«Выговский Сион»: библейский контекст локальных событий 1787–1788 гг.

Полный текст

Выговская литературная школа, на протяжении XVIII — первой половины XIX в. развивавшая одновременно древнерусские и барочные традиции, — исключительное явление отечественной культуры. История и литература Выго-Лексинского общежительства давно привлекают внимание ученых. Ряд памятников словесности Выга были введены в научный оборот и исследованы Александром Валерьевичем Пигиным [Пигин, Юхименко: 129–138], [Пигин, 2003; 2006а: 218–228, 262–274, 383–391; 2006b; 2010; 2013; 2016], [Юхименко, Пигин].

Литературное творчество выговских авторов (они же, как правило, киновиархи и наставники общежительства) было тесно связано с духовной и религиозной жизнью старообрядческого общества. Книжники и начетчики свободно владели текстами Священного писания и предания, часто подкрепляли свои слова ссылками на авторитетные источники, в контексте библейской и всемирной истории осмысляли происходящие события. Ретроспекция как способ мышления и литературный прием стала ведущим принципом восприятия и описания драматических для Выга событий конца 80-х гг. XVIII в.

Речь идет о двух сильнейших пожарах, когда 13 июня 1787 г. сгорели мужское Богоявленское общежительство и женский Коровий двор на Выгу, а 5 июля 1787 г. — женское Крестовоздвиженское и мужское общежительства на Лексе. Киновиарх и писатель Андрей Борисов (1734–1791) в небольшом сочинении под названием «Прискорбное поведание», написанном по горячим следам (по нашему предположению, в сентябре 1787 г.), восклицал:

«И еще не могли отереть своихъ слезъ и промыть очи от курящагося окрестъ насъ дыму, вдругъ еще пахнулъ во очеса наши новыи дымъ с преболѣзненнымъ прахомъ ис пожару лѣксинскаго. Тогда, помутясь мысльми, аки бъ младенствовали, и точию другъ друга вопрошали: что се? Что се над нами творится?»¹

В слове, сочиненном год спустя (о нем подробнее речь пойдет ниже), Андрей Борисов нарисовал ужасную картину бедствий, когда неумолимый огонь, подхваченный ветром, в три часа превратил все монастырские строения в пепел:

«За что нам было тогда приниматься: за орудия ли погашательныя огнь? — но сии тогда же выпали из наших рук во огненное родство. Отнимать ли что от огня и погашать возмогали? — Никакоже, но точию себя от згорѣния спасали! Ибо со всѣх стран пресилным и неизреченным образом огнь, разлившись повсюду, всѣ сожигалъ наши созидания и прочия вещи! Да и не точию едины бездушныя наши созидания и вещи сожигал он преяростно, но многих и из человѣков пожег и иных до великой и несносной болѣзни, других же и смертелно, нѣкиих же из оных едва точию и самыя кости не испепели. Толико по попущению Божию за грѣхи наши наказа нас огненная она стихия!»²

Уже в «Прискорбном поведании» Андрей Борисов наметил ту библейскую параллель, которая в последующем станет ведущей в осмыслении постигшего Выг несчастья:

«Сидя мы при рѣцѣ аще и Выговской, а не Вавилонской, но столко же плакахомъ, внегда помянути намъ бывшую красоту нашего Сиона»³.

Писатель использует символику и образную систему 136-го псалма, содержащего плач евреев в вавилонском плену. Данный текст был хорошо знаком выговскому автору не только из Псалтыри, но и как песнопение, в качестве покаянной молитвы включенное в богослужение недель, подготовительных к Великому посту: Недели блудного сына, Мясопустной и Сыропустной. Исполненный поэзии и образности, текст псалма вдохновлял также иконописцев и художников. Известна уникальная выговская икона конца XVIII — первой четверти XIX в.

«На реках Вавилонских»⁴ и лицевая рукопись песнопения на крюковых нотах, бытовавшая в среде московских поморцев⁵.

