Assessment of the Ecotoxicity of Thallium According to the Biological Properties of Soils

Мұқаба

Толық мәтін

Аннотация

In laboratory model experiments, the ecotoxicity of Tl was assessed by changing the microbiological, biochemical and phytotoxic properties of soils in the South of Russia: ordinary chernozem (Haplic Chernozem (Loamic)), seropesks (Eutric Arenosol) and brown forest slightly unsaturated soil (Eutric Cambisol), differing in granulometric composition, pH and organic matter content. As a rule, there was a direct relationship between the concentration of Tl and the degree of deterioration of the studied soil properties. Tl nitrate showed higher ecotoxicity than oxide. The strongest ecotoxic effect of Tl was manifested on chernozem and seropesks 10 days after contamination, on brown forest soil — 30 days later. Restoration of biological properties of soils was observed for 90 days. Ordinary chernozem showed the greatest resistance to Tl contamination, and seropeski showed the least. The results obtained indicate a high ecotoxicity of Tl.

Толық мәтін

ВВЕДЕНИЕ

Таллий (Tl) – редкий, высокотоксичный, технофильный тяжелый металл. Масштабы и степень загрязнения почв таллием с каждым годом увеличиваются [6]. Если токсическое действие широкого ряда тяжелых металлов и металлоидов на состояние почв изучено многими авторами [11, 18, 33, 39, 52, 56], то экологические последствия загрязнения почв таллием, его влияние на биоту и биологические свойства почв исследованы недостаточно [2].

Таллий является следовым металлом с очень низким естественным содержанием в земной коре [24], его кларк составляет 0.7 мг/кг [3], в следовых количествах обычно рассеивается в природной среде в концентрациях 0.08–1.5 мг/кг в почве [43]. Несмотря на низкое содержание таллия в окружающей среде, он обладает чрезвычайно высокой биологической токсичностью. Даже самые минимальные концентрации таллия токсичны для живых организмов. Согласно исследованиям, острая и хроническая токсичность таллия выше, чем у других элементов, таких как свинец, кадмий, мышьяк и ртуть [60]. Как и многие тяжелые металлы, таллий имеет тенденцию накапливаться в окружающей среде [35]. Из-за своей высокой токсичности таллий классифицируется как один из приоритетных загрязнителей в США, Китае и Канаде [26, 51, 58].

В связи с тем, что таллий является сопутствующим элементом в различных сульфидных и металлических рудах, основными источниками загрязнения почв таллием считаются отходы плавильных и горнодобывающих производств, а также угольные электростанции и цементная промышленность [21, 36, 59]. Кроме того, таллий используют в электронной, фармацевтической промышленности, производстве стекла и инфракрасных детекторов, а также в производстве сверхпроводящих материалов [44, 65].

Исследования таллия в основном сосредоточены на изучении его количественного содержания в почвах различных регионов, подвергшихся значительному загрязнению [20, 27, 53, 57]. Например, содержание таллия в почвах юга Западной Сибири в районе геохимической аномалии колеблется в пределах 1.5–3.0 мг/кг [4]. В Китае диапазон обнаружения таллия в районах колчеданных месторождений составлял от 5 до 15 мг/кг, а около сульфидных отложений от 40 до 124 мг/кг [64]. Концентрации таллия в корейских почвах вблизи цементных заводов составляют почти 13 мг/кг, почвы вблизи шахт и плавильных заводов содержали относительно низкие концентрации таллия в диапазоне от 0.18 до 1.09 мг/кг [42]. Высокие концентрации таллия обнаружены в почве вблизи мусорной свалки в Польше – 78 мг/кг [61].

Подвижность и биодоступность таллия в почве зависит от многих факторов, таких как химическая форма элемента, минеральный состав почвы, гранулометрический состав и рН почвы, содержание и качество органического вещества почвы, биологическая активность почв [31, 32].

Оценка токсичности таллия для живых организмов должна основываться на оценке доступности таллия в окружающей среде, а не только на измерениях его общего содержания [66]. При оценке устойчивости почв к загрязнению таллием целесообразно использовать биологические индикаторы, как и в случае с другими химическими загрязнителями почвы [15, 22, 40].

Цель работы – оценка экотоксичности таллия по биологическим показателям почв. Исследование было сосредоточено на нескольких задачах: 1) установить закономерности изменения биологического состояния почв в зависимости от различных параметров загрязнения таллием: концентрация элемента в почве, форма химического соединения, срок от момента загрязнения; 2) провести сравнительную оценку устойчивости к загрязнению таллием почв разной буферности к химическому загрязнению – чернозема обыкновенного, бурой лесной слабоненасыщенной почвы и серопесков.

ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ

Проведено модельное исследование влияния таллия на почвы трех типов: чернозем обыкновенный тяжелосуглинистый – Haplic Chernozem (Loamic) [62], бурая лесная слабоненасыщенная – Eutric Cambisol [62] и серопески – Eutric Arenosol [62]. Данные о местах отбора проб почв и основные эколого-генетические свойства приведены в табл. 1. Cвойства почв, определяющие подвижность тяжелых металлов (гранулометрический состав, рН и содержание гумуса), обусловливают их различную устойчивость к загрязнению таллием. Так как основное количество тяжелых металлов, поступающих от источников загрязнения, накапливается в верхних почвенных горизонтах, для исследования использовали верхний горизонт (0–10 см) почвы [23, 34].

 

Таблица 1. Характеристика и места отбора почв

Тип почвы – WRB, 2022

Место отбора проб

Координаты

Экосистема

Содер- жание гумуса, %

pH

Грануло-

метрический состав

Чернозем обыкновенный Тяжелосуглинистый – Haplic Chernozem (Loamic)

Россия, г. Ростов-на-Дону, Ботанический сад ЮФУ

47°14’17.54” N, 39°38’33.22” E

Пашня

2,7

7.8

Тяжело- суглинистый

Бурая лесная слабоненасыщенная почва – Eutric Cambisol

Россия, Республика Адыгея, Майкопский район, п. Никель

44° 10.649’ N, 40° 9.469’ E

Буково- грабовый лес

2.8

5.8

Тяжело- суглинистый

Серопески – Eutric Arenosol

Россия, Ростовская область, Усть-Донецкий район, ст. Верхнекундрюченская

47° 46.015’ N, 40° 51.700’ E

Разно- травно- злаковая степь на песках

1.6

6.8

Легко- суглинистый

 

Методика моделирования загрязнения и условия эксперимента. Фоновое содержание таллия в почвах определяли методом масс-спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой (ИСП-МС) на приборе ELAN-DRC-e (Perkin Elmer, США) в лаборатории Российского геологического исследовательского института имени А.П. Карпинского, Санкт-Петербург (ВСЕГЕИ/ЦГМВ). Диапазон измерений химических элементов (тяжелых металлов, металлоидов и неметаллов) масс-спектрометра составляет от 10–5 до 10–1%.

