Relatively prosperous regions include Moscow and Adygea, Khanty-Mansiysk and Yamalo-Nenets Autonomous Okrugs. It is concluded that in the context of depopulation, it is necessary to develop scientifically based approaches to assessing demographic development and typology of regions for the implementation of effective demographic policy.

Full Text

Демографическое развитие крупнейшей по территории страны мира неравномерно, поскольку субъекты РФ заметно отличаются по социально-экономическим параметрам, природно-климатическим условиям, культурным особенностям населения и другим характеристикам. Важнейшей целью развития России является сохранение населения, укрепление здоровья и повышение благополучия людей, поддержка семьи[1]. Стоящие перед российским обществом вызовы имеют региональное измерение, что определяет необходимость использования типологических подходов для проведения результативной региональной демографической политики. Объектом исследования статьи является демографическое развитие субъектов РФ. В свою очередь, цель исследования связана совершенствованием научных подходов к оценке регионального демографического развития. Предмет: различия демографической ситуации в субъектах РФ. Гипотеза исследования: соответствие всех регионов страны критериям проблемного демографического развития.

В социально-экономических науках накоплен опыт проведения исследований, в которых предлагаются критерии оценки, анализируются ход и результаты регионального демографического развития. С.В. Рязанцев и Т.Р. Мирязов предлагали оценивать его через категорию «демографическое благополучие», которая на уровне региона трактуется как сбалансированное соотношение количественных и качественных показателей демографического развития на протяжении минимум пяти лет [1]. Л.Л. Рыбаковский предлагал оценивать демографическое неблагополучие через показатель, полученный перемножением двух индексов, которые характеризуют естественное и миграционное движение населения [2]. Данный подход получил продолжение в работах исследователей, изучавших отдельные макрорегионы или типологические группы субъектов РФ [3; 4]. А.В. Короленко, развивая идеи о построении интегральных индексов для оценки региональной демографической ситуации, относит предложенные Л.Л. Рыбаковским индексы к характеризующим количественные изменения демографической сферы, а качественные изменения предлагается отражать с помощью субиндексов изменения возрастной и половой, этнической структуры, брачности, здоровья, имеющих разные весовые коэффициенты [5]. М.А. Ласточкина предлагала рассчитывать индекс демографического благополучия регионов на основе степени приближения реальных показателей субъектов РФ к средним значениям 10 лучших регионов РФ [6]. В.А. Рубцов, Н.К. Габдрахманов, М.В. Рожко использовали индекс демографической ситуации, рассчитываемый на основе значений коэффициента демографической нагрузки, общих коэффициентов рождаемости и смертности, коэффициента младенческой смертности и ожидаемой продолжительности жизни при рождении [7]. Достоинством большинства работ является стремление учесть не только основные процессы естественного движения, но и миграцию. Однако расчёт интегральных индексов, как с применением весовых коэффициентов или без него, на наш взгляд, проблематичен, поскольку допускает компенсацию одних компонентов другими. Нередко в регионе низкая рождаемость сочетается с относительно высокой продолжительностью жизни, а миграционный прирост регистрируется в регионах с ухудшением показателей естественного движения [8; 9]. Относить регион к демографически благополучным следует в случае соответствия целевому уровню по всем ключевым параметрам. В свою очередь проблемным или неблагополучным может считаться субъект РФ, если все значимые показатели демографического развития ниже целевых значений.

 

Теоретические и методологические положения

Продвижение регионов по достижению национальных целей развития определяется на основе Указа Президента Российской Федерации от 28.11.2024 №1014[2], включающем линейку демографических индикаторов: численность населения, ожидаемая продолжительность жизни при рождении (ОПЖ), суммарный коэффициент рождаемости (СКР).

В нашей работе предлагается расширить перечень показателей для оценки демографической ситуации в субъектах РФ. В качестве пороговых значений показателей, отделяющих благополучные регионы от проблемных, предлагаем использовать целевые значения, обозначенные в официальных документах, касающихся демографического развития РФ. Показатели оценки развития субъектов РФ должны охватывать основные процессы, влияющие на изменение численности населения: рождаемость, смертность, миграцию.