Через год с небольшим выговцам удалось отстроить заново соборный Богоявлений храм мужского Выговского общежительства. По случаю обновления храма 16 июля 1788 г. Андрей Борисов произнес пространное «Слово на воздвижение вновь и на обновление [послѣ пожару в Выгорѣцкой пустыни] обители и храма молитвеннаго во имя Богоявления Господня и Успения Пресвятыя Богородицы и святых Николы Чюдотворца и Зосимы и Саватия Соловецких»⁶. Обнаруженный черновой автограф этого сочинения позволяет говорить о тщательной авторской работе над текстом⁷; в рукописной традиции представлены по крайней мере две авторские редакции памятника⁸.

В Слове на обновление соборной выговской часовни Андрей Борисов подробно и эмоционально описывает постигшее киновию бедствие:

«Вспомните прошедшаго года и прошедшаго мѣсяца 13 число. Коликое тогда получили вси жителие общества нашего оскорбление и коль многия почювствовали печали! Нечаянно в недѣлный день, шедши из-за трапезы в самыя воздуха красныя часы и солнцесияющия минуты, узрѣли тончайший дым и едину токмо малую горящую храмину, от которой что при возвѣянном вдруг великом вѣтрѣ родилось! О, страшнаго повѣдания! О нестерпимаго глаголания и слышания! Все, почти на всѣ какия здания ни было у нас, едва не в три ли точию часа — увы горести нашей и преболѣзненных слез! — все, глаголю, на все претворилось в самом кратком времени дѣйствием огня во един толко пепел»⁹.

Автор Слова вновь использует понравившийся ему образ Выговской / Вавилонской реки, но существенно расширяет его, прямо уподобляя выговцев «древним иеросалимским плѣнникам» и связывая их плач с утратой первого иерусалимского храма:

«Ибо не могли еще мы отереть слез своих, зря все в малѣ времени уничтожившееся, не могли еще и не ускорили, глаголю, промыть и очеса свои от курящагося окрест нас дыму и возвѣвающагося во оныя праху, сидя при рѣцѣ аще и не вавилонской, но выговской, но столько же плачем и рыданием преисполнени быша тогда, якоже и древнии они иеросалимстии плѣнницы, внегда такожде поминати нам бывшую красоту прекраснѣйшаго нашего, особливо древним святым благочестием сияющаго благочестиваго Сиона, вдруг пахнул во очеса наши новый прегоркий далее) активно переписывалось в лексинском скриптории, пользовавшемся особой заботой киновиарха Андрея Борисова. Примечательно, что своеобразный облик рукописных списков Слов старались воспроизвести даже невыговские переписчики: например, в рукописи первой половины XIX в.: РГБ. Собр. Барсова. № 973. Лл. 264–299 (Слово на 16 июля 1788 г., редакция с Поздравлением).

9 ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Л. 2. Далее ссылки на листы этой рукописи указываются сокращенно (Востр-105) после цитаты. Данная рукопись имеет владельческую запись начала XIX в. на л. 2: «Сия книга грешнаго Герасима Пешневского». По всей видимости, кодекс принадлежал прихожанину федосеевской Пешневской часовни в Петербурге, находившейся у Гостиного двора.

дым с преболѣзненым же прахом ис пожару лѣксинскаго» (Востр-105, л. 3).

Масштаб и последствия пожара в общежительстве позволяли выговцам с полным основанием провести аналогию с опустошительным пожаром Иерусалима, в результате которого погиб и храм Соломона (4 Цар. 25:9). Описание утрат лета 1787 г. содержит важные для нас свидетельства о богатом убранстве главного храма Выговского суземка, что опосредованно подкрепляет уподобление храму на Сионской горе, в великолепном убранстве которого воплотилось религиозное чувство израильского народа.