Поскольку токсичность тяжелых металлов и металлоидов зависит от степени превышения фоновой концентрации элемента в почве, степень загрязнения почв в модельном эксперименте выражали в фоновых концентрациях (фонах) таллия в почве (табл. 2). Контролем служила незагрязненная почва с естественным фоновым содержанием элемента.

 

Таблица. 2. Концентрация Tl в почвах в модельном эксперименте, мг/кг

Почва

Фон

1 (контроль)

1.5

3

9

30

90

Чернозем обыкновенный – Haplic Chernozem (Loamic)

0.47

0.71

1.41

4.23

14.1

42.3

Бурая лесная слабоненасыщенная – Eutric Cambisol

0.39

0.59

1.17

3.51

11.7

35.1

Серопески – Eutric Arenosol

0.14

0.21

0.42

1.26

4.2

12.6

 

Таллий вносили в почву в виде оксида (Tl2O3, Sigma-Aldrich CAS 1314-32-5 (США)) и раствора нитрата таллия (Tl(NO3)3, CAS № 10102-45-1, Sigma-Aldrich (США)). Использование оксидов позволяет исключить воздействие на свойства почвы сопутствующих анионов, как это происходит при внесении солей металлов. Использование нитратов позволяет оценить воздействие водорастворимой (наиболее подвижной в почве) формы элемента.

В подготовленные сосуды с почвой массой 300 г вносили оксиды и нитраты таллия согласно схеме эксперимента и тщательно перемешивали. Инкубацию проводили в контролируемых условиях: при постоянной температуре (24–25°) и влажности воздуха (30%). Экологическое состояние почв оценивали по показателям биологической активности через 10, 30 и 90 сут после загрязнения.

Методы оценки биологической активности. Микробиологические показатели являются одними из самых чувствительных к загрязнению почв тяжелыми металлами [47, 49]. В настоящей работе определяли общую численность бактерий в почве методом люминесцентной микроскопии, учитывая количество почвенных бактерий после окрашивания акридиновым оранжевым [5]. После инкубации почву просушивали и готовили почвенную суспензию (почва : вода 1 : 100). На обезжиренные стекла наносили по 10 мкл почвенной суспензии, просушивали на воздухе (температура воздуха 22–24°С) и фиксировали в пламени горелки (длительность 3–5 с). После этого стекла окрашивали раствором красителя акридинового оранжевого в течение 20 мин. Избыток красителя смывали. Количество бактерий подсчитывали с помощью люминесцентного микроскопа Carl Zeiss Axio Lab A1 при увеличении ×40.

Для определения фитотоксических свойств почв в качестве тест-объекта выбрали озимую пшеницу (Triticum aestivum L.) сорта “Собербаш”. На долю озимой пшеницы приходится до 44% всего валового сбора зерна в России, посевные площади занимают порядка 56% всех посевов в стране [1]. Озимая пшеница представляет высокую ценность для продовольственной безопасности России, в связи с этим росту ее урожайности придается особое значение [14]. Для оценки фитотоксичности из каждого сосуда через 10, 30 и 90 сут после загрязнения согласно схеме эксперимента отбирали по 40 г почвы в 3-кратной повторности. Образец почвы помещали в чашки Петри, увлажняли до 80% от общей влагоемкости и перемешивали до однородной консистенции. В подготовленную почву высаживали 20 семян озимой пшеницы, чашки помещали в климатическую камеру Binder KBW-240 с поддержанием постоянных условий (оптимальной температуры, влажности и освещения) сроком 7 сут. Фитотоксичность почвы оценивали по интенсивности начального роста пшеницы (длине корней и длине побегов).

Почвенные ферменты функционально необходимы для разложения загрязняющих веществ, трансформации органического вещества и поддержания метаболизма микроорганизмов [13, 29]. В исследовании изучали активности ферментов класса оксидоредуктаз: каталазы и дегидрогеназ. Активность каталазы определяли газометрическим методом по скорости разложения 3%-ной H2O2 после контакта с почвой (температура, 20–22°С), активность дегидрогеназ спектрофотометрически [5].

Для оценки экологического состояния почвы при загрязнении таллием рассчитывали интегральный показатель биологического состояния (ИПБС) почвы [39]. Для расчета ИПБС в выборке максимальное значение каждого из показателей принимали за 100%, и по отношению к нему в процентах выражали значение показателя в остальных образцах, используя уравнение:

B1=BxBmax100%, (1)

где B1 – относительный балл показателя; Bх – фактическое значение показателя; Bmax – максимальное значение показателя.

Интегральный показатель биологического состояния почвы рассчитывали по уравнению:

ИПБС=BсрBср.max100%, (2)

где Вср – средний оценочный балл по всем показателям, а Вср.мах – максимальный оценочный балл по всем показателям.

Используемая методика позволяет интегрировать относительные значения различных показателей, которые имеют разные единицы измерения.

Для оценки достоверности влияния загрязнения на исследуемые показатели был использован дисперсионный анализ. В целях удобства интерпретации результатов дисперсионного анализа по его данным рассчитана наименьшая существенная разность (НСР).

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Влияние концентраций таллия на биологические показатели состояния и функционирования почв. Установлено, что в результате загрязнения чернозема обыкновенного, серопесков и бурой лесной почвы соединениями таллия (оксидом и нитратом) снижаются общая численность бактерий, активность каталазы, активность дегидрогеназ, длина корней и побегов пшеницы (табл. 3–5).

