Китайская Народная Республика, Конфуций, коммунистическая партия Китая: к особенностям развития

В современных условиях нельзя вести речь о нынешней картине международных отношений, если не пойдет разговор о Китайской Народной Республике. Стало привычным сегодня слышать о КНР как о «второй экономике мира», влиятельной силе на политической арене. Если подобные темпы экономического развития КНР и выглядят столь разительными на фоне характерных тенденций замедления роста общих показателей в большинстве стран планеты, на этом фоне возникает всего лишь один вопрос. Как быть со ставшим столь традиционным в либеральной идеологии тезисом о несовместимости условий для ускоренного экономического развития и наличием «руководящей и направляющей роли» коммунистической партии в какой-либо стране?

Можно сказать, что в Китае более осторожно относятся к событиям прошлого. Следует отметить, что исследователи прошлого отмечают любопытное явление: сами китайцы настаивают на том, что, в отличие от остального человечества, они не являются выходцами с африканского континента, а представляют собой самостоятельную ветвь более раннего этапа эволюции человекоподобных обезьян, останки которых обнаружены именно в Китае, – Homo erectus. Несмотря на то что большинство историков в мире с улыбкой воспринимают подобные утверждения, отдельные трактовки прошлого позволяют склониться к своеобразному его восприятию.

К причинам, объясняющим сдержанное отношение к власти и негативным проявлениям прошлого, безусловно, следует отнести распространение в Китае 2.5 тыс. лет назад уникального философского учения, получившего название «конфуцианство». Сердцевиной концепции Учителя Куна стал тезис: «благородный правитель порождает благородных людей». Тем самым возникает цепочка обязательств и взаимных услуг.

Руководство Коммунистической партии Китая обращает особое внимание на необходимость максимального внимания к традициям прошлого, когда сложившиеся в ходе истории культурные ценности служат питательным источником для социалистических ценностей. Подобный нарратив преемственности между духовно-ценностными ориентирами прошлого и настоящего сопровождается провозглашением основ конфуцианской морали в качестве фундаментальных принципов «кодекса социалиста».