«Особливо же люто пронзены быша болѣзненными стрѣлами наши сердца и очи, — писал Андрей Борисов, — когда мы чювствами терзались, зря згараемы святыя молитвенныя храмы, благолѣпно бывше украшенныя древними святыми иконами! Из них же многия быша сущаго греческаго самого художнаго писма и славнаго древлероссийскаго изографа нарицаемаго Рублева [иже бѣ во время царя Иоанна Васильевича во оном искусно труждашеся]¹⁰. Кии со многих стран от боголюбцев к нам привезены и преукрашены жемчюгом и прочиими драгими камениями, со сребренными и позлащенными оклады и з драгоценными паволоками, вельми златозарно сияющия и освящающая священныя мѣста. Такожде видя обьемлемы огнем стоящия при храмах высокия колоколни и из огня лиющуюся аки слезоплачевно колоколную мѣдь безгласно, кая прежде много нас утѣшала благовѣствуя своим приятным гласом и возставляла присно на славословие Божие. Да и пылающия со многим криком и воплем больничных странноприемныя больницы не приводили ли нас в самое изумление!» (Востр-105, лл. 7–7 об.).

Как можно понять из текста Слова, иконное убранство храма успели вынести, но «всеядец огнь, как нарочно, спомоществованием вѣтра тогда же на оное и поворотился и все наш драгое и сожалѣния поистиннѣ достойное безмилостивно пожег» (Востр-105, л. 24).

Автор Слова рисует картину полного опустошения Выговской киновии и гибели в огне многих насельников:

«Згараемыя же вконец с хлѣбом житницы и анбары, такожде и общия вси трапезы с погребами, поварнями, хлѣбнями и прочиими принадлежностями и годовыми запасами не угрожали ли нас и сущим гладом и жаждею! Ибо не точию что ясти и пити не осталось, но и чем бы из текущия рѣки воды достать или в чем ю содержать не находилось. Была нам тогда общая на сие всѣм чаша, точию глаголемая едина чаша предотечева, то есть самоестественныя пригоршни, ими же почерпахом и пияхом текущую из рѣки и источников воду, растворяя и ту презѣльным плачем! <…> Не толико бо нам сожалѣтельно погибшее от огня драгоценное все наше сокровище, яко вящшее безмѣрно сожалѣем о сем, что уже едва по конец мы своей жизни неоцененных и святых нѣкиих многих згорѣвших вещей получити и видѣти возможем. Да и что лишилися вдруг всего: вещей неодушевленных и вещей одушевленных, разумом же и волею одаренных» (Востр-105, лл. 8–8 об.).

Примечательно, что в окончательную редакцию текста было внесено добавление, также подчеркивавшее аналогию с событиями библейской истории, в частности с разграблением драгоценной утвари храма Соломона (4 Цар. 25:13–15):

«Згараемыя же вещи, из драгоцѣнных состоящия металлов, — свидетельствовал выговский писатель, — в темнотѣ нощной множество покрадоша нарочно из далних мѣст для сего пришедшия злии человѣцы. Да еще послѣ онаго згорѣния велий нападе на нас страх от разбойников и воров, яко суще никакого ограждения и крѣпостей не имущих. Все же оное едино ко единому прилагаемо, велию и нестерпимую тогда нам болѣзнь творяше» (Востр-105, лл. 2 об. — 3).

По мысли писателя, судьба первого Сионского храма должна была служить выговцам к утешению, поскольку и древним людям случалось переживать не менее трагические утраты:

«Да одни ли мы токмо в свѣтѣ таковая прискорбная нам страждем, благоразсудите, наипачее же возведите мысленныя ваши очи на оный Соломоном созданный иеросалимский премножество многими драгоцѣнными вещми, камениями и древами, а наипачее чистым златом всюду удобренный всебогатый храм…» (Востр-105, лл. 24–24 об.).