 

Таблица 3. Влияние загрязнения соединениями таллия на биологические показатели чернозема обыкновенного

Соединение

Срок моделирования, сут

Концентрация Tl, мг/кг

НСР0.05

1 фон (контроль)

1.5 фона

3 фона

9 фонов

30 фонов

90 фонов

0.47

0.71

1.41

4.23

14.1

42.3

Общая численность бактерий, млрд/г

Tl2O3

10

2.1

2.0

1.9

1.4

1.3

1.0

0.1

30

1.9

1.9

1.5

1.1

1.0

0.9

0.1

90

1.8

1.5

1.4

1.2

0.9

0.6

0.1

Tl(NO3)3

10

2.1

1.0

0.9

0.9

0.8

0.6

0.1

30

1.9

0.9

0.6

0.7

0.8

0.6

0.1

90

1.8

1.2

0.8

0.6

0.7

0.5

0.1

Активность каталазы, мл О2/(г мин)

Tl2O3

10

6.9

5.8

4.2

4.0

3.8

3.2

0.3

30

12.1

12.9

12.0

10.6

10.4

9.6

0.8

90

11.3

12.6

11.3

10.8

10.5

10.3

0.8

Tl(NO3)3

10

6.9

4.9

4.4

4.0

2.6

1.7

0.3

30

12.1

13.1

11.0

9.1

7.7

3.8

0.7

90

11.3

12.3

11.8

11.3

9.4

5.0

0.7

Активность дегидрогеназ, мг ТТФ (2.3.5-трифенилтетразолий хлористый)/(10 г 24 ч)

Tl2O3

10

25.5

20.6

20.1

19.7

19.0

17.6

1.4

30

35.6

37.3

36.4

34.6

34.6

34.2

2.5

90

30.8

31.0

30.1

29.7

29.3

27.4

2.1

Tl(NO3)3

10

25.5

21.8

19.3

18.5

17.7

15.5

1.4

30

35.6

32.9

31.7

28.1

27.1

26.6

2.2

90

30.8

29.7

29.1

28.9

28.6

28.0

2.1

Длина корней пшеницы, %

Tl2O3

10

100

86

73

75

55

37

10

30

100

78

78

44

25

6

7

90

100

103

105

92

89

76

13

Tl(NO3)3

10

100

90

90

37

28

16

8

30

100

55

44

39

34

11

6

90

100

93

46

21

14

6

6

Длина побегов пшеницы, %

Tl2O3

10

100

83

70

74

53

42

9

30

100

75

60

57

23

8

7

90

100

104

95

83

72

39

11

Tl(NO3)3

10

100

79

76

39

20

10

7

30

100

55

53

48

42

23

7

90

100

76

39

31

21

15

6

Интегральный показатель биологического состояния (ИПБС) почвы, %

Tl2O3

10

100

87

74

69

58

46

 

30

100

87

81

65

52

43

 

90

100

99

94

87

80

66

 

Tl(NO3)3

10

100

73

69

44

33

23

 

30

100

72

64

53

43

24

 

90

100

88

66

50

40

25

 

 

Таблица 4. Влияние загрязнения соединениями таллия на биологические показатели бурой лесной почвы, % от контроля

Соединение

Срок моделирования, сут

Концентрация Tl, мг/кг

НСР0.05

1 фон (контроль)

1.5 фона

3 фона

9 фонов

30 фонов

90 фонов

0.39

0.59

1.17

3.51

11.7

35.1

Общая численность бактерий, млрд/г

Tl2O3

10

2.2

1.6

1.2

1.1

0.9

0.5

0.1

30

1.9

1.4

1.3

1.0

1.0

0.8

0.1

90

2.0

1.5

1.4

1.1

1.0

0.9

0.1

Tl(NO3)3

10

2.2

1.4

1.0

0.7

0.7

0.5

0.1

30

1.9

0.9

0.8

0.7

0.4

0.4

0.1

90

2.0

1.1

1.0

0.8

0.7

0.6

0.1

Активность каталазы, мл О2/(г мин)

Tl2O3

10

7.0

6.8

6.2

5.1

5.0

4.9

0.4

30

6.0

4.6

4.5

4.5

4.5

4.1

0.3

90

5.5

5.5

5.0

5.0

5.0

4.5

0.4

Tl(NO3)3

10

7.0

5.2

5.2

5.0

4.0

3.3

0.4

30

6.0

5.8

5.7

4.3

3.3

2.7

0.3

90

5.5

4.8

4.6

4.2

2.8

2.6

0.3

Активность дегидрогеназ, мг ТТФ (2.3.5-трифенилтетразолий хлористый)/(10 г 24 ч)

Tl2O3

10

28.0

27.9

27.1

22.4

17.9

14.5

1.6

30

26.5

21.2

20.7

20.3

17.0

13.7

1.4

90

17.8

14.2

14.1

13.3

12.5

11.2

1.0

Tl(NO3)3

10

28.0

25.6

22.1

12.1

11.2

9.4

1.3

30

26.5

25.7

19.0

10.3

10.2

7.4

1.2

90

17.8

17.7

15.3

10.4

9.5

7.0

0.9

Длина корней пшеницы, %

Tl2O3

10

100

86

81

76

72

62

11

30

100

50

48

38

36

22

7

90

100

98

93

88

85

66

12

Tl(NO3)3

10

100

75

58

45

21

4

7

30

100

60

38

32

26

3

6

90

100

79

61

54

21

0

7

Длина побегов пшеницы, %

Tl2O3

10

100

93

78

75

75

72

11

30

100

60

60

58

56

44

8

90

100

78

69

63

60

39

9

Tl(NO3)3

10

100

78

58

38

26

10

7

30

100

76

52

32

32

2

6

90

100

62

60

49

36

0

7

Интегральный показатель биологического состояния (ИПБС) почвы, %

Tl2O3

10

100

89

80

71

65

56

 

30

100

68

66

60

56

45

 

90

100

86

80

74

71

59

 

Tl(NO3)3

10

100

77

63

46

35

24

 

30

100

75

60

43

34

20

 

90

100

76

68

56

39

23

 

 

Таблица 5. Влияние загрязнения соединениями таллия на биологические показатели серопесков, % от контроля

Соединение

Срок моделирования, сут

Концентрация Tl, мг/кг

НСР0.05

1 фон (контроль)

1.5 фона

3 фона

9 фонов

30 фонов

90 фонов

0.14

0.21

0.42

1.26

4.2

12.6

Общая численность бактерий, млрд/г

Tl2O3

10

1.8

1.0

0.8

0.8

0.7

0.6

0.1

30

1.7

1.3

1.3

1.2

0.8

0.6

0.1

90

1.8

1.6

1.5

1.2

1.0

0.8

0.1

Tl(NO3)3

10

1.8

1.0

0.7

0.4

0.2

0.2

0.1

30

1.7

1.0

0.9

0.6

0.4

0.4

0.1

90

1.8

1.2

1.2

0.6

0.4

0.4

0.1

Активность каталазы, мл О2/(г мин)