Рождаемость является важнейшим демографическим процессом, и очевидным представляется отнесение к числу проблемных регионов таких, где число родившихся на 1000 жителей превышает число умерших. Однако, использование общих коэффициентов рождаемости (и смертности) для выявления межрегиональных различий малополезно, ибо в воспроизводстве участвует не всё население, а величина общих коэффициентов подвержена влиянию демографических структур. Тем не менее «Единый план по достижению национальных целей развития РФ на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года», утверждённый в 2021 году, определял целевой уровень рождаемости через общий коэффициент, указывая стремление достичь 9,3% к 2030 г. и 9,6% в 2023 году3 (фактически в 2023 г. показатель составил 8,7%). Это было связано с тем, что в действовавшем на тот период Указе Президента РФ от 21.07.2020 г. № 4744 в качестве индикатора выполнения национальной цели «Сохранение населения, здоровье и благополучие людей» конкретный показатель рождаемости не приводился. Соответственно, отсутствовал он и в перечне показателей оценки деятельности региональных властей5.

В начале нового президентского срока Указом Президента РФ от 07.05.2024 г. № 309 были скорректированы национальные цели развития России, первая из которых – «Сохранение населения, укрепление здоровья и повышение благополучия людей, поддержка семьи» помимо прочего предполагает повышение уровня рождаемости, который предлагается оценивать через СКР. Он показывает среднее число детей, которые будут рождены у одной женщины за весь репродуктивный период жизни при условии сохранения неизменными возрастных показателей рождаемости. Поскольку такое условие невыполнимо, то на деле СКР является интегральной характеристикой текущего уровня рождаемости в стране или регионе. Преимуществом СКР является то, что он практически не зависит от возрастной структуры населения, а его величина позволяет судить обеспечивает ли уровень рождаемости воспроизводство населения. Число детей на одну женщину, достигающее 2,1 – 2,2 свидетельствует о наличии простого типа воспроизводства населения, так как в течение репродуктивного периода жизни каждая женщина в среднем «воспроизводит» не менее двух детей. Этот демографический показатель, применялся в качестве целевого показателя оценки рождаемости и в ранее принятых документах, охватывающих демографическую сферу: «Концепции демографической политики РФ на период до 2025 года»[6], национальном проекте «Демография» на 2019 – 2024 гг.[7]. В соответствии с национальной целью, установленной в Указе Президента РФ от 07.05.2024 № 309[8], СКР нашёл отражение в плановых документах, имеющих привязку с нынешнему президентскому сроку В.В. Путина: «Едином плане по достижению национальных целей развития РФ до 2030 года и на перспективу до 2036 года»[9], в Указе Президента РФ от 28.11.2024 г. № 1014 и, очевидно, сохранится в национальном проекте «Семья» на 2025 –2030 гг., который станет расширенным продолжением нацпроекта «Демография» на 2019 -2024 гг.

Показатель ОПЖ является наиболее адекватной обобщающей характеристикой современного уровня смертности во всех возрастах и используется для определения целевых демографических показателей в «Концепции демографической политики РФ на период до 2025 года», других ключевых документах целеполагания и планирования развития страны на текущем[10] и предыдущем[11] президентских сроках. Показатель ОПЖ означает число лет, которое в среднем предстояло бы прожить одному человеку из поколения родившихся в данном году при условии, что на протяжении всей жизни этого поколения уровень смертности в каждом возрасте останется таким, как в год, для которого вычислен показатель. Отметим, что при проведении анализа и определении типов регионов необходимо учитывать сохраняющийся разрыв в ОПЖ мужчин и женщин в разной степени проявляющийся в субъектах РФ [10; 11].

В нашей работе для характеристики естественного движения населения используются показатели, оценивающие не только уровень, но и изменение числа детей на одну женщину и ОПЖ по сравнению с 2018 г., то есть хронологические рамки охватывают период после начала реализации национального проекта «Демография».