На основе 3-й книги Царств (гл. 6, 7, 9, 10) Андрей Борисов дает пространное описание его богатства (Востр-105, лл. 24 об. — 26). Тем не менее пал и «храм славы Господней», и сам Иерусалим. Автор Слова напоминает о горестных переживаниях пророка Иеремии:

«Что же он (Иерусалим. — Е. Ю.) бысть по плѣнении его Навуходоносором и конечном раззорении и созжении чрез Навузардана архимагира вавилонскаго, лутчее о сем моего повѣдания послушайте о нем истиннаго повѣствования и прегорестнаго плача святаго пророка Иеремия» (Востр-105, л. 26).

Далее следует художественный пересказ (на основании 52-й главы Книги пророка Иеремии и его Плача, гл. 1, 2, 4) о пленении иудеев и изведении их в Вавилон, разорении храма и перенесении его богатств в Вавилон (лл. 26–29). Заключает это изложение отсылка:

«И прочая еще многая премудрая его же святаго пророка плачевнорыдательная стихословия хотяи совершенно знати да прочитает в сущей его святопророческой книзѣ» (Востр-105, л. 29).

В качестве ретроспективной аналогии событиям 1787–1788 гг. Андрей Борисов избирает не только историю разорения первого Сионского храма, но и созидание второго.

Как и в «Прискорбном поведании», Андрей Борисов перечисляет все напасти, постигшие выговцев вслед за пожаром и усугубившие их страдания: водная стихия, нанесшая урон урожаю; гибель судна, клевета лжебратии, требование двух рекрутов, поношение и святотатство «буйного властелина», прокладывавшего почтовую дорогу; приезд землемеров для подготовки строительства поселения по новоманерному плану. В этой связи оказалось невозможным получить разрешение на возобновление соборной часовни. Упоминание данного факта позволило выговскому писателю расширить библейскую аналогию и напомнить о противодействии, с которым столкнулись израильтяне, возвратившиеся из вавилонского плена и решившие построить на Сионской горе новый храм взамен сожженного халдеями (1 Езд. 4:1–5; Неем. 4:1–11).

«Или без болѣзни пребыли мы, — напоминает своим слушателям Андрей Борисов, — когда основание сего святаго храма паки велѣно было нам разрушать, да и самым дѣлом было уже то разрушено! Немалое же время к созиданию онаго [подобно древним израильтяном в воздании преславнаго иеросалимскаго храма]¹¹ были мы недопущаеми и возстановлять воспрещаеми. Но едва-едва с великими трудами и многим потом могли получить дозволение в зимныя самыя мразныя дни, когда и строити почти было невозможно» (Востр-105, лл. 6–6 об.).

Обновление выговской соборной часовни вызывало у участников события 16 июля 1788 г. двойственные чувства, как и у иудеев при окончании строительства второго храма на Сионе: с одной стороны, радость, а с другой — печаль, сожаление об утраченной святыне.

«…Тронулись и возбудились сердечныя ваши болѣзни и воздыхания, — обращался Андрей Борисов к слушателям, — по подобию древлебывших благочестивых израильтянов, якоже повѣствует славный писатель древностей июдейских Иосиф Флавий в книзѣ первой на десять во главѣ четвертой, что, егда июдеи по седмидесятолѣтнѣм своем плѣнении пришедши из Вавилона и паки воздвигнули вновь преславный храм иеросалимский, в него же отвсюду премножество стекшихся их праздноваху великоторжественно праздник обновления, тогда при многих мусикийских инструментальных и вокальных гласах и радостных от многих восклицаниев слышашася мнози весма и плачевно рыдательныя прегромкия гласы, почти заглушающии вси мусикийския громогласия. Наипаче же сие от престарѣлых июдей происходило по причинѣ не являющагося в храмѣ новосозданнѣм толь великаго и пребогатаго великолѣпия, якоже бысть в самом первозданном премудрым Соломоном» (Востр-105, лл. 23–23 об.).