Tl2O3

10

5.9

5.9

5.9

4.5

4.3

4.1

0.4

30

7.1

6.2

6.1

4.5

4.5

4.3

0.4

90

5.5

5.1

4.6

4.6

4.2

4.1

0.3

Tl(NO3)3

10

5.9

5.6

5.2

4.2

3.2

2.5

0.3

30

7.1

6.9

5.2

4.9

3.7

2.9

0.4

90

5.5

5.0

4.2

3.9

2.7

2.2

0.3

Активность дегидрогеназ, мг ТТФ (2.3.5-трифенилтетразолий хлористый)/(10 г 24 ч)

Tl2O3

10

31.9

27.7

27.4

22.3

21.1

20.9

1.8

30

30.5

26.8

26.2

22.8

17.9

17.6

1.7

90

28.1

26.2

25.9

24.7

16.8

16.5

1.6

Tl(NO3)3

10

31.9

31.7

23.1

12.2

8.4

7.9

1.4

30

30.5

31.6

21.7

15.7

8.9

8.4

1.4

90

28.1

29.9

25.4

19.4

9.8

7.8

1.4

Длина корней пшеницы, %

Tl2O3

10

100

51

46

41

36

33

7

30

100

90

75

64

58

45

10

90

100

98

96

92

87

82

12

Tl(NO3)3

10

100

59

48

25

20

9

6

30

100

79

55

26

24

6

7

90

100

92

75

34

26

0

7

Длина побегов пшеницы, %

Tl2O3

10

100

27

22

21

16

7

4

30

100

92

72

57

59

49

9

90

100

99

98

92

89

82

12

Tl(NO3)3

10

100

79

76

39

20

10

7

30

100

55

53

48

42

23

7

90

100

76

39

31

21

15

6

Интегральный показатель биологического состояния (ИПБС) почвы, %

Tl2O3

10

100

64

59

50

46

42

 

30

100

87

79

66

58

50

 

90

100

94

91

85

73

69

 

Tl(NO3)3

10

100

68

55

35

25

18

 

30

100

81

58

44

31

21

 

90

100

91

78

54

33

18

 

 

По-видимому, причины негативного воздействия таллия на биологические свойства почв те же, что и у других тяжелых металлов – снижение проницаемости биологических мембран, ингибирование ферментов и, как следствие, нарушение обмена веществ [48, 54]. Токсичность таллия связывают с его свойством замещать калий в метаболических процессах. Сходство биохимического и геохимического поведения таллия и калия объясняется близкими размерами их атомных радиусов [45]. Способность таллия подавлять рост и активность бактерий была отмечена ранее другими исследователями [25, 28, 55]. Токсическое воздействие таллия на биологические свойства почвы и его накопление в тканях растений также наблюдалось несколькими исследователями [19, 41, 50].

Как правило, наблюдалась прямая зависимость между концентрацией таллия и степенью ухудшения исследуемых свойств почвы: чем выше содержание таллия в почве, тем сильнее его негативное воздействие на биологические процессы в почве.

Вместе с тем зарегистрирован эффект гормезиса: наименьшая из исследованных концентраций таллия (1.5 фона) стимулировала активность каталазы в черноземе обыкновенном на 30 и 90 сут после загрязнения оксидом и нитратом, а также активность дегидрогеназ в серопесках на 90 сут при загрязнении нитратом таллия. Статистически недостоверное увеличение ферментативной активности зафиксировано в черноземе обыкновенном на 90 сут после загрязнения нитратом таллия в размере трех фоновых концентраций, а также в серопесках на 30 сут инкубации при внесении 1.5 фоновых концентраций нитрата таллия. Это свидетельствует о высокой токсичности таллия по сравнению со многими другими тяжелыми металлами, для которых стимуляция биологических показателей почвы не редкость даже в значительно более высоких дозах [9, 34]. Схожие стимулирующие эффекты для таллия были отмечены ранее [27, 46, 63].

Загрязнение почв таллием вызывало подавляющее воздействие на биологические процессы, начиная с внесения 1.5 фоновых концентраций таллия в почве. Для большинства других тяжелых металлов негативное воздействие проявляется с 3–4 и более фоновых концентраций элемента в почве [8, 10].

Влияние формы соединения. В черноземе обыкновенном общая численность бактерий в среднем на 20–40% ниже при загрязнении нитратом, чем оксидом таллия. Внесение малых доз (1.5 и 3 фонов) оксида таллия сильнее снижает активность каталазы и дегидрогеназ (на 3–7% ниже нитрата), содержание в почве 30–90 фоновых концентраций загрязняющего вещества вызывает наибольшее ингибирование ферментативной активности в форме нитрата. На 30 сут загрязнения наибольшее угнетение длины корней и побегов пшеницы вызывает оксид таллия в размере 30 и 90 фоновых концентраций, что на 5–19% ниже, чем при внесении тех же концентраций нитрата таллия. На 90 сут инкубации проявляется наибольшее снижение длины корня пшеницы при внесении таллия в форме нитрата по сравнению с оксидом (до 75%). Наибольшая разница между степенью воздействия нитрата и оксида таллия отмечается на 90 сут.

Бурая лесная почва также более чувствительна к загрязнению таллием в форме нитрата, чем оксида (табл. 4). По влиянию на общую численность бактерий токсичность нитрата таллия сильнее проявляется на 30 и 90 сут после загрязнения. Внесение 1.5 и 3 фоновых концентраций оксида таллия привело к бо́льшему снижению ферментативной активности по сравнению с теми же концентрациями нитрата. Однако при увеличении дозы загрязняющего вещества нитрат таллия сильнее подавлял активность каталазы и дегидрогеназ, чем оксид таллия. Наибольшие фитотоксические свойства в бурой лесной почве также проявил нитрат таллия, особенно сильная разница с оксидом таллия отмечена на 90 сут.

Загрязнение серопесков нитратом таллия вызвало наиболее сильное угнетение показателей, чем загрязнение оксидом. Исключением является длина побегов на 10 сут после загрязнения, здесь оксид таллия проявил большую токсичность, чем нитрат, при внесении во всех исследованных концентрациях. Однако на 30 и 90 сут большее угнетение показателя вызвал нитрат таллия. Общая численность бактерий и активность каталазы оказались более чувствительны к загрязнению таллием в форме нитрата, особенно сильная разница между соединениями проявляется на 90 сут инкубации. Наибольшее угнетение активности дегидрогеназ нитратом таллия по сравнению с оксидом отмечено на 10 сут после загрязнения.