Важным компонентом изменения численности населения является миграция. Для оценки демографического развития субъектов РФ использовались данные по межрегиональной миграции. Сведения о миграционном обмене с зарубежными странами были исключены из рассмотрения, ввиду недостатков текущего учёта международной миграции, вызванных включением в него с 2011 г. сведений о временных мигрантах, а также искажениями, вызванными действием Указа Президента РФ от 15.06.2021[12] № 364, согласно которому сроки действия регистрации по месту пребывания были приостановлены, а текущий учёт до конца 2021 г. не учитывал автоматические выбытия по окончанию срока регистрации по месту пребывания. Соответственно, в 2022 г., когда регистрация выбытий была осуществлена, объём международных перемещений формально увеличился. Кроме того, увеличение численности населения регионов России – показателя, заявленного в Указе Президента РФ от 28.11.2024 № 1014, за счёт притока мигрантов из-за рубежа - негативно воспринимается в российском обществе.

Для характеристики межрегиональной миграции мы предлагаем использовать коэффициент результативности миграционных связей (КРМС) – отношение числа выбывших к числу прибывших в регион. Если значение коэффициента ниже 1,0, то в регионе регистрируется миграционная убыль, а если выше 1,0, то миграционный прирост. Л.Л. Рыбаковский рассчитывал такое соотношение при изучении демографического неблагополучия регионов, называя коэффициентом миграционного состояния [2]. КРМС рассчитаны за 2022 – 2023 гг., то есть за полные годы после проведения в октябре 2021 года последней переписи населения.

Сравнение данных о миграции за разные годы малополезно, поскольку правила учёта миграции менялись. Результаты межрегиональной миграции за длительный период времени оценивались на основе КРМС для пожизненной межрегиональной миграции [12]. Формула расчёта (1) на основе данных переписи аналогична расчётам по данным текущего учёта миграции.

O – численность родившихся в других регионах РФ, но проживавших в данном субъекте РФ, а В – численность проживающих в других регионах России уроженцев субъекта РФ.

 

Использованные данные и методы работы с ними

Информационной базой для анализа рождаемости и продолжительности жизни послужили данные из Единой межведомственной информационно-статистической системы, где показатели СКР и ОПЖ представлены по всем регионам РФ с 1990 г. (за исключением Ханты-Мансийского, Ямало-Ненецкого, Ненецкого автономных округов). Расчёт показателя КРМС проведён по данным зарегистрированных межрегиональных перемещений в 2022 – 2023 гг. Данные о пожизненной межрегиональной миграции населения субъектов РФ получены из итогов ВПН 2020–2021. Из числа принявших участие в ВПН 2020 – 2021 у 13,9 млн уроженцев России отличались регионы рождения и проживания.

 

Результаты исследования и их обсуждение

Динамика показателей рождаемости в регионах России за последние годы и десятилетия претерпевала большие изменения [13]. Социально-экономические трансформации, происходившие в стране, оказали существенное влияние на образ и условия жизни значительной части семей, определив снижение СКР в 1990-е гг. [14] Негативную динамику в 1990-е гг. усилили тайминговые сдвиги в календаре рождений, связанные с повышением рождаемости в предыдущее десятилетие [15]. К 1999 г. уровень рождаемости в подавляющем большинстве регионов достиг минимального значения (СКР в Санкт-Петербурге – 0,86), а в среднем по стране составив 1,16. Последовавшее повышение рождаемости привело к достижению наивысшего за постсоветский период уровня рождаемости в 2015 году – 1,76. В большинстве регионов максимальное значение СКР также пришлось 2014–2016 гг. (в Тыве в 2014 г. – 3,34)13.