Автор Слова старается укрепить выговцев в духовном веселии, предлагает им «утѣшительные глаголы», подчеркивает, что при всех выпавших на их долю испытаниях явственно проявились и милости Божии. Первая: опустошительный огонь оставил нетронутыми в мужском общежительстве овин, на женской части — «скотский коровий двор», где смогли укрыться от холода погорельцы. Вторая: не сгорели и две небольшие «кучки» хлеба, которых хватило не на месяц-полтора пропитания, как казалось первоначально, а на несколько месяцев, до становления зимнего пути и подвоза хлеба. Это чудо уподоблено библейской манне, которой Бог насыщал евреев в пустыне, и горсти муки, приумноженной пророком Илией:

«Подобнаго древним чюдесам: якоже по многих израильтеских болѣзнях во Египтѣ и чрез море чермное прехождение¹², утѣшал их Бог в гладѣ и жаждѣ чюдесно, в пустынѣ Палестинстѣй манною и крастелями и из камени произведенною водою или во время пророка Илии чюдотворно же преумножал в Сарептѣ Сидонской у бѣдной вдовицы горсть муки и малую часть елея¹³! Такожде совершенно и у нас нынѣ сотворил в пустынѣ Выгорѣцкой послѣ предсказанных несносных наших в пожарѣ и по пожарѣ болѣзней, чюдесное же благоволил нам велие свое утѣшение даровати. Что по разчислению человѣческих всѣх душ, наемных и своих, вѣрно такожде не болѣе на человѣка горсти оставшей муки приумножал до сущаго внѣшняго привозу! И когда уже из других стран явилось нам прекормление, тогда и небесная оная манна перестала нас питати» (Востр-105, лл. 12–12 об.).

Третьи чудом Андрей Борисов назвал сохранение от огня ранее заготовленного леса, лежавшего «при пожарѣ и в самом почти огнѣ». Это спасло выговцев «от находящих студеностей и совершеннаго общества нашего распужения, ибо вскорѣ из онаго и возградили кое-как самыя нужныя кущи себѣ, служащия для самых крайних нужд. Потом он же премилостивый Владыка положил в сердца многим милостивым благодѣтелем наши превеликую о нас жалость и попечение… <…> И тако спомоществованием благотворящих нам из оставшаго лѣсу воздвигнули мы себѣ и келии и во всѣх погорѣлых трех мѣстах воздвигнули трапезы и поварни и прочия общественныя службы» (Востр-105, лл. 12 об. — 13).

Но особенная Божья милость, по мнению выговского киновиарха, заключалась в том, что удалось так быстро отстроиться:

«Почти во един год от пожару многия пустыя наши мѣста неисповѣдимым своим о нас, грѣшных, промыслом и человѣколюбием изволил паки прикрыти новыми зданиями. Чего нам и во ум не приходило, чтоб в такое краткое время и в толь лютых озлоблениях могли мы сие своими силами содѣлати» (Востр-105, л. 33).

Автор Слова призывает слушателей отринуть излишнюю скорбь и, последовав примеру царя Соломона, возблагодарить Бога:

«Нынѣ же надлежит нам точию праведно, да и существенно должно по благочестивому подобию всепремудраго Соломона, преклонши вси чювства наши на землю и воздѣвши руцѣ к небеси¹⁴, с велиим благоговѣнием и сердечным сокрушением возглаголати пред ним, истинным Богом нашим, молитвенная словеса сия: Господи Боже Израилев и всемогущий творец видимыя и невидимыя всея твари! <…> храняи завѣт и милость рабом твоим, ходящим пред тобою всѣм сердцем своим. Аще небо и небо небесе не довлѣют ти, колми паче малый храм сей, егоже создали есмы имени твоему, и да призриши на молитву нашу… <…>. Да будут очи твои отверсты на храм сей день и нощь <…> И услыши молитву рабов твоих и людей твоих новаго Израиля, о нихже помолятся на мѣстѣ сем» (Востр-105, лл. 31 об. — 32).

Восстановление Богоявленской соборной часовни стало центральным событием послепожарного времени. Именно храм «нам видится сущею красотою и главою всѣх прочиих зданиев у нас. Да и егда точию совершили его, тогда совершенно все общебратство наше получило велие чювствительное душевное утѣшение! И аки б от смертных первых болѣзней животворное себѣ оживление» (Востр-105, л. 13 об.).