Наибольшая разница в токсичности между оксидом и нитратом таллия проявлялась на 90 сут.

Влияние срока инкубации. Оценка динамики биологической активности почв показала, что наибольшее негативное влияние загрязнения чернозема обыкновенного, серопесков и бурой лесной почвы таллием проявилось через 10 или 30 сут после загрязнения. Аналогичная закономерность характерна и для других тяжелых металлов [9, 38].

Через 90 сут наблюдалось восстановление биологических свойств почв, однако значений в контрольной незагрязненной почве достигнуто не было ни одним из исследованных биологических показателей. Это также свидетельствует о высокой экотоксичности таллия, поскольку в экспериментах с другими тяжелыми металлами, такими как Pb, Hg, Cd, Cu, Zn и др., многие биологические показатели на 90 сут после загрязнения восстанавливали значения до контрольных (в незагрязненной почве) и даже превышали их [8–11].

Сравнительная оценка устойчивости к загрязнению таллием разных почв. Поскольку экотоксичность поллютантов оценивается в мг/кг, для сравнения устойчивости исследованных почв к загрязнению таллием нельзя использовать концентрации, выраженные в фонах, так как они различны для трех почв. Необходимо сравнивать между собой одинаковые концентрации таллия, выраженные в мг/кг почвы. Для этого по результатам исследования были построены уравнения регрессии, отражающие зависимость снижения ИПБС почв от содержания в них таллия. По уравнениям регрессии были определены концентрации таллия в почве, вызывающие снижение ИПБС на 10% от контроля (незагрязненной почвы). Эти концентрации можно считать критически значимыми для функционирования почвы, поскольку снижение ИПБС на 10% соответствует нарушению важнейших экологических функций, в том числе целостных, определяющих плодородие почвы [8, 39].

Сравнительная оценка устойчивости исследованных почв (Чо — чернозем обыкновенный, Бл — бурая лесная почва, Сп — серопески), к загрязнению таллием (в скобках представлены критические значения содержания таллия, мг/кг):

Tl2O3

10 сут

Чо (0.65) > Бл (0.61) > Сп (0.15)

 

30 сут

Чо (0.73) > Бл (0.21) > Сп (0.19)

 

90 сут

Чо (2.15) > Бл (0.57) > Сп (0.46)

Tl(NO3)3

10 сут

Чо (0.51) > Бл (0.41) > Сп (0.12)

 

30 сут

Чо (0.49) > Бл (0.41) > Сп (0.15)

 

90 сут

Чо (0.62) > Бл (0.49) > Сп (0.24)

Как видно из построенных рядов, бо́льшую устойчивость к загрязнению таллием проявил чернозем обыкновенный. Это объясняется меньшей подвижностью загрязняющего вещества в черноземе обыкновенном, обусловленной тяжелым гранулометрическим составом, нейтральной реакцией среды (рН 7.8) и высоким содержанием гумуса (2.7%). Бурая лесная почва проявила меньшую устойчивость к загрязнению оксидом таллия по сравнению с черноземом обыкновенным, несмотря на тяжелый гранулометрический состав и примерно одинаковое содержание гумуса (2.8%), это связано с кислой реакцией среды (рН 5.8). Меньшая устойчивость серопесков вызвана низким содержание гумуса (1.6%) и легким гранулометрическим составом. Почвы с более низким pH снижают стабильность оксида таллия, делая соединение более подверженным к дальнейшей миграции в почвенной толще [30]. Наибольшая токсичность таллия для чернозема обыкновенного и серопесков проявляется на 10 сут после загрязнения, а для бурой лесной почвы – на 30 сут. Возможно, резкий рост токсичности оксида Tl в бурой лесной почве на 30 сут связан с его растворением в кислой почве к этому сроку. Восстановление биологических показателей связано с адаптаций почвенной биоты к 90 сут. Ранее отмечалась зависимость снижения уровня биологических показателей от подвижности тяжелых металлов в почве и бо́льшая устойчивость к загрязнению более гумусированных почв [12, 16, 38].

Для других ТМ, таких как свинец, медь, цинк, хром, никель, серебро, платина, наблюдались значительно более выраженные различия в устойчивости почв, различающихся по гранулометрическому составу, рН и содержанию гумуса [9, 17, 37, 38].

Оценка влияния загрязнения таллием на экологические функции почв. Ранее [39] было показано, что по степени снижения ИПБС почвы можно судить о нарушении экологических функций почвы, являющихся критическими для их функционирования. Как видно из табл. 3–5, уже 1.5 фоновых концентраций таллия вызвали значительное снижение значения ИПБС, более чем на 10%, а в отдельных случаях более чем на 25%, что свидетельствует о нарушении важнейших экологических функций почвы. Интересно, что при загрязнении почв другими тяжелыми металлами нарушение экологических функций, как правило, происходит при больших концентрациях металла в почве — 3–4 фона [8–11]. Полученные результаты свидетельствуют о высокой экотоксичности таллия.

Оценка чувствительности и информативности биологических показателей при загрязнении почв таллия. Общая численность бактерий и показатели фитотоксичности (длина корня и побегов) проявили себя более чувствительными показателями, чем ферментативная активность почвы. Для всех исследованных биологических показателей в большинстве случаев наблюдалась тесная корреляция с содержанием в почве таллия (r > –0.7). Наблюдалась закономерность, отмеченная ранее для других тяжелых металлов [9]: общая численность бактерий показала себя наиболее чувствительным биологическим показателем, при этом корреляция общей численности бактерий с содержанием таллия была несколько ниже, чем у других биологических показателей. Таким образом, при биодиагностике загрязнения почв таллием важно учитывать как чувствительность показателя, так и тесноту корреляции с концентрацией поллютанта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Установлено, что в результате загрязнения чернозема обыкновенного, серопесков и бурой лесной почвы соединениями таллия (оксидом и нитратом) снижаются общая численность бактерий, активность каталазы, активность дегидрогеназ, длина корней и побегов пшеницы. Полученные результаты свидетельствуют о высокой экотоксичности таллия. Эффект гормезиса был отмечен только на минимальной концентрации таллия и только для активности каталазы в черноземе обыкновенном и активности дегидрогеназы в серопесках, что свидетельствует о высокой токсичности таллия. Как правило, наблюдалась прямая зависимость между концентрацией таллия и степенью ухудшения исследуемых свойств почвы. Нитрат таллия проявил более высокую экотоксичность, чем оксид. Оценка динамики биологической активности почв показала, что наибольшее негативное влияние таллия проявилось на черноземе и серопесках через 10 сут после загрязнения, на бурой лесной почве — через 30 сут. На 90 сут наблюдалось восстановление биологических свойств всех трех почв. Однако значений в контрольной незагрязненной почве достигнуто не было. По степени устойчивости к загрязнению таллием исследованные почвы образуют следующий ряд: чернозем обыкновенный > бурая лесная почва > серопески. Полученные результаты могут быть использованы для прогнозирования экологических рисков от загрязнения почв таллием и для разработки предельно допустимых концентраций таллия в разных по свойствам почвах.