Идентифицировать проблемные регионы по границе числа детей на одну женщину в 2,1 – 2,2 разумно. Однако в целом для России последним годом, когда показатель достигал данных значений был 1988. Имеет место тенденция постепенного снижения целевых значений СКР в ключевых официальных документах демографического развития России. В принятой в 2007 году «Концепции демографической политики РФ на период до 2025 года» было запланировано увеличение СКР в 1,5 раза по сравнению с 2006 годом, то есть до 1,95. В паспорте национального проекта «Демография» с периодом реализации 2019 –2024 гг., утверждённом в конце 2018 года в качестве целевого показателя СКР к концу реализации указывается значение 1,7. В Указе Президента РФ от 07.05.2024 г. № 309 поставлена цель повышения СКР до 1,6 к 2030 году и 1,8 к 2036 году, как следствие, данные значения заявлены и в «Стратегии действий по реализации семейной и демографической политики, поддержке многодетности в РФ до 2036 года»[14]. Сформулированные в Указе Президента РФ от 07.05.2024 г. № 309 целевые показатели конкретизируются в утверждённом Правительством РФ «Едином плане по достижению национальных целей развития РФ до 2030 года и на перспективу до 2036 года», где к 2030 г. планируется значение показателя СКР в 1,593. Однако уровень рождаемости в большинстве регионов России пока далёк от планируемых и желаемых значений. В качестве границы, отделяющей в 2023 г. демографически проблемные регионы, будет использоваться наименьшее из заявленных в официальных документах целевых значений СКР – 1,593 (таблица 1). Отметим, что и такое значение числа детей на одну женщину представляется завышенным, ибо текущий прогноз Росстата предполагает значения 1,473 и 1,599 к 2023 и 2036 гг. соответственно15. 

В 2023 г. число детей на одну женщину превышало значение 2,1 только в Чеченской республике и Тыве. Эти республики и ещё 14 субъектов РФ рассматривается нами как демографически благополучные по рождаемости. К числу проблемных по данному показателю можно отнести большинство субъектов РФ, в том числе все регионы Центрального и Приволжского федеральных округов. В Ленинградской области и Севастополе число детей на одну женщину было ниже 1,0. Негативная динамика рождаемости в 2018–2023 гг. отмечалась в подавляющем большинстве субъектов РФ за исключением Ямало-Ненецкого автономного округа, Москвы, Чеченской республики, Камчатского края, Адыгеи (рисунок 1). 

Глобальной тенденцией является снижение уровня смертности и увеличение продолжительности жизни [16]. Это затрудняет определение порогового значения, достижение которого позволило бы охарактеризовать регион как благополучный или проблемный в демографическом отношении. В Концепции демографической политики на период до 2025 года, принятой ещё в 2007 году, в качестве целевого ориентира указывалось увеличение ОПЖ до 75 лет к 2025 году. В соответствии с более поздними Указами Президента РФ от 21.06.2020 г. № 474[1] и от 07.05.2024 г. № 309[2], «Стратегией действий по реализации семейной и демографической политики, поддержке многодетности в РФ до 2036 года»[3] в качестве целевого показателя установлено увеличение ОПЖ до 78 лет к 2030 году и до 81 года к 2036 году. Для достижения указанных целей Правительством РФ утверждался «Единый план по достижению национальных целей развития РФ на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года»[4], где в качестве показателя на 2023 г. запланировано достижение ОПЖ 73,2 года, который можно рассматривать в качестве порогового значения в разграничения демографически благополучных и проблемных регионов.

В 2023 году значение показателя ОПЖ в России составило 73,4 года, что выше обозначенного в «Едином плане по достижению национальных целей развития РФ на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года» целевого показателя. В 10 регионах РФ ОПЖ свыше 76 лет: города федерального значения, республики Северного Кавказа и Ханты-Мансийский автономный округ. Менее 70 лет данный показатель в 2023 г. был в 11 регионах, большинство них находится в азиатской части России (рисунок 2). С 2018 года ОПЖ в стране увеличилась на полгода, а с 1991 года – на 4,5 года1. Различие в продолжительности жизни между полами составляет 10,7 лет (в 2018 г. – 9,9 лет; в 1991 году – 10,8 лет), что делает необходимым проанализировать по отдельности изменения в ОПЖ женщин и мужчин [17].