В соответствии жанровыми требованиями и выговской традицией Андрей Борисов завершает слово назиданием и призывом к соблюдению Божиих заповедей и духовному обновлению:

«Но видя во всем сущее вещественное обновление всей обители или и всего почти общества нашего, да обновимся и мы вещественно же и невещественно вси во всем сами святым и благим обновлением» (Востр-105, л. 34 об.).

В окончательной авторской редакции Слово, посвященное воздвижению вновь Богоявленского храма 16 июля 1788 г., заканчивалось поздравлением, выделенным отдельным заголовком:

«Наконец всѣх вас, боголюбивии отцы и братия и празднолюбивии люботоржественницы, радостно поздравляю с настоящим сим нашим, по нас нынѣ непогрѣшно рещи, высокоторжественным великим праздником обновления у нас храма Господня, или истѣе сказать, и всей нашей Выгорѣцкой киновии» (Востр-105, л. 36).

Уподобление соборной Богоявленской часовни Сиону имело для выговского автора не только внешнее основание (факт пожара и последующего восстановления), но и глубокое внутреннее — именно этот храм был главным для всего Выговского суземка. Примечательно, что в двух других словах, посвященных восстановлению храма в честь Преображения Господня и Введения в церковь Богоматери на Коровьем дворе 21 ноября 1788 г.¹⁵ и соборного Крестовоздвиженского храма Лексинской обители 21 января 1789 г.¹⁶, образ Сионского храма не используется.

Киновиарх Андрей Борисов, с деятельностью которого было связано возрождение выговских духовных и культурных традиций, придавал большое значение слову как средству назидания и проповеди. Литературное наследие этого писателя по числу сочинений и их жанровому разнообразию значительно превосходит вклад в выговскую словесность других авторов второй половины XVIII в. Переселившись на Выг только в 1754 г., Андрей Борисов сумел постичь основные принципы выговской литературной школы, отличавшейся не только особой стилистикой, но и строгим литературным этикетом и преобладанием ретроспективного мышления и религиозной образности, постоянной апелляцией к текстам Священного Писания. Не только библейские тексты, но и сама жизнь подсказала выговскому автору уподобление возрожденного после пожара главного соборного храма Выга двум иерусалимским храмам, выстроенным в библейские времена на горе Сион. Сионом (в более широком значении этого слова) было для всего поморского согласия само Выговское общежительство — его духовный исток, хранитель традиций и святилище. Выбор сквозного литературного образа для данного произведения эпидейктического красноречия был продиктован свойственными старообрядческой среде провиденциализмом и представлением о единстве библейско-христианской истории. Всесторонняя разработка и детализация избранной библейской ретроспективной аналогии в Слове 1788 г. являются ярким свидетельством продолжения традиций древнерусской литературы «после Древней Руси».

¹ Борисов Андрей. Прискорбное поведание. Цит. по: [Юхименко, 2008: 224].

² ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Лл. 2–2 об.

³ Борисов Андрей. Прискорбное поведание. Цит. по: [Юхименко, 2008: 224].

⁴ Икона из собрания Л. И. Вольфсона опубл.: [От Аввакума до Агафьи: 115–116, кат. 88].

⁵ ГИМ. Синодальное певческое собр. № 17 («Река Вавилонская демественная в лицах и бытии»). Москва. 10-е гг. XIX в. Происходит из собрания прихожан московской поморской Монинской моленной Гусаревых.

⁶ Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. СПб., 1912. С. 65.

⁷ См.: [Юхимено, 2002b: 22–23. № 51].