ФИНАНСИРОВАНИЕ РАБОТЫ

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-24-01041 в Южном федеральном университете.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Авторы заявляют об отсутствии у них конфликта интересов.

×

Авторлар туралы

N. Evstegneeva

Southern Federal University

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

S. Kolesnikov

Southern Federal University

Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

A. Timoshenko

Southern Federal University

Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

T. Minnikova

Southern Federal University

Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

N. Tsepina

Southern Federal University

Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

K. Kazeev

Southern Federal University

Email: evstegneeva@sfedu.ru
Ресей, Rostov-on-Don

Әдебиет тізімі

  1. Алабушев А.В. Экспортные поставки и современное состояние рынка зерна пшеницы в России и мире // Достижения науки и техники АПК. 2019. Т. 33. № 2. С. 68–70.
  2. Водяницкий Ю.Н. Нормативы содержания тяжелых металлов и металлоидов в почвах // Почвоведение. 2012. № 3. С. 368–368.
  3. Гринвуд Н., Эрншо А. Химия элементов. М.: Бином, 2008. Т. 2. 670 с.
  4. Ильин В.Б., Конарбаева Г.А. Таллий в почвах юга Западной Сибири // Почвоведение. 2000. № 6. С. 701–705.
  5. Казеев К.Ш., Колесников С.И., Акименко Ю.В., Даденко Е.В. Методы биодиагностики наземных экосистем. Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2016. 356 с.
  6. Касимов Н.С., Власов Д.В. Технофильность химических элементов в начале XXI века // Вестник Моск. ун-та. Сер. 5, география. 2012. № 1. С. 15–22.
  7. Колесников С.И., Евреинова А.В., Казеев К.Ш., Вальков В.Ф. Изменение эколого-биологических свойств чернозема при загрязнении тяжелыми металлами второго класса опасности (Mo, Co, Cr, Ni) // Почвоведение. 2009. № 8. С. 1007–1013.
  8. Колесников С.И., Казеев К.Ш., Вальков В.Ф. Экологические функции почв и влияние на них загрязнения тяжелыми металлами // Почвоведение. 2002. № 12. 1509–1514.
  9. Колесников С.И., Казеев К.Ш., Вальков В.Ф. Экологическое состояние и функции почв в условиях химического загрязнения. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростиздат, 2006, 385 с.
  10. Колесников, С.И., Спивакова Н.А., Казеев К.Ш. Влияние модельного загрязнения Cr, Cu, Ni, Pb на биологические свойства почв сухих степей и полупустынь юга России // Почвоведение. 2011. № 9. С. 1094–1101.
  11. Копцик С.В, Копцик Г.Н. Оценка современных рисков избыточного накопления тяжелых металлов в почвах на основе концепции критических нагрузок (обзор) // Почвоведение. 2022. № 5. С. 615–630.
  12. Минкина Т.М., Мотузова Г.В., Назаренко О.Г. Взаимодействие тяжелых металлов с органическим веществом чернозема обыкновенного // Почвоведение. 2006. № 7. С. 804–811.
  13. Поляк Ю.М., Сухаревич В.И. Почвенные ферменты и загрязнение почв: биодеградация, биоремедиация, биоиндикация // Агрохимия. 2020. № 3. С. 83–93. https://doi.org/10.31857/S0002188120010123
  14. Силяева Е.С. Народнохозяйственное значение озимой пшеницы и ее роль в продовольственной безопасности страны // Научный журнал молодых ученых. 2019. № 4 (17).
  15. Терехова В.А. Биотестирование экотоксичности почв при химическом загрязнении: современные подходы к интеграции для оценки экологического состояния (обзор) // Почвоведение. 2022. № 5. С. 586–599.
  16. Терехова В.А., Прудникова Е.В., Кулачкова С.А., Горленко М.В., Учанов П.В., Сушко С.В., Ананьева Н.Д. Микробиологические показатели агродерново-подзолистых почв разной гумусированности при внесении тяжелых металлов и углеродсодержащих препаратов // Почвоведение. 2021. № 3. С. 372–384.
  17. Тимошенко А.Н., Колесников С.И., Кабакова В.С., Евстегнеева Н.А., Минникова Т.В., Казеев К.Ш., Минкина Т.М. Оценка устойчивости почв к загрязнению наночастицами платины методами биодиагностики // Почвоведение. 2023. № 8. С. 997–1006. https://doi.org/10.31857/S0032180X23600221
  18. Adimalla N. Heavy metals contamination in urban surface soils of Medak province, India, and its risk assessment and spatial distribution // Environ. Geochem. Health. 2020. V. 42 P. 59–75. https://doi.org/10.1007/s10653-019-00270-1
  19. Al-Najar H., Kaschl A., Schulz R., Römheld V. Effect of thallium fractions in the soil and pollution origins on Tl uptake by hyperaccumulator plants: A key factor for the assessment of phytoextraction // Int. J. Phytorem. 2005. V. 7. P. 55–67. https://doi.org/10.1080/16226510590915837
  20. Álvarez-Ayuso E., Otones, V., Murciego, A., García-Sánchez, A., Santa Regina, I. Zinc, cadmium and thallium distribution in soils and plants of an area impacted by sphalerite-bearing mine wastes // Geoderma. 2013. V. 207. P. 25–34. https://doi.org/10.1016/j.geoderma.2013.04.033
  21. Antó, M.A.L., Spears D.A., Somoano M.D., Tarazona M.R.M. Thallium in coal: analysis and environmental implications // Fuel. 2013. V. 105. P. 13–18. https://doi.org/10.1016/j.fuel.2012.08.004
  22. Aponte H., Meli P., Butler B., Paolini J., Matus F., Merino C., Cornejo P., Kuzyakov Y. Meta-analysis of heavy metal effects on soil enzyme activities // Sci. Total Environ. 2020. V. 737. P. 139744. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2020.139744
  23. Barsova N., Yakimenko O., Tolpeshta I., Motuzova G. Current state and dynamics of heavy metal soil pollution in Russian Federation—A review // Environ. Pollut. 2019, V. 249, P. 200–207. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2019.03.020