Для большинства субъектов РФ, как и для страны в целом, самые низкие значения ОПЖ после 1991 г. зафиксированы в 1994 г., а в ряде регионов в начале 2000-х гг. Так в Сахалинской области ОПЖ женщин в 2002 и 2003 г. составляла 60,2 лет. В течение постсоветского периода самые высокие значения данного показателя в подавляющем большинстве субъектов РФ отмечены в 2023 г. В 11 субъектах РФ – городах федерального значения (в Москве – 82,8 лет), Татарстане, автономных округах Тюменской области, ряде республик Северного Кавказа – продолжительность жизни превысила 80 лет. В 4 регионах ОПЖ женщин не достигает 75 лет – это Тыва (73,3 года), Забайкальский край, Еврейская автономная область, Амурская область. Во всех субъектах РФ ОПЖ женщин превышает 73,2 года и возросла за постсоветский период. За годы реализации национального проекта «Демография» ОПЖ женщин сократилась в одном субъекте РФ – республике Ингушетия. 

Самые низкие за постсоветский период значения ОПЖ жизни мужчин почти в половине регионов пришлись на 1994-1995 гг. (в Сахалинской области в 1995 г. – 49,9 лет), но велико число субъектов РФ, где этот показатель достиг минимума в начале 2000-2005 гг. Максимальное же за годы после распада СССР значение ОПЖ мужчин в России было отмечено в 2019 г. – 68,3 года. Этот год был лучшим по данному параметру и для большинства субъектов РФ, в первую очередь Центрального, Северо-Западного, Приволжского федеральных округов. За годы реализации национального проекта «Демография» показатель ОПЖ мужчин сократился в 53 регионах, а увеличился в 32 субъектах РФ, в том числе во всех регионах Северного Кавказа. Немало регионов, где наибольшее значение ОПЖ мужчин зафиксировано в 2023 г. – республики Северного Кавказа, города федерального значения и ряд других субъектов РФ. В 26 субъектах РФ ОПЖ мужчин не достигает 65 лет, а в Тыве и Чукотском автономном округе – 60 лет. Почти во всех регионах России продолжительность жизни мужчин ниже 73,2 лет, заявленных к 2023 году в Едином плане по достижению национальных целей развития РФ на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года. Исключение составляют Москва, а также Ингушетия, Дагестан, Чеченская республика, известные своим долгожительством и неоднозначным качеством регистрации смертности. В этих четырёх субъектах РФ ОПЖ мужчин менее всего отстаёт от женской. Напротив, в Чукотском автономном округе ОПЖ женщин в 2023 г. была на 17,7 лет больше, чем у мужчин; в республике Алтай и Ненецком автономном округе этот разрыв составлял более 14 лет (рисунок 3). Исходя из стремления к снижению различий в уровне смертности в качестве проблемных в демографическом отношении регионов, можно рассматривать субъекты РФ, где различие в продолжительности мужского и женского населения превышает среднероссийское значение в 10,7 лет.

Миграционные процессы вносят большой вклад в изменение численности населения регионов России. Пороговым значением отнесения региона к числу проблемных по данному показателю была регистрация межрегиональной миграционной убыли текущим учётом суммарно за 2022–2023 гг. или КРМС ниже 1. Значение данного коэффициента было максимальным в Северной Осетии (1,80), Забайкальском крае, Чеченской республике, а минимальным в Севастополе (0,57), Калининградской и Ленинградской областях (рисунок 4).

Наиболее заметное превышение переехавших в регион из других частей страны над выехавшими из него уроженцами (КРМС для пожизненной миграции выше 2,0), выявлено в субъектах РФ в течение длительного времени привлекавших переселенцев из других частей России: Ханты-Мансийском-Югре, Ямало-Ненецком и Ненецком автономных округах, городах федерального значения, Московской и Ленинградской областях, Адыгее. Наименее результативным обмен населением (КРМС менее 0,5) был для Дагестана, Тывы, Чеченской республики, Забайкальского края, Мордовии и ещё 18 субъектов РФ, относящихся к Центральной России, Дальнему Востоку, Северному Кавказу. В качестве критерия отнесения региона к числу проблемных выбрано значение КРМС межрегиональной миграции менее 1,0 (миграционная убыль); а к числу благополучных – больше 1,0 (миграционный прирост). Недостатком данного показателя является слабый учёт изменений территориального устройства страны: расширение территории Москвы, а также, вероятно, неверное указание места рождения частью жителей субъектов РФ, ранее входивших в состав других регионов. Последнее обстоятельство определило указание в ходе переписи частью населения Хакасии и Еврейской автономной области, в качестве места рождения, соответственно, Красноярский и Хабаровский края. 