⁸ Первоначальная авторская редакция представлена в рукописи: ГИМ. Собр. Хлудова. № 37Д. Лл. 210–239 об. Филиграни: КФ // ПХ, белая дата «1787» — [Клепиков: № 302 (1780, 1785–1795)]. Список выполнен с первоначального авторского текста одной из сотрудниц Андрея Борисова, почерк которой встречается и в других литературных рабочих материалах киновиарха. Андрей Борисов просматривал данной список и собственноручно внес в него несколько отсылок на источники: л. 218 об. «<псалом> 114 ст<их> 3», л. 224 «В Кирилов<ой?> лист и в его книзе лист», л. 226 об. «Григор<ий> Синаи<т> в кано<нѣ> пѣс<нь> 8», л. 227 «Стоглавъ, Максим Грек», л. 236 «Псалом 146 сх<их> 18». Эти дописки выполнены беглым полууставом, в котором обнаруживаются характерные для Андрея Борисова начерки букв «г» (выступает за верхнюю линию строки, основной штрих с концевым загибом влево), «ъ» (без вертикального штриха), «к» (со свисающим элементом) (ср.: [Юхименко, 2002а: табл. 44, 45]). Тетради со списком Слова (30 л.), включенные в состав выговского сборника, имеют собственную фолиацию, с номера 17 по 45. Рукопись относится ко времени работы Андрея Борисова над текстом Слова, т. е. не позднее середины лета 1788 г.

Окончательная редакция Слова (с заключительным Поздравлением) представлена в выговских списках начала XIX в.: ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Лл. 1–36; РГБ. Собр. Барсова. № 83. Лл. 21–33 об. (без начала). Все три перечисленные рукописи, включая ГИМ, Хлуд. 37Д, выполнены сходными почерками лексинского скриптория и имеют характерное для 80-х гг. XVIII — начала XIX в. декоративное оформление: заставки в виде свободной цветочно-растительной композиции, расходящейся из центра внизу и не ограниченной рамкой, и сходной концовки. По всей видимости, это Слово Андрея Борисова (как и два других, о нем будет сказано далее) активно переписывалось в лексинском скриптории, пользовавшемся особой заботой киновиарха Андрея Борисова. Примечательно, что своеобразный облик рукописных списков Слов старались воспроизвести даже невыговские переписчики: например, в рукописи первой половины XIX в.: РГБ. Собр. Барсова. № 973. Лл. 264–299 (Слово на 16 июля 1788 г., редакция с Поздравлением).

⁹ ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Л. 2. Далее ссылки на листы этой рукописи указываются сокращенно (Востр-105) после цитаты. Данная рукопись имеет владельческую запись начала XIX в. на л. 2: «Сия книга грешнаго Герасима Пешневского». По всей видимости, кодекс принадлежал прихожанину федосеевской Пешневской часовни в Петербурге, находившейся у Гостиного двора.

¹⁰ Автор Слова неверно относил время работы Андрея Рублева к царствованию Ивана Грозного.

¹¹ На поле указаны источники: «Ездра, книга 1, глава 4» (1 Езд. 4:1–5), «Неемии глава 4, Иосиф Флавий в книзѣ 11 глава 2» (Неем. 4:1–8).

¹² На поле указан источник: «Книга 2 Моисеова Исход глава 16» (Исх. 16:4–15).

¹³ На поле указан источник: «Царств 3 глава 17» (3 Цар. 17:10–16).

¹⁴ На поле указан источник: «3 Царств глава 8» (3 Цар. 8:22–30).

¹⁵ Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. С. 64–65. № 7.

¹⁶ Там же. С. 64. № 6. Обращает на себя внимание тот факт, что списки этих слов Андрея Борисова также были выполнены в лексинском скриптории на рубеже XVIII–XIX вв. и имеют сходное декоративное оформление (свободной композиции заставки и концовки). См.: РГБ. Собр. Барсова. № 642, лл. 1–9; № 689, лл. 1–9; № 882, лл. 3–9 об.

Об авторах

Елена Михайловна Юхименко

Автор, ответственный за переписку.
Email: em_yukhim@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2577-2141

доктор филологических наук, главный научный сотрудник Отдела рукописей и cтаропечатных книг

Список литературы

Дополнительные файлы