  24. Belzile N., Chen Y. W. Thallium in the environment: a critical review focused on natural waters, soils, sediments and airborne particles // Appl. Geochem. 2017. V. 84. P. 218–243. https://doi.org/10.1016/j.apgeochem.2017.06.013
  25. Carlson H.K., Price M.N., Callaghan M.A. Alex C., Romy L., Hualan K., Jennifer V.A., Adam P.D., Adam M. The selective pressures on the microbial community in a metal-contaminated aquifer // The ISME journal. 2019. V. 13. P. 937–949. https://doi.org/10.1038/s41396-018-0328-1
  26. CCME (Canadian Council of Ministers of the Environment), 2010. Canadian Soil Quality Guidelines for Carcinogenic and Other Polycyclic Aromatic Hydrocarbons (Environmental and Human Health Effects). Scientific Criteria Document (revised), 2010. 216 p.
  27. D’Orazio M., Campanella B., Bramanti E., Ghezzi, L., Onor M., Vianello G., Vittori-Antisari L., Petrini R. Thallium pollution in water, soils and plants from a past-mining site of Tuscany: Sources, transfer processes and toxicity // J. Geochem. Exploration. 2020. V. 209. P. 106434. https://doi.org/10.1016/j.gexplo.2019.106434
  28. Gadd G.M. Metals, minerals and microbes: geomicrobiology and bioremediation // Microbiology. 2010. V. 156. P. 609–643. https://doi.org/10.1099/mic.0.037143-0
  29. Gianfreda L., Rao M.A. Potential of extra cellular enzymes in remediation of polluted soils: a review // Enzyme Microb. Technol. 2004. V. 35. P. 339–354. http://dx.doi.org/10.1016/j.enzmictec.2004.05.006
  30. Grösslová Z., Vaněk A., Mihaljevič M., Ettler V., Hojdová M., Zádorová T., Ash C. Bioaccumulation of thallium in a neutral soil as affected by solid-phase association // J. Geochem. Explorat. 2015. V. 159. P. 208–212. https://doi.org/10.1016/j.gexplo.2015.09.009
  31. Grösslovà Z., Vanèk A., Obornà V., Mihaljevìc M., Ettler V., Trubač J., Drahota P., Penízek V., Pavlù L., Sracek O. Thallium contamination of desert soil in Namibia: Chemical, mineralogical and isotopic insights // Environ. Pollut. 2018. V. 239. P. 272–280. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2018.04.006
  32. Hsu Y.C., Thia E., Chen P.J. Monitoring of ion release, bioavailability and ecotoxicity of thallium in contaminated paddy soils under rice cultivation conditions // J. Hazard. Mater. 2022. V. 424. P. 126513. https://doi.org/10.1016/j.jhazmat.2021.126513
  33. Jiang H.H., Cai L.M., Wen H.H., Hu G.C., Chen L.G., Luo J. An integrated approach to quantifying ecological and human health risks from different sources of soil heavy metals // Sci. Total Environ. 2020. V. 701. P. 134466. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2019.134466
  34. Kabata-Pendias A. Trace Elements in Soils and Plants. Boca Raton, FL: Crc Press, 2010. 548 p.
  35. Karbowska B. Presence of thallium in the environment: sources of contaminations, distribution and monitoring methods // Environ. Monit. Assess. 2016. V. 188. P. 640. https://doi.org/10.1007/s10661-016-5647-y
  36. Kazantzis G. Thallium in the environment and health effects // Environ. Geochem. Health. 2000. V. 22. P. 275–280. https://doi.org/10.1023/A:1006791514080
  37. Kolesnikov S., Minnikova T., Kazeev K., Akimenko Y., Evstegneeva N. Assessment of the Ecotoxicity of Pollution by Potentially Toxic Elements by Biological Indicators of Haplic Chernozem of Southern Russia (Rostov region) // Water, Air, Soil Pollut. 2022. V. 233. P. 18. https://doi.org/10.1007/s11270-021-05496-3
  38. Kolesnikov S., Tsepina N., Minnikova T., Kazeev K., Mandzhieva S., Sushkova S., Minkina T., Mazarji M., Singh R.K., Rajput V.D. Influence of Silver Nanoparticles on the Biological Indicators of Haplic Chernozem // Plants. 2021. V. 10. P. 1022. https://doi.org/10.3390/plants10051022
  39. Kolesnikov S.I., Kazeev K.S., Akimenko Y.V. Development of regional standards for pollutants in the soil using biological parameters // Environ. Monit. Assess. 2019. V. 191. P. 544. https://doi.org/10.1007/s10661-019-7718-3
  40. Kolesnikov S.I., Tsepina N.I., Sudina L., Minnikova T.V., Kazeev K.S., Akimenko Y.V. Silver ecotoxicity estimation by the soil state biological indicators // Appl. Environ. Soil Science. 2020. V. 2020. P. 1207210. https://doi.org/10.1155/2020/1207210
  41. Lacoste C., Robinson B., Brooks R. Uptake of thallium by vegetables: Its significance for human health, phytoremediation, and phytomining // J. Plant Nutrition. 2001. V. 24. P. 1205–1215. https://doi.org/10.1081/PLN-100106976
  42. Lee J.H., Kim D.J., Ahn B.K. Distributions and concentrations of thallium in Korean soils determined by single and sequential extraction procedures // Bull. Environ. Contam. Toxicol. 2015. V.94. P. 756–763. https://doi.org/10.1007/s00128-015-1533-5
  43. Liu J. Luo X., Wang J., Xiao T., Chen D., Sheng G., Chen Y. Thallium contamination in arable soils and vegetables around a steel plant—A newly-found significant source of Tl pollution in South China // Environ. Pollut. 2017. V. 224. P. 445–453. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2017.02.025
  44. Liu J., Yin M., Luo X., Xiao T., Wu Z., Li N., Chen Y. The mobility of thallium in sediments and source apportionment by lead isotopes // Chemosphere. 2019. V. 219. P. 864–874. https://doi.org/10.1016/j.chemosphere.2018.12.041
  45. Liu J., Li N., Zhang W., Wei X., Tsang D.C.W., Sun Y., Luo X., Bao Z., Zheng W., Wang J. Thallium contamination in farmlands and common vegetables in a pyritemining city and potential health risks // Environ. Pollut. 2019. V. 248. P. 906–915. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2019.02.092