Заключение

Разработка научно обоснованных подходов к оценке демографического развития и типологизации регионов необходима для проведения эффективной демографической политики. Оценка демографического развития субъектов РФ должна включать показатели, которые охватывают все процессы, влияющие на изменение численности населения, в том числе миграцию. Признавая остроту и затяжной характер демографического кризиса в России [18; 19], отметим, что проведённое исследование подтвердило гипотезу о соответствии всех субъектов РФ каким-либо критериям проблемного демографического развития. К относительно благополучным можно отнести регионы, соответствующие только одному критерию наличия демографических проблем: Москва и Адыгея (низкий СКР), Ханты-Мансийский автономный округ (негативная динамика СКР), Ямало-Ненецкого автономного округа (миграционная убыль).

Демографические показатели 10 субъектов РФ находятся ниже пороговых значений по всем предложенным критериям (таблица 2). Для группы проблемных регионов характерна устойчивая депопуляция, сочетание естественной убыли и миграционного оттока, негативная динамика показателей рождаемости и снижение ОПЖ. Ещё 35 регионов, не отнесены к демографически проблемным из-за несоответствия какому-либо одному негативному критерию. Большая часть таких субъектов РФ имеют положительную динамику рождаемости или смертности, в ряде регионов число детей на одну женщину выше порогового уровня (Астраханская, Курганская области, Забайкальский край, Бурятия), зарегистрирована относительно высокая продолжительность жизни (Мордовия) или её различия между полами не превышают среднероссийские (Воронежская и Ярославская области), выявлен положительный миграционный баланс по данным переписи населения (Еврейская автономная область, Хакасия). Преодоление депопуляции и улучшение демографической ситуации является одной из наиболее важных задач современной России. Особое внимание со стороны федерального центра требуется к демографически неблагополучным регионам.

×

About the authors

K. A. Chernyshev

Institute for Demographic Research – Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: kochern81@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3543-4776
SPIN-code: 4782-5602

PhD in Geography, Leading Researcher, the Institute for Demographic Research – Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the RAS