  46. Liu J., Wang J., Chen Y., Shen C.-C., Jiang X., Xie X., Chen D., Lippold H., Wang C. Thallium dispersal and contamination in surface sediments from South China and its source identification // Environ. Pollut. 2016. V. 213. P. 878–887. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2016.03.023
  47. Luo Y., Pang J., Li C., Sun J., Xu Q., Ye J., Shi J. Long-term and high-bioavailable potentially toxic elements (PTEs) strongly influence the microbiota in electroplating sites // Sci. Total Environ. 2022. V. 814. P. 151933. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2021.151933
  48. Mazur R., Sadowska M., Kowalewska Ł., Abratowska A., Kalaji H.M., Mostowska A., Garstka M., Krasnodębska-Ostręga B. Overlapping toxic effect of long-term thallium exposure on white mustard (Sinapis alba L.) photosynthetic activity // BMC Plant Biol. 2016. V. 16. P. 191. https://doi.org/10.1186/s12870-016-0883-4
  49. McFeters G.A., Yu F.P., Pyle B.H., Stewart P.S. Physiological assessment of bacteria using fluorochromes // J. Microbiol. Methods. 1995. V. 21. P. 1–13. https://doi.org/10.1016/0167-7012(94)00027-5
  50. Meeravali N. N., Madhavi K., Sahayam A. C. Determination of thallium in vegetative plant leaves near industrial areas by high-resolution continuum source electrothermal atomic absorption spectrometry after salt induced cloud point extraction // Spectrochimica Acta Part B: Atomic Spectroscopy. 2023. V. 200. P. 106613. https://doi.org/10.1016/j.sab.2022.106613
  51. MEP&MLP (Ministry of Environment Protection and Ministry of Land Resources of the People’s Republic of China). Nationwide Soil Pollution Survey Report, 2014. http://www.zhb.gov.cn/gkml/hbb/qt/201404/t20140417_270670.htm
  52. Mishra S., Bharagava, R. N., More, N., Yadav, A., Zainith, S., Mani, S., Chowdhary, P. Heavy metal contamination: an alarming threat to environment and human health // Environmental biotechnology: For sustainable future. 2019. P. 103–125. https://doi.org/10.1007/978-981-10-7284-0_5
  53. Sasmaz A., Sen O., Kaya G., Yaman M., Sagiroglu A. Distribution of thallium in soil and plants growing in the keban mining district of Turkey and determined by ICP-MS // At. Spectrosc. 2007. V. 28960. P. 157–163.
  54. Sharma R., Agrawal M. Biological effects of heavy metals: An overview // J. Environ. Biol. 2005. V. 26. P. 301–313.
  55. She J., Liu J., He H., Zhang Q., Lin Y., Wang J., Yin M., Wang L., Wei X., Huang Y. Microbial response and adaption to thallium contamination in soil profiles // J. Hazard. Mater. 2021. V. 423. P. 127080. https://doi.org/10.1016/j.jhazmat.2021.127080
  56. Sun L., Guo D., Liu K., Meng H., Zheng Y., Yuan F., Zhu G. Levels, sources, and spatial distribution of heavy metals in soils from a typical coal industrial city of Tangshan, China // Catena. 2019. V. 175. P. 101–109. https://doi.org/10.1016/j.catena.2018.12.014
  57. Tremel A., Masson P., Sterckeman T., Baize D., Mench M. Thallium in French agrosystems. I. Thallium contents in arable soils // Environ. Pollut. 1997. V. 95. P. 293–302. https://doi.org/10.1016/S0269-7491(96)00145-5
  58. USEPA (United States Environmental Protection Agency), 2018. Regional Screening Levels (RSLs)-Generic Tables, 2018. https://www.epa.gov/risk/regional-screening-levels-rsls
  59. Vaněk A., Grösslová Z., Mihaljevič M., Ettler V., Trubač J., Chrastný V., Ash C. Thallium isotopes in metallurgical wastes/contaminated soils: A novel tool to trace metal source and behavior // J. Hazard. Mater. 2018. V. 343. P. 78–85. https://doi.org/10.1016/j.jhazmat.2017.09.020
  60. Wang Y., Zhou Y., Wei X., Chen Y., Beiyuan J., She J., Wang L., Liu J., Liu Y., Wang J. Effects of thallium exposure on intestinal microbial community and organ functions in zebrafish (Danio rerio) // Elementa: Science of the Anthropocene. 2021. V. 9. P. 00092. https://doi.org10.1525/elementa.2021.00092
  61. Wierzbicka M., Szarek-Łukaszewska G., Grodzinska K. Highly toxic thallium in plants from the vicinity of Olkusz (Poland) // Ecotoxicol. Environ. Saf. 2004. V. 59. P. 84–88. https://doi.org/10.1016/j.ecoenv.2003.12.009
  62. World Reference Base for Soil Reso creating legends for soil maps. 4th edition published in 2022 by the International Union of Soil Sciences (IUSS), Vienna, Austria. 2022, 234 p.
  63. Xiao E., Ning Z., Sun W., Jiang S., Fan W., Ma L., Xiao T. Thallium shifts the bacterial and fungal community structures in thallium mine waste rocks // Environ. Pollut. 2020. V. 268. P. 115834. https://doi.org/10.1016/j.envpol.2020.115834
  64. Xiao T., Guha J., Boyle D., Liu C. Q., Chen J. Environmental concerns related to high thallium levels in soils and thallium uptake by plants in southwest Guizhou, China // Sci. Total Environ. 2004. V. 318 (1–3). P. 223–244. https://doi.org/10.1016/S0048-9697(03)00448-0
  65. Xu H., Luo Y., Wang P., Zhu J., Yang Z., Liu Z. Removal of thallium in water/wastewater: A review // Water Res. 2019. V. 165. P. 114981. https://doi.org/10.1016/j.watres.2019.114981
  66. Yang C., Chen Y., Li C., Chang X., Xie C. Distribution of natural and anthropogenic thallium in the soils in an industrial pyrite slag disposing area // Sci. Total Environ. 2005. V. 341. P. 159–172. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2004.09.024

Қосымша файлдар

Қосымша файлдар
Әрекет
1. JATS XML

© Russian Academy of Sciences, 2024

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».