Russian Federation, Moscow

References

  1. Ryazantsev S.V., Miryazov T.R. Demographic Well-Being: Theoretical Approaches to Definition and Assessment Methodology. DEMIS. Demograficheskie issledovaniya=DEMIS. Demographic Research. 2021;1(4):5-19. https://doi.org/10.19181/demis.2021.1.4.1 (In Russ.)
  2. Rybakovsky L.L. An Interregional Comparison of Social Troubles in Russia. Sotsiologicheskie issledovaniya=Sociological Studies. 2008;(10(294)):81-7 (In Russ.)
  3. Dmitrieva Yu.N. Analysis of Socio-Demographic Potential in the Context of Territories (on the Example of Siberian Regions). Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Nauki o Zemle»=Bulletin of Irkutsk State University. Series «Earth Sciences». 2024;49:40-54. https://doi.org/10.26516/2073-3402.2024.49.40 (In Russ.)
  4. Kondratieva V.I., Tarasova-Sivtseva O.M. Methodology for Assessing Demographic Well-Being of the Northern Regions of the Resource Type. Narodonaselenie=Population. 2023;26(4):26-38. https://doi.org/10.19181/population.2023.26.4.3 (In Russ.)
  5. Korolenko A.V. A Technique of Constructing Integrated Indices as a Tool of Demographic Zoning in Russian Regions. Voprosy territorial'nogo razvitiya=Territorial Development Issues. 2017;(4(39)):7-18 (In Russ.)
  6. Lastochkina M.A. Measuring Demographic Well-Being of Regions. Region: Ekonomika i Sotsiologiya= Regional Research of Russia. 2018;(2(98)):133-48. https://doi.org/10.15372/REG20180206 (In Russ.)
  7. Rubtsov V.A., Gabdrakhmanov N.K., Rozhko M.V. Index of Demographic Situation of the Volga Federal District. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya Biologiya. Nauki o Zemle=Bulletin of Udmurt University. Series Biology. Earth Sciences. 2014;(1):150-4 (In Russ.)
  8. Bezverbnyy V.A., Mikryukov N.Yu., Miryazov T.R., et al. Natural population Change in Russian Regions: Factors, Dynamics, Prospects. DEMIS. Demograficheskie issledovaniya=DEMIS. Demographic Research. 2023;3(4):37-58. https://doi.org/10.19181/demis.2023.3.4.3 (In Russ.)
  9. Nioradze G.V., Topilin A.V., Vorobieva O.D., Ivanova A.E. Regional Differentiation of Demographic Dynamics in Russia and the Role of Healthcare. Problemy sotsial'noi gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny=Problems of Social Hygiene, Public Health and History of Medicine. 2023;31(S2):1275-81. http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2023-31-s2-1275-1281 (In Russ.)
  10. Rodionova L.A., Kopnova E.D. Gender and Regional Differences in Life Expectancy in Russia. Voprosy statistiki=Bulletin of Statistics. 2020;27(1):106-20. https://doi.org/10.34023/2313-6383-2020-27-1-106-120 (In Russ.)
  11. Brock G. Regional Life Expectancy in Russia 1996-2019 - a Preston Curve and Convergence Clubs. The Journal of Social Sciences Research. 2025;11(1):15-22. https://doi.org/10.32861/jssr.111.15.22
  12. Bell M., Bernard A., Charles-Edwards E., et al. Comparative Measures of Internal Migration. In: Internal Migration in the Countries of Asia. Switzerland: Springer Cham, 2020. P. 31–50. ISBN 978-3-030-44009-1 https://doi.org/10.1007/978-3-030-44010-7_3
  13. Rybakovskiy L.L., Fadeeva T.A. A. Fertility of the Population of Russian Regions in the Late 20th and Early 21st Centuries: Trends, Features and Consequences. Narodonaselenie=Population. 2024;27(2):111-124. https://doi.org/10.24412/1561-7785-2024-2-111-124 (In Russ.)
  14. Moiseev V.V., Kolesnikova J.S., Yagudina E.V., et al. Effectiveness of Demographic Policy Measures in Addressing Population Decline in Contemporary Russia. Journal of Infrastructure, Policy and Development. 2024;8(9):1-13. https://doi.org/10.24294/jipd.v8i9.6004
  15. Rostovskaya T.K., Arkhangelskiy V.N., et al. Sem'ya i Demograficheskie Protsessy v Sovremennoi Rossii. Moscow: Ekon-Inform; 2021. 257 p. ISBN 978-5-907427-21-1 https://doi.org/10.19181/monogr.978-5-907427-21-1.2021 (In Russ.)
  16. Van Raalte A.A. What Have we Learned about Mortality Patterns over the Past 25 Years? Population Studies. 2021;75(sup1):105-32. https://doi.org/10.1080/00324728.2021.1967430
  17. Feraldi A., Zarulli V. Patterns in Age and Cause of Death Contribution to the Sex Gap in Life Expectancy: a Comparison among Ten Countries. Genus. 2022;78:23. https://doi.org/10.1186/s41118-022-00171-9
  18. Rybakovsky O.L. Depopulation in European Russian Regions in 1992-2024. DEMIS. Demograficheskie issledovaniya=DEMIS. Demographic Research. 2024;4(4):139-51. https://doi.org/10.19181/demis.2024.4.4.8 (In Russ.)
  19. Lokosov V.V. Population Change in Russia: Dynamics and Socioeconomic Risks. Vestnik Rossiyskoy akademii nauk=Herald of the Russian Academy of Sciences. 2020;90(2):165-171. https://doi.org/10.1134/S1019331620020033 (In Russ.)

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download


Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License.